Просто однажды утром Слава обнаружил Катю в ванной комнате, растерянную, с положительным тестом в руках.
— Я беременна… — Девушка виновато улыбнулась и посмотрела на него так, словно в помощи нуждалась, в нем нуждалась. — Что делать?
— Ну, если не рассосется, то рожать. — Слава улыбнувшись, притянул ее к себе и обнял. И устроив подбородок на ее плече, зная, что она его не видит, зажмурился на секунду, а потом взял себя в руки. Кто-то ведь должен сохранять спокойствие в этой ситуации.
Сразу же после того как было сделано официальное объявление о том, что в семье ожидается пополнение, Катя вошла в образ. Очень часто Слава находил жену у зеркала в спальне, где она, задрав маечку, надувала еще плоский животик, картинно подпирала рукой поясницу. Он смеялся над ней, а девушка морщила бровки и только поглаживала ладонью живот, пытаясь разглядеть насколько он, увеличился с прошлого раза.
С ней все так носились, и его мама, и ее родители. Немудрено, что Катя очень быстро превратилась в беременную принцессу, капризную и требовательную. Требовала Катя к себе любви и внимания и исполнения ее самых абсурдных желаний. Нет, клубника зимой — это вообще цветочки по сравнению с истеричными просьбами пожевать мел или понюхать бензин. И если мел он еще мог списать на дефицит кальция в период роста ребенка, то откуда взялась эта токсикомания, для всех осталось загадкой. Естественно никто Катерине подобных желаний исполнять не собирался.
А потом у нее съехала крыша на почве боязни измениться после родов, и что он ее непременно разлюбит. И она каждый день перед зеркалом занималась тем, что намазывала проблемные места маслом. Сначала косметическим, а потом по совету Риммы Леонидовны, подсолнечным. Слава с советами не лез, он вообще в этом ничего не понимал, страхов Катькиных не разделял, но раз она так делает, значит так надо, вот и все. Лишь бы счастлива была и спокойна…
Когда он вернулся домой, Катя была относительно спокойна, съела пол-арбуза, потом кусочек соленой рыбки, потом ее стошнило… Все как всегда, Слава к этому привык. У Кати в желудке из-за беременности не усваивались некоторые сочетания продуктов и на такие казусы ни он, ни она уже внимание не обращали — бывает.
Когда девушка умылась, Слава уложил ее в постель и сам прилег рядом, обняв ее живот. Катя заснула. Этим она тоже в последнее время отличалась — спала как сурок, и днем и ночью и вообще, стоило ей принять горизонтальное положение, как ее тут же срубало.
Самое интересно, что беременность Катя переносила легко (ну, не считая токсикозов и сонливости), то есть в плане здоровья все было очень хорошо. Единственная проблема была в эмоциональном фоне девушки. И все.
Слава заметив, что Катя спит, нежно прикоснулся губами к ее щеке и прижался к ней, надеясь на заслуженный отдых. Он даже телевизор в спальне включать не стал, наслаждаясь тишиной и покоем. Катя шевельнулась во сне, поерзала, устраиваясь удобнее, и заснула снова — в последнее время она могла спать только на одном боку, в одном положении и просыпалась обычно в скверном настроении, тяжело поднималась с кровати и разминала затекшее тело. А иногда она резко пробуждалась среди ночи от судорог, сводивших ножки и тогда Славе приходилось массировать ее ступни, чтоб боль скорее отпустила. В общем, сам он справедливо считал, что делит Катино положение с ней почти поровну. По крайней мере, в выходные. А завтра, слава Богу, на работу…
Он и сам не заметил, как отключился рядом с женой.
Катю что-то выдернуло из сна. Она села на постели, осторожно выбравшись из объятий мужа, поправила одеяло на его плечах, прикоснулась кончиками пальцев к щеке.
Бедный. Опять она на нем сорвалась. Хотя после того как он убежал ей за арбузом, девушке неожиданно полегчало и расхотелось ругаться дальше.
Она ведь все понимала. И то, что он работал как проклятый, чтоб скорее выплатить ипотеку, и ее заскоки терпит со спокойствием мамонта… А ей так хотелось иногда, чтоб он сорвался, накричал на нее, тогда она могла обидеться на него, имея на то веский повод. А то по всему выходит, что она мегера, что портит мужу нервную систему. И ей это чувство вообще не нравилось.
Хотя с другой стороны, в минуты просветления, Катя была бесконечно благодарна мужу за его терпение. Она себя порой не могла понять. Словно со стороны за собой наблюдала и поражалась самой себе. Почему ее все так бесит? Почему до дрожи, до помрачения рассудка хотелось иногда истерить и ногами топать? Что же это и когда, наконец, закончится?
Снова какое-то странное напряжение в животе, немного болезненное, надо признать. Катя выдохнула и посмотрела на часы. Два часа ночи. Славе завтра на работу, не стоит его будить из-за ерунды. Это ведь ерунда? Рожать ей еще рано, к тому же мальчиков рожать на восьмом месяце нельзя ни в коем случае — так ей Светлана Алексеевна сказала.
Ах, да — Катя и Слава ожидали в скором времени появления мальчишки. Катя была рада и горда собой — она подарит мужу сына (и не важно, что это его хромосома определила пол ребенка, родит мужу сына она и точка!). А вот что думает по этому поводу муж, девушка не знала — наверное, рад был, да и как может мужик не радоваться появлению на белом свете еще одного мужика? А вообще они оба были немного растеряны предстоящим событием.
Катя относилась к будущему материнству скорее как к своему новому положению. Да, она понимала, что внутри нее, под сердцем, растет и развивается новая жизнь. Что этот ребенок — плод их со Славой любви, ее наглядная демонстрация, материальное воплошение. Но как она к нему относится девушка, еще не понимала. Но была уверена, что осознание непременно придет, как только малыш появится на свет.
А сейчас Катерина внимательно прислушивалась к себе, пытаясь определить, стоит ли бить тревогу или подождать до утра. Просто она однажды спутала расстройство желудка с угрозой для беременности, переполошилась, вызвала врача, врач ее без вариантов направил в роддом, а там, как, оказалось, берут всех беременных без исключения, даже если нет особых причин укладывать их на «сохранение». Вот и сохранялась там Катерина две недели, проклиная все на свете и свою лишнюю нервозность в том числе.
К тому же Славе завтра на работу, а он сейчас полночи с ней прокатается по больницам…
А вдруг у нее опять желудок побаливает из-за арбуза с рыбой?
Точно!
Катя облегченно выдохнула и снова устроилась на подушке — все дело в этом. К утру все пройдет. А если нет, она съездит к доктору, с которой заранее договорился ее папа, и которая будет ждать ее в роддоме, когда придет срок, в любое время дня и ночи. Доктор ее посмотрит и скажет, нужна ли ей госпитализация или нет. Лучше конечно, чтоб нет, но если надо будет… Если конечно в этом будет необходимость, а то может, полежит она под капельницей да домой поедет… Или вообще таблеточки хватит.
Девушка размечталась и, успокоившись, стараясь не обращать внимания на, порой прихватывающий болью живот, попыталась уснуть.
— Все в порядке? — Слава вглядывался в лицо жены. Он уже стоял на пороге, собираясь на работу, а она вышла его проводить, изо всех сил сдерживаясь, чтоб он не заметил изменений в ее самочувствии. Боли в животе к утру не прошли, только сильнее стали. Но волновать мужа все равно не хотелось — вдруг ничего серьезного. Она убедится, а потом позвонит ему обязательно. Да и не похоже это на схватки, она себе их по-другому представляла. Видимо, чертова рыба с арбузом до сих пор ее желудок делят.
— Все хорошо.
— Ты бледная что-то.
— Я беременная, помнишь? У меня низкий гемоглобин. Вот ты ведь даже не знаешь, насколько низкий…
— Ой, не начинай, я тебя прошу. — Слава щелкнул замком, открывая дверь. — Я помню что низкий, извини, не успел заучить все цифры в твоих анализах. Ну ладно, малыш, я побежал. Похоже, будет гроза. На машине никуда не езди и вообще, сиди дома, а если что вызывай такси, ладно?
— Конечно. — Катя послушно покивала и потянулась к щеке мужа, чтоб выполнить их традиционный ритуал на пороге — поцелуй на дорожку. Закрыв дверь и, увидев в окно, как машина Славы выезжает со стоянки во дворе, она набрала номер врача. Телефон тихо пиликнул, возвещая о том, что батарея разряжена, но времени на зарядку уже не было.
