«Гм, как странно! — думал Пьер, улыбаясь. [1681]— Ну, куда же я попаду? — задал он себе вопрос. — Да, в гостиницу, куда-нибудь подальше за город. Там я пошлю за деньгами. Да, это будет очень хорошо».
— Извощик, — начал было он, но в это время тонкий, женский голос окликнул Пьера. Он оглянулся и по пыльной, немощеной улице увидал шедшую красивую, худую 30-ти-летнюю женщину в шерстяном зеленом платье и шелковом, лиловом платке на голове, лицо которой показалось ему знакомо. Пьер тронул рукой спину извощика, и извощик остановился.
— А я говорю, граф, я сейчас признала, — говорила, ямочками улыбаясь, женщина, подходя к Пьеру.
Пьер смотрел на женщину, стараясь вспомнить, кто она была такая.
— Хоть в каком экипаже ни будьте, а сейчас признала. Зачем, думаю, граф на таком извощике заехал; а как глянула, тотчас узнала. Наш, говорю, граф. Здравствуйте, ваше сиятельство, — сказала она с чуть заметным веселым упреком за то, что Пьер не узнавал ее. — Куда изволите?..
— Ах! Ак... Аксюша... Аксинья, — сказал Пьер, вдруг узнав в этой женщине бывшую горничную княжон.
— Аксюшей звать извольте, ваше сиятельство, — сказала она. — Этой глупой гордости не имею.
— Здравствуй, здравствуй. Ну, прощай, прощай, поезжай. — Извощик тронул. [1682]— Постой, — вдруг сказал Пьер. — Ты где же? Откуда? — спросил он у женщины.
— Я-то? Вот домик наш. Домой шла, ваше сиятельство. У Грузинской княжны была. Оне выехали, кое-что мне оставили, — сказала она, указывая на узел, который несла за ней кухарка. [1683]Я, ваше сиятельство, хоть и неблагородного рода, а с хорошими господами знакомство имею, только я никакой гордости не имею, и напрасно так Евстигнеич, ваш дворецкий, обо мне понимали.
— Это твой дом, Аксюша? — сказал Пьер, видимо на что-то решившись и слезая с дрожек. — Я к тебе пойду, можно?
— Осчастливите, ваше сиятельство, милости прошу. Вот и домик мой, — сказала она, указывая на дом, который был в 10-ти шагах. — Ежели Евстигнеич тогда на меня сплели княжне, так бог их накажет, — продолжала она, на ходу не переставая говорить ни на мгновенье. — А я и не нуждалась по милости божьей и вашей, а дай бог им... Я никогда интересанкой не была. Княжна сами тогда сказали: ты, Аксюша......
— Ты ведь жената? — спросил Пьер.
— Замужем, ваше сиятельство, — улыбаясь ямочками, сказала Аксюша. — Разве не изволите помнить, мы у вас с мужем тогда были с поклоном. Я ничего не горжусь, что я будто чиновница стала. Бывают и благородные хуже простых.
— Ты что ж, уезжаешь с мужем? — спросил Пьер.
— Нет, ваше сиятельство, куда же ехать нам? С дураком-то моим (так она называла мужа) как ехать-то? А вы изволите?
В это время они вошли в ворота маленького домика. Пьер остановился и взял ее за руку.
— Аксюша, поместишь ты меня у себя в доме совсем и чтобы никто не знал? [1684]
— Как, ко мне жить? — вскрикнула Аксюша. — Шутить изволите?
— Нет, я не шучу, истинная правда.
— Деньги-то что ж, — послышался голос извощика.
— Я тебе заплачу за это, [1685]— продолжал Пьер, — но только теперь у меня денег нету. Ты извощику отдай, и еще мне нужно одну вещь, — сказал он скороговоркой.
Услыхав эти странные от Пьера слова, лицо Аксюши вдруг приняло серьезное выражение, но это продолжалось только одно мгновение. Опять заиграли ямочки на ее лице, и она поспешно заговорила:
— И, помилуйте, граф, что изволите говорить — у вас денег нет.
— Право.
— А нет, так у нас найдутся, кому другому... [1686]
— Ну, так пойдем скорее.
И Пьер большими шагами вошел с ней на крыльцо, в переднюю и маленькую гостиную с геранями на окнах.
— Милости прошу, вот не чаяла, не гадала гостя такого, на диван пожалуйте, чем просить ваше сиятельство.
— Мне ничего не нужно, только поговорить, — сказал Пьер, садясь на диван. [1687]
В это время в комнату вошел невысокий, плешивый, старый человек с красным носом и в калошах на босу ногу и, сердито уставившись на Пьера, остановился у двери.
— Это кто же? — сказал Пьер.
— Муж, граф, — как бы извиняясь, сказала Аксюша. — Большого ума был, а теперь, как изволите видеть, ослаб.
— Ступайте, Тимофеич, — сказала она старичку, и старичок покорно вышел.
— Надо, чтоб муж твой не знал, кто я, — сказал Пьер.
— Тимофеич-то? — смеясь, сказала она. — Кому ему сказать-то. Он теперь, граф, как ребенок малый. А большого ума был, граф. И генерал ихний говорит, что если б не пил, так этому человеку цены нет, и я бы с ним, говорит, в жизь не расстался.
— Так вот мне об чем с тобой поговорить надо, — начал Пьер, но Аксюша перебила его:
— Так рубль извощику отдать прикажете?
— Да, да.
Аксюша вышла и, едва только Пьер остался один, как в комнату опять тихо вошел [1688]старичок в калошах и, строго косясь на гостя и не кланяясь ему, молча сел у окна, облокотив трясущуюся руку на подоконник и не спуская воспаленных глаз с Пьера.
— Вы — муж Аксиньи... Петровны? — спросил Пьер.
— Аксиньи Ларивоновны, — поправил сердито старичок. — Я ихний супруг....
Молчание долго продолжалось.
— А они — мои супруги, — сказал старичок, всё не спуская глаз.
— Извощику отдала, граф, — сказала входя Аксюша и неодобрительно посмотрела на мужа.
— Вы бы шли, Тимофеич, — обратилась она к нему.
— Они — графы? — сказал муж.
— Да уж кто бы ни был, они у нас жить будут. [1689]
Тимофеич приподнялся и прокашлялся.
— Обедать пора, — сказал он строго и пошел в дверь. [1690]С этого дня Пьер поселился у Аксиньи Ларивоновны. [1691]
Он встретил Ростовых в тот день, как он в первый раз, обновив приобретенный Аксюшей и предварительно выпаренный армяк, ходил с своей хозяйкой покупать пистолет.
* № 211 (рук. 95. T. III, ч. 3, гл. XVIII). [1692]
Переселившись в дом Аксиньи Ларивоновны, Пьер [1693]испытывал чувство интереса и обновления, подобное тому, которое испытывает путешественник, приехав в новые, необитаемые страны, вокруг себя видя новые, невиданные [1694]нравы и обычаи. [1695]
[1696]Домашние ее состояли из ее мужа, тихого, болезненного человека, ходившего в калошах на босу ногу, матери Аксюши, 70-летней старухи, 12-тилетней дочери, кухарки и дворника. [1697]
Аксюша, всегда ровная, веселая, деятельная, приняла к себе своего бывшего барина так же просто, как ежели бы такие гости у ней бывали всегда. Она [1698]столь многое привыкла не понимать в своей жизни, что переселение к ней Пьера, причины которого она не понимала, она приняла, как обыкновенное событие, нисколько не [1699]странное и не выходящее из общего порядка. «Что-нибудь от жены», решила она себе и совершенно удовлетворилась этим общим объяснением. Она в этом переселении видела только необходимость некоторых хозяйственных распоряжений, к которым она, вернувшись домой, тотчас же и приступила. Она выгнала своего дурака из-за перегородки, велела там мыть и мести, перевесила платья, расставила вещи и спросила, не нужно ли еще чего-нибудь принести Пьеру из его дома. Пьер сказал, что ему ничего не нужно, кроме мужицкого платья и пистолета. Аксинья Ларивоновна обещалась достать эти вещи и тотчас же принялась за другие свои хозяйственные занятия. Пьер почти не имел случая разговаривать и видеться нею. С той самой минуты, как она пришла и сняла свое городское платье, она тотчас же принялась с своими домашними за занятия, которые беспрерывно продолжались целые дни от утра до вечера. Цель этих занятий, поглощавших труды девочки, старухи, кухарки и самой Аксиньи Ларивоновны (только один дурак ничего не делал и сидел с Пьером), состояла только в том, чтобы кормить, поить и одевать друг друга. И занятия эти имели такой поспешный, не прерывающийся характер, что казалось невозможным ни одному из этих людей остановиться в этих занятиях на минуту без того, чтобы не прекратить удовлетворение какой-нибудь насущной потребности. Только что Аксинья Ларивоновна пришла, [1700]как она торопливо принялась за обед: готовить, месить, накрывать, потом есть, потом мести, потом шить, потом ставить самовар, бежать за коровой, потом самовар ставить, собирать ужин и т. д. и т. д. от утра до вечера. Пьеру странно было смотреть на это и видеть только <себя и> дурака ничего не делающим. О себе он не думал, потому что он в это время додумывал тот великий поступок, который он намеревался совершить. [К] 31 августу кафтан для него был готов, расставлен и выпарен Аксиньей Ларивоновной, и он ходил выбирать пистолет, и в этот день встретил Ростовых.
