Существенные отличия от печатного текста начинаются там, где речь заходит о двух семействах — дворянском и чиновничьем, приезжающих на лето в деревню, и где жизнь этих семейств и их времяпрепровождение сопоставляются с жизнью и работой крестьян. В печатном тексте говорится вообще — к примеру — о двух абстрактных барских семействах: «Вот живет в деревне образованное дворянское или чиновничье семейство» и т. д. В рукописи же речь идет о семействе самого Толстого и о знакомом с его семьей чиновничьем семействе: «Прошлого года нас жило в деревне два образованные и, смело скажу относительно большинства, честные — дворянское и чиновничье семейства». И далее употребляются такие выражения, как «наше житье», «вокруг нас», «мы затеяли», «мы приходили», «я спросил» и т. д. Один мужик-работник назван по имени (Григорий); по фамилии назван ямщик (Камушкин), привозящий гостей в деревню из Тулы. Одним словом, ясно дается понять, что место действия — Ясная поляна, точнее — усадьба Толстого.
Кроме того, в рукописи находим несколько вариантов, в печатном тексте отсутствующих. Первый наиболее обширный выделяем (см. вариант № 7). После абзаца, где говорится об окончании полевых работ до следующего утра, в рукописи идет следующий, отсутствующий в печатном тексте, абзац:
Въ этотъ же вечеръ, возвращаясь домой, я встрѣтилъ сына моей кормилицы. Мужикъ лѣтъ 40, одинокій, съ малыми дѣтьми, и достаточный относительно другихъ. Онъ шелъ босикомъ [ 1 неразобр.] нескороженной пашни. Онъ только спуталъ лошадей и пустилъ ихъ въ болото. Мы разговорились. Я сталъ хвалить ему крестьянское житье. Но онъ былъ не въ духѣ. «Самое каторжное житье — сказалъ онъ. — Хуже ужъ нѣтъ. Бьешься, бьешься, никакъ не ухватишь всѣхъ дѣловъ. Мальчикъ малъ. Цѣлый день работаешь, и поужинать некогда. Вѣрите ли — другой годъ плетень не могу доплесть. Все руки не доходятъ». Слова его имѣли для меня значеніе, потому что я знаю, что онъ трудолюбивый мужикъ и не пьющій. «Посмотришь на людей, какъ у васъ на барскомъ дворѣ живутъ. Вотъ жизнь. И какого они Бога молили».
Оканчивается рукопись следующим абзацем:
Ихъ человѣкъ 15 здоровыхъ мущинъ и женщинъ, и человѣкъ 30 здоровенныхъ работниковъ и работницъ работаютъ на нихъ. И это происходить тамъ, гдѣ каждый часъ, каждый мальчикъ дорогъ. Это уже не потому, что фабрики и города заведены. Это ужъ они заводятъ. Никакой нѣтъ фабрики сажать и поливать цвѣты, а мы сами оторвали мужика отъ покоса и заставили его это дѣлать. Никакой нѣтъ фабрики ѣсть съ утра до вечера, играть въ карты и венгерскіе танцы, и кормить людей, которые не работаютъ, и содержать лошадей, собакъ для забавы, а мы сами оторвали эту ѣду себѣ и лошадямъ отъ работающихъ лошадей и людей. Стало быть, нечего намъ ссылаться на то, что такъ заведено. Мы старательно сами заводимъ это. 344
26. Рукопись ГТМ на 14 листах в 4° без полей. Состоит из двенадцати несшитых, исписанных с обеих сторон четвертушек, из которых семь обрезано по левому краю, так что в каждой строке не хватает одной — двух букв, и одного полулиста писчей бумаги, согнутого пополам и также сплошь исписанного. Судя по содержанию рукописи, четвертушки и полулист входили в тетрадь, из которой они были потом выделены. Нумерация идет по четвертушкам от 68 до 77/ 4. Четвертушки 69 и 77/ 1утрачены. Между четвертушками, обозначенными цыфрами 77/ 2и 77/ 3вставлены две четвертушки, сплошь исписанные рукой Толстого. На обеих этих четвертушках рукой переписчика обозначено: «к 77/ 2». Кроме двух указанных четвертушек, всё остальное исписано рукой А. П. Иванова. Как обычно, переписанное подвергалось многочисленным исправлениям, сделанным рукой Толстого. Большая часть текста перечеркнута переписчиком. Рукопись начинается с полуфразы и так же обрывается. Начало:«отъ земли хлѣба, та помогла нищему». Конец:«Деньги — деньги — цѣнность всегда равная самой себѣ и считающаяся всегда вполнѣ правильною и». В середине первой страницы, перед словами: «Въ заблужденіе о томъ, что я могу помогать другимъ, меня ввело то, что у меня были лишнія деньги», для обозначения главы проставлена переписчиком цыфра XVII, зачеркнутая, видимо, рукой Толстого. Далее, в середине текста, рукой Толстого перед словами: «Князья разорили и побили Древлянъ» вставлено: «XX глава». В основном своем слое, переписанном рукой А. П. Иванова, рукопись представляет собой копию первых восемнадцати страниц предыдущей рукописи с учетом всех исправлений, сделанных Толстым. Новые поправки и дополнения, принадлежащие Толстому, приближают текст рукописи к печатному тексту главы XVII в редакции «Русской мысли» и заключают в себе некоторые абзацы, которые в несколько измененном виде войдут в главу XVIII окончательного печатного текста.
27. Рукопись ГТМ без начала, на 6 ненумерованных, очевидно вырезанных из тетради, листах в 4°, написанная рукой А. П. Иванова, с исправлениями рукой Толстого. Все четвертушки, кроме последней, исписаны с обеих сторон. Начало:«работа, о напряженіи которой сколько бы мы ни слышали». Конец:«какія же это ширмы?» В огромной своей части, исключая конца, сохранившаяся часть рукописи, в том ее слое, который написан рукой Иванова, представляет собой копию конца последних десяти страниц рукописи, описанной под № 25, с воспроизведением всех поправок Толстого. Новые поправки Толстого, сделанные в этой копии, приближают текст рукописи, особенно вначале, почти дословно к окончательному печатному тексту (гл. XXV). Все указанные выше варианты зачеркнуты. Все указания и намеки на семейство Толстого и на семейство его знакомых устранены, соответствующие места переделаны и читаются так же, как и в печатном тексте. По сравнению с предыдущей рукописью данная копия имеет продолжение, в котором в измененном несколько виде по сравнению с рукописью, описанной под № 21, идет речь о том, что мы живем так, как будто нет никакой связи между умирающей прачкой, четырнадцатилетней проституткой и нашей жизнью. Рукопись заканчивается словами: «Если бы не было этихъ ширмъ, мы бы видѣли то, чего нельзя не видѣть… Какія же это ширмы?»
28. Рукопись ГТМ на 2 ненумерованных листах в 4°. Первый исписан с обеих сторон рукой А. П. Иванова с поправками и дополнением в конце, сделанным рукой Толстого. Второй — с одной стороны — рукой Толстого. Рукопись начинается с конца фразы: «нужно на день въ Россіи, чтобы не померли люди». Конец:«Отчего это случилось?». В слое, написанном рукой переписчика, рукопись представляет копию конца рукописи № 27 с воспроизведением поправок Толстого. Помимо исправлений отдельных слов и строк, Толстой зачеркнул здесь большую часть варианта приведенного нами при описании рукописи № 25, начиная со слов: «Никакой нѣтъ фабрики ѣсть съ утра до вечера». Радикально переделан абзац, начинающийся словами: «Мы живемъ такъ, какъ будто нѣтъ никакой связи между умирающей прачкой». В результате переделок это место буквально совпадает с печатным текстом. Далее — зачеркнуты слова о ширмах и добавлено всё то, что читается в печатном тексте главы XXV, начиная со слов: «Нам кажется, что страдания сами по себе» и до конца — («Отчего это случилось?»). В рукописи указаны лишь главы и стихи из пророка Исаии и Евангелия от Матфея, но сами стихи здесь не списаны.
29. Рукопись ГТМ на 6 сшитых листах писчей бумаги. Исписаны лишь первые шесть страниц — рукой А. П. Иванова. Нумерация отсутствует. Никаких поправок рукой Толстого нет. В начале первой страницы для обозначения главы поставлена цыфра XVIII, затем следует начало:«Стоить только возстановить въ своей памяти всѣ извѣстныя намъ формы установленія насилій однихъ людей надъ другими». Конец:«и угрожали еще повысить, если Какабо не уплатитъ ихъ скоро». Данная рукопись восходит к несохранившемуся оригиналу и заключает в себе текст, соответствующий по содержанию начальным страницам главы XVIII окончательного печатного текста, стилистически и в ряде второстепенных подробностей однако отличаясь от него. Здесь впервые — пересказ статьи профессора Янжула о народе, населяющем острова Фиджи. В рукописи лишь начало пересказа.
30. Рукопись ГТМ на 62 листах в 4°, с полями, исписанная в огромной своей части с обеих сторон рукой А. П. Иванова, с поправками рукой Толстого. Состоит из двух сшитых тетрадок с вложенными в них, взамен зачеркнутого в тетрадях текста, четвертушками и десяти отдельных четвертушек. Некоторые четвертушки в тетрадях вырезаны и заменены другими. Принадлежность вырезанных четвертушек к составу рукописи определяется тем, что в результате прилаживания их по линии обреза к оставшимся краям страниц получается сплошной осмысленный текст. Систематической нумерации нет. Начало рукописи пронумеровано переписчиком по четвертушкам цыфрами (1—42). Среди этих пронумерованных четвертушек — несколько без всякой нумерации. Дальше нумерация прерывается и возобновляется в конце рукописи — частью по четвертушкам, частью по страницам (1—6 и 6— 10/ 2). Как явствует из текста двух копий этой рукописи, описываемых далее под 31 и 32, Толстой дважды исправлял текст рукописи. Некоторые четвертушки, подвергнутые Толстым усиленной правке, переписаны вновь и вновь Толстым исправлены. Текст рукописи поделен на главы: XVII, XVIII и XIX. В основу текста этой рукописи взяты тексты рукописей, описанных под №№ 26 и 29. Но наша рукопись восходит к этим рукописям не непосредственно, а через одно или несколько промежуточных звеньев, которые утрачены.
