Но все равно. Ему хотя бы есть во что переодеться в замке. А у меня одно платьице с собой, и то неброское. Совсем не для княжеских покоев. Эх… не подготовилась я совсем… Впрочем, может еще есть шанс что-то купить по дороге? Насколько я знаю, путь до Сальзары не близкий. Помниться, в прошлый раз, когда наведывалась в столицу, дорога дней пять заняла.
— Колин, а нам долго ехать? — спросила уже спокойно. Кажется, буря улеглась. Да, правду говорят, чтобы взять себя в руки, надо переключиться на мелкие насущные дела.
— Я рассчитываю добраться за два дня. Как понимаешь, остановок будет по минимуму, — тут же разбил все мои планы рыжик.
Ну да, все верно. Мы же спешим. Глупо было думать, что Колин даст мне побродить по какому-нибудь базарчику по пути. А вообще, два дня это очень неожиданно. Это ж насколько дилижанс двигается быстрее варанов?
Распахнула шторку и выглянула в окно. Как оказалось, мы уже выехали за пределы Архольда. Теперь, куда не кинь взгляд, всюду простиралась бескрайняя голая степь, лишь изредка разбавляемая одинокими тоненькими деревцами или ровными придорожными посадками. Вот так всегда, стоит выехать за пределы города или пригорода, где трудолюбивые работяги изо дня в день наводят красоту, как оказываешься почти в голой пустыне. И взгляду не за что зацепиться…
Впрочем, какие-то поселения же должны встретиться по пути? Стоило мне об этом подумать, как впереди замаячило темное пятно. Когда подобрались поближе, оказалось, что темное пятно это свежераспаханное поле. Что это, интересно, тут собираются сажать осенью? Или может только-только собрали урожай, картофель например, вот земля и выглядит обработанной. Вслед за первым полем выплыло второе, потом третье. То тут, то там из земли вырастали кособокие сарайчики, потом заборчики, и в итоге показалась вполне себе ухоженная деревенька. Правда, внутрь мы не въехали. Обошли стороной. Но все равно, зрелище хоть как-то разбавило пейзаж. Мимолетное буйство красок посреди всеобщего увядания. Настроение тут же поднялось, моментально отреагировав на образ благополучного, яркого и цветущего клочка земли. Но стоило домикам и пылающим осенним огнем насаждениям скрыться из виду, как вновь накатила тоска.
Оторвалась от созерцания пейзажа и глянула на Колина. Тот задумчиво смотрел в окно и нервно теребил край занавески. От прежней веселости не осталось и следа. Будто волна сошла. Видно, в голове моего рыжего несчастья гуляют совсем невеселые думы. Впрочем, поводов для веселья и нет. А вот для переживаний их как раз уйма. Причем не только у Колина. Мне самой ближайшее будущее представляется отнюдь не в радужных тонах. Мало того, что придется знакомиться с самим Огненным князем. Так еще и наблюдать оного не в очень здравом состоянии. А точнее, при смерти. Заманчивые перспективы, ничего не скажешь… И, с одной стороны, вроде хочется поддержать Колина. Но с другой, я вообще не уверена, что знакомство уместно в такой ситуации.
Что-то я начала всерьез волноваться. Аж под ложечкой засосало. Еще чуть-чуть и начну трястись. Собралась с духом и решила поделиться своими переживаниями со спутником.
— Колин. А может не надо всего этого? — начала робко.
— Чего не надо? — не понял рыжик.
— Ну, представлять меня отцу, с родственниками знакомить.
— Надо, — безапелляционно заявил парень, вмиг став серьезным. — Ты моя нареченная. Для отца это очень важно. А другого шанса может и не представиться.
Важно…Для отца. Вот оно ключевое слово.
— А для тебя важно? — не смогла промолчать я.
Колин шумно выдохнул и отвел глаза.
— Понимаешь, я…
— Не веришь во всю эту чушь? — предположила смело. И по выражению лица парня стало понятно, что я в точности угадала его мысли.
— Можно и так сказать. Видишь ли, если бы все эти рассказы про нареченных, идеальную совместимость и чистую любовь были правдой, то…то я просто бы не появился на свет…
Слова Колина заставили меня задуматься. А ведь правда… Он же незаконнорожденный сын князя. А значит, Рагнол когда-то изменил княгине — своей нареченной. Это, конечно, может быть просто случайностью. Колин вон, тоже спит с кем попало. Что, в свою очередь, опять же доказывает, что никакой воли небес на сей божественный союз нет и быть не может. Иначе другие женщины бы его попросту не интересовали. Ох, и зачем это все тогда? Ради магически одаренного потомства? Бред… Колин же ведь вполне одаренный. Да еще какой одаренный! Я, конечно, его семейство не прощупывала. Может, родственнички раз в пять сильнее. Надо будет проверить. Даже любопытно, насколько велик потенциал самого сильного мага в княжестве.
С любопытством покосилась на рыжего. Он опять ушел куда-то глубоко в себя. Еще одно состояние, в котором я не привыкла наблюдать Колина. Парень долго молчал, отстраненно глядя в окно дилижанса, а потом вдруг, ни с того ни с сего, заговорил:
— Знаешь… Он порой так на нее смотрел.
Я не сразу поняла, о ком он. А потом до меня дошло. С таким мягким выражением лица можно вспоминать только о матери.
— Словно в мире не существует ничего, кроме них двоих… Но только наедине. А в обществе всегда держались так отстраненно, сдержанно. Будто и вовсе незнакомы. Даже рукавами соприкоснуться боялись, лишний раз скользнуть взглядом, чтобы ненароком не выдать своих чувств. Я сначала обижался так. Не понимал. А потом… Случайно увидел, как отец ее за руку взял. Под столом, чтобы никто не заметил. Лицо привычно равнодушное, жесткое, а пальцы так нежно гладят ладошку…
Колин говорил что-то еще. Но я уже не слушала. И так все было понятно. Парень уверен, что между князем и его матерью было нечто большее, чем просто мимолетная связь на одну ночь. Да и то, что князь признал незаконнорожденного сына, тоже о многом говорит. Не побоялся ведь ни осуждения подданных, ни гнева жены. Хотя, он мог сделать это и после смерти княгини…
— Колин. А отец сразу признал тебя?
— Нет, что ты. Насколько я знаю, факт моего происхождения до последнего держался в строжайшем секрете. Я и сам долгое время даже не предполагал, что мужчина, который изредка приходит в наш дом и которого мать представила мне как отца, на самом деле князь Фланвиля.
Я уже хотела было спросить, когда же правитель раскрыл всем правду. Но этого не понадобилось. Колин продолжил сам.
— Все случилось уже после смерти матери. Близких родственников, даже не смотря на дворянское происхождение, у нас не было. Так что отец почти сразу забрал меня к себе. Ну и … Ему пришлось раскрыть правду. Как бы еще он объяснил, почему поселил в замке никому неизвестного мальчишку и откуда у этого мальчишки такой нехилый магический потенциал. Княгиня вне себя от ярости была. На дух меня не переносила, впрочем, как и старшие братцы. Всячески пытались оскорбить, унизить, выставить не в лучшем свете перед отцом. Но у них не особо получилось. Я-то тоже подарочком не был. Такие подлянки им устраивал, что до сих пор без смеха вспомнить не могу. Особенно задавака Сарандер страдал, — усмехнулся Колин, а в его глазах впервые за все время повествования появился шальной блеск. — И это, заметь, при том что он на десять лет меня старше.
Нда, даже не представляю, что мог вытворять Колин, если даже старший брат, который к тому моменту был уже вполне взрослым мужчиной, не мог с ним справиться. Не даром в народе Колина прозвали непутевым сыночком Великого князя. Судя по всему, его выходки замковыми стенами не ограничивались.
— Сколько тебе лет тогда было?
— А? — Колин, кажется, уже совсем уплыл в свои воспоминания. А мой неожиданный вопрос вернул его в реальность. — Мне было почти четырнадцать, когда погибла мать.
— Погибла? — удивилась я. Мне почему-то представлялось, что она умерла от какой-нибудь болезни, как и княгиня, но никак не трагически…
— Да, несчастный случай. Она занималась благотворительностью по всему королевству. Помощь малоимущим, содержание приютов, общественные кухни. Из четырех уделов, как ты догадываешься, больше всего бедняков на юге. Она часто туда ездила. Часть пути в Гурпаччу[16] проходит вдоль Исполинского ущелья. Узкая дорога, с одной стороны ограниченная встающими из-под земли горами, а с другой отвесным обрывом. Я и не понял толком, что произошло. Может, на камень налетели или в поворот не вписались. В общем, повозка рухнула в пропасть. Когда очнулся от удара, понял, что нахожусь на небольшом каменном выступе, несколькими метрами ниже основной дороги. Лоб рассечен в кровь, — парень машинально дотронулся до шрамика, перечеркивающего бровь — еще одном напоминании о случившейся катастрофе. — Вокруг какие-то обломки, щепки, все кости болят, будто по мне варан всем весом пробежался.
