На кресле, задумчиво глядя куда-то вдаль сквозь небольшое окно, сидела юная красавица. Каштановые волосы густой волной струились по плечам, белый лобик нахмурен, зеленые глаза полуприкрыты пушистыми ресницами. Длинные ноги юное создание подобрало под себя, из-за чего ткань платья сильнее обтянула стройную фигурку. Нежной ручкой с тонкими пальцами красавица лениво перелистывала лежащую напротив книгу, даже не глядя на страницы.

Но такую картину рисовало воображение Эли, а на самом деле в кресле, нахохлившись, сидела девочка-подросток, нескладная и угловатая. И как бы Эллее ни хотелось видеть себя ослепительной красавицей, даже у придворных льстецов язык не поворачивался назвать то воронье гнездо, что вечно образовывалось у нее на голове, водопадом каштановых локонов. Да и кожа у нее была не аристократически бледной, а просто неестественно белой, что темные волосы только лишь подчеркивали. Да и цвет глаз отнюдь не радовал изумрудной зеленью эльфийских лесов. Как-то раз мама вскользь заметила: 'Обычные серо-зеленые глаза, и ничего страшного, что зелени там нет: если девочке нравится, пусть так и считает'. Да и… продолжать можно бесконечно, и в любом случае Эллея не будет соответствовать тому образу, который она для себя нарисовала.

Впрочем, глупой девочку тоже никто не назовет, а излишнюю мечтательность и богатую фантазию за недостаток ума считать будет неправильно. Эля и сама понимала, что придумывать для себя изысканные, ослепительные и величественные образы глупо, но ведь иногда так хочется почувствовать себя хоть кем-то, а не просто страшненькой дочерью короля, которая и сравниться-то со своими сестрами не может. И сейчас, когда ее никто не видел, ей нравилось представлять себя юной красавицей, к ногам которой, когда она вырастет, падут все принцы из соседних государств.

С улицы послышался приглушенный вскрик, и Эля вздрогнула, выныривая из мечтаний и оказываясь один на один с жестокой реальностью. Зло зыркнув в висящее на стене зеркало, она упрямо вздернула подбородок и отвернулась. Вырастет, обязательно будет такой же красивой, как мама! Шум снова влетел в окно, и Эля шагнула ближе к проему. Перевесившись через подоконник, она попыталась рассмотреть, что же происходит и кто кричит во внутреннем дворе. Ее старшие братья, Ник и Кит, близнецы, снова устроили драку. Четырнадцатилетние мальчишки и дня не могли прожить, чтобы не натворить чего-нибудь этакого, что потом приведет к непременному выяснению отношений и определению виноватого и наказуемого. Как правило, разнимал их принц Деррик, второй в очереди на престол, но сейчас обожаемого старшего братца поблизости не наблюдалась, и ожесточенная битва во дворе продолжалась. Эля же звать слуг на помощь и спускаться к конюшням не спешила: ей неплохо сиделось на подоконнике, да и наблюдать за дракой с высоты четвертого этажа как-то безопаснее. Мало ли, вдруг, заметив в разгар драки поблизости младшую сестричку, близнецы направят свои усилия и умения против нее? Такое уже случалось, причем мальчишки мирились мгновенно, даже без слов. Им хватало взгляда в сторону Эли, чтобы забыть все свои обиды и наброситься на новую игрушку. Иногда девочка тихо ненавидела своих братьев, старательно избегая встречи с близнецами. Интересно, что же опять натворили эти два несчастья?

Задумавшись, она не услышала, как в комнату вошла шаэна Далия:

— Ваше высочество? — услышала Эля ровный голос учительницы, в котором едва заметной ноткой угадывалось недовольство. Девочка неохотно слезла с подоконника, вернувшись к креслу, и уставилась в раскрытую книгу. — Нет, ваше высочество, сейчас время не для занятий… — Некоторое время шаэна внимательно вглядывалась в ученицу, после чего заключила: — Вы забыли.

— О чем? — угрюмо поинтересовалась Эля. Если шаэна Далия не ругает ее за отлынивание от уроков, значит, впереди ожидается что-то действительно важное. И это 'что-то действительно важное' наверняка не сулило лично ей, младшей принцессе Эллее ат'Норриэ, ничего хорошего.

— Торжественная встреча делегации и ужин в Большой обеденной зале.

Болезненно поморщившись, Эля набрала воздуха, чтобы задать заветный вопрос, но шаэна прервала ее в самом начале, заметив:

— Больной притвориться не удастся, ваше высочество. Его Величество, если вы помните, особо настаивал на присутствии всех своих детей.

— Не помню, — буркнула Эля, уже с искренней тоской глядя на раскрытую книгу, с которой успела сродниться за те десять секунд, что потребовались шаэне для разрушения надежд маленькой принцессы. Ну вот честно, с уроками она посидела бы намного охотнее! Торжественные мероприятия — ну никак не для нее!

— Вам лучше спуститься к себе, ваше высочество. Я уже отправила фрейлин и служанок в вашу комнату.

Бросив последний тоскливый взгляд на книгу, Эля сделала нечто скакательно-приседательное, что при наличии воображения можно было назвать реверансом:

— Спасибо, шаэна Далия.

Спускаясь по узкой лесенке в свои комнаты, Эллея начала серьезно подумывать о том, что, возможно, стоит сломать ногу или руку, чтобы отвертеться от появления на вечерних мероприятиях. Последний раз, когда она присутствовала на подобном блистательном собрании, она облила посла Дагонии и порвала платье его супруге. И хотя это было два года назад, Эля с ужасом думала о том, что сегодня, возможно, она совершит нечто столь же ужасное. Почему так важно ее присутствие именно на этом ужине, ведь на предыдущих королевская семья прекрасно обходилась и без нее? Пытаясь понять, что же заставило родителей так рисковать, представляя младшую принцессу гостям, она одновременно вспоминала, кто же сегодня должен приехать. Не вспоминалось. Скорее всего, она в очередной раз благополучно пропустила эту информацию мимо ушей как нечто, что не касается ее непосредственно.

В коридорах жилого крыла стояла почти полная тишина, нарушаемая иногда громкими голосами с внутреннего двора. Эля не торопилась к себе, медленно ступая по самой кромке ковра и стараясь удержать равновесие. Подумаешь, служанки ждут! На приеме-то не им трястись от страха! Сосредоточив внимание на узенькой полоске, по которой она шла, девочка пропустила тот момент, когда в коридор с шумом вбежали Ник и Кит.

— Ага, мелкая! Вот ты где!

Эля вскинулась и замерла, пытаясь понять, насколько далеко ее комната и успеет ли она добежать до заветной двери. При этом девочка шепотом ругала себя, осознавая, что, если бы она не занималась всякой ерундой, приближение братцев услышала бы давно. Ну вот как вообще можно было не услышать этих двоих?

— Мелкая, а ну стой на месте! Даже не вздумай убегать! — приказал Ник.

— Мы тебя уже почти неделю не видим! — поддержал Кит.

— Видели вы меня. На завтраке, обеде и ужине, — нахмурившись, ответила Эля, гадая, чем может обернуться встреча с братьями и рискнут ли они затеять свои игры за несколько часов до приема. В отличие от Эли, Кит с Ником во всем, что касалось торжественных мероприятий и праздников, вели себя безупречно, слушаясь отца и усмиряя на какое-то время свой разбойничий нрав.

— Это совсем не то, верно, Ник?

— Ага, — радостно осклабившись, подтвердил второй близнец. — Совсем не то. Мы же жаждем пообщаться с младшей сестричкой, передать ей весь свой опыт, а рядом с папенькой и маменькой этого не сделаешь. Их Величества почему-то очень не любят, когда мы с тобой игра… ммм… занимаемся.

— Вот и не начинайте! И вообще, идите, куда шли! Если вы меня еще раз запрете в винном погребе или где-нибудь еще, я Деррику расскажу!

Ник и Кит насмешливо хмыкнули и переглянулись. Деррика они побаивались даже больше, чем вечно занятого кронпринца Аларика, но прекрасно знали, что сейчас его в замке нет. И не будет ближайшие два часа, а им этого времени хватит с лихвой, чтобы погонять мелкую по замку и запереть где-нибудь на голубятне. Подвалы — это уже неинтересно. Оттуда девчонку непременно выводят через полдня максимум, а иногда она и сама выбирается, да и перепачкана она всего лишь паутиной и пылью. А вот на голубятне ее вряд ли начнут искать, сначала по привычке обшарят подземелья. Ух, наверняка она просидит в птичнике всю ночь! А когда ее найдут, вся будет в перьях!