— Eh bien! Qu’est ce qu’il y a? [1110]— недовольно обратился к нему Наполеон, [1111]останавливаясь и вглядываясь в наружность этого адъютанта.
Адъютант передал просьбы Нея и Мюрата дать им подкрепления. Они обещались честью уничтожить русскую армию, [1112]ежели сейчас получат хоть две дивизии подкрепления.
— Подкрепления, — повторил он и молча прошелся опять, как бы вникая. —
— Dites au Roi de Naples qu’il n’est pas encore midi et que je ne vois pas encore clair sur mon échiquier, — сказал он. — Allez!... [1113]
Адъютант со вздохом поскакал опять туда, где убивали людей. Наполеон, отправив адъютанта, подозвал к себе Боссе и продолжал свой рассказ о случаях своей опасности жизни.
— Помните другой раз нашу охоту на кабана, — сказал он, — нас было три... . — Он остановился, потому что глаза всех были обращены на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к нему [1114]опять оттуда. Это был Бельяр. Он подтвердил то же, что сказал адъютант. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию. Наполеон отошел от него [1115]молча. Бельяр не громко, но оживленно, не слезая с лошади, говорил с генералами свиты, окружившими его.
— Вы очень пылки, [1116]Бельяр, — сказал Наполеон, слегка как бы улыбаясь. — Легко ошибиться в пылу огня, подите и посмотрите [1117]и тогда приезжайте ко мне.
Бельяр попробовал возражать, но скоро, пожав плечами, уехал.
Не успел еще Наполеон вновь начать разговор, как новый адъютант [1118]Нея скакал к нему. [1119]Адъютанты рады были скакать из feu d’enfer, [1120]как они говорили, который был там, под гору к Наполеону, где были приличные разговоры.
— Sire, le Prince, [1121]— начал адъютант. Наполеон сердито нахмурился и сказал:
— Знаю, просит подкрепления.
Адъютант подтвердил, что в этом состояло его поручение. Наполеон остановился, достал пастильку из жилетного кармана, пососал ее. [1122]
— Бертье, кого послать туда, как вы думаете? — обратился он [к] Бертье, к этому oison que j’ai fait aigle, [1123]как он называл.
— Sire, [1124]можно послать дивизию генерала Клапареда, [1125]— сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон [1126]утвердительно кивнул головой. [1127]Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. Наполеон смотрел ему вслед.
— Нет, — обратился он к Бертье, — я не могу послать Клапареда, пошлите дивизию Фриана, — сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда пошла дивизия Фриана и даже [1128]было очевидно неудобство и замедление в том, чтобы останавливать теперь Клапареда и посылать Фриана, приказание было с точностью исполнено, как исполняется приказание доктора, предписывающего прекратить приемы начинавшего действовать лекарства с тем, чтобы прописать свое, новое.
Адъютанты и ординарцы как самого императора, очень скоро возвращающиеся с поля сражения, так и посланные от маршалов, беспрестанно сменялись один другим, донося императору о положении дела.
Положение дела в 12-м часу было следующее: на правой стороне французы подвинулись на полверсту, и та каша, которая прежде происходила на флешах, теперь происходила в овраге перед Семеновским. Влево, где стоял корпус Нея, французы тоже несколько подвинулись. Еще левее против кургана в овраге французские стрелки выгнали стрелявших в них русских и против кургана справа столпились войска Нея, слева войска Богарне, вышедшие из Бородина (о том, что на кургане в одно время забежали войска Бонами, не было известно Наполеону, потому что забежавшие войска с генералом Бонами были большей частью убиты там русскими и скоро опять убежали с кургана). [1129]
Всё, казалось, [1130]должно бы было быть ясно на шахматной доске Наполеона. Русские [1131]налево от флеш до Семеновского уступили числу и силе, надо было послать куда-нибудь побольше солдат на русских и, судя по опыту [1132]сражений (которых было довольно у Наполеона), русские бы побежали, и сделалось бы то, что называется победой. Но Наполеон не посылал своих солдат никуда, а более 20 тысяч стояло у него нетронутого войска.
«Зачем, куда посылать их? [1133]и кто может предвидеть то, что выйдет из того, что я пошлю их», — думал он. Голова его была тяжела, кашель и насморк мучали его. Его знобило, и то странное чувство, похожее на ощущение сновидения, посещавшего его ночью при воспоминании о всех сражениях с самого Немана, опять охватило его. Он не слушал большую часть адъютантов, доносивших ему, но одного он долго подробно расспрашивал о том, много ли потерь у неприятеля убитыми и ранеными? Есть ли взятые пушки и знамена? Есть ли пленные? Адъютант отвечал, что не было ни пушек, ни знамен, ни пленных, как и не было их во всю кампанию.
Русские сдвинулись с прежних мест, но стали на другие, и огонь их точно так же ужасен, и беспрестанно они наступали и сбивали французов с занятых позиций.
Да, это было, как во сне, когда человек размахнулся с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить врага, и ударил врага, [1134]и рука его, бессильная и мягкая, как тряпка, едва дотронулась до него. Опять то же и то же, что было с начала кампании. Войска были те же, генералы те же, он сам был тот же. Он это знал. Он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее в войне, чем прежде, [1135]даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом, но страшный размах руки падал волшебно-бессильно. Теперь, после двух-трех распоряжений, двух-трех фраз не скакали, как прежде, с поздравлениями маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux des drapeaux et d’aigles ennemis [1136]и пушки и обозы, и не просили только позволения пускать кавалерию для преследования. Не было тех веселых, самоуверенных лиц, не было той своей уверенности, [1137]которая бывала под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и т. д. и т. д.
Кто не видал тех счастливых игроков в апогее их счастия, которые в банке или на рулетке кидают свое золото нечаянно, невольно, и каждый оборот колеса подтверждает их успех, и которые не только сами, но и те, которые держат им 1/10, твердо убеждены, что они выигрывают только потому, что они умеют играть, и кто не видал их же, обдумывающих каждый шаг, соображающих всякую случайность и тем вернее проигрывающих, чем больше они соображают. [1138]
