Когда пришло время ей выходить замуж, родители отдали ее за наследника кахетинского престола Давида, происходившего также из рода Багратидов, сына царя Александра II. Юноша был прекрасен лицом, мужественен и украшен многими христианскими добродетелями. Но при всех своих добрых качествах он был человеком горячего характера, властолюбив, был даже отчасти жесток. Брак был отпразднован с великим торжеством, как подобает высоким царственным особам. По прошествии известного времени Бог благословил их супружеский союз сыном, который в святом Крещении был наречен Теймуразом. Впоследствии царь Кахетинский Теймураз I стал сокрушителем ненавистного ига персидского, украсителем Церкви и устроителем быта своих подданных, он дал своему бедствовавшему народу мир и тишину, и был известен также своей литературной деятельностью, как хороший ритор и славный поэт (*3).
Властолюбивый Давид желал занять престол своего отца преждевременно. Кроме того, грузинская знать ненавидела царя Александра II. Будучи недовольными его правлением, они свергли его и заключили в темницу, а на престол возвели сына его Давида, но последний положительно не умел править царством, и за него управляла славная Кетевань. Она усмирила знать, привела в порядок окончательно расстроенные дела Кахетинского царства, обеспечила благосостояние Церкви Христовой, возвратила ей утраченный мир, которого не было при царях Александре II и Давиде. Кроме того, она во все время правления своего особенно заботилась о построении храмов, устраивала больницы для страждущих и трапезы для нищих, вдов и сирот и оградила царство от внешних врагов. После шестимесячного царствования Давид умер и был погребен по-христиански. Престол остался свободным. Младший из четырех сыновей царя Александра, Георгий, по причине своей молодости не мог занять престол. Поэтому правление вновь досталось престарелому Александру, но и его царствование было недолгим. Божественная Кетевань, лишившись мужа своего, лишилась на время и сына Теймураза: он был отправлен ко двору персидскому (*4). Святая оставила попечение обо всем и поселилась в некотором уединенном месте, где находила себе единственную отраду и утешение в чтении Священного Писания и разных богоугодных занятиях. И вот в этом скорбном положении постигло ее еще одно тяжелое горе.
Шах Аббас I, узнав о смерти молодого царя Давида и о том, что наследником остался один только юноша, брат Давида, Георгий, призвал к себе второго сына царя Александра, Константина, который давно, еще со времен шаха Тамаза I, находился при его дворе как заложник. Будучи обращен в магометанство, Константин, по приказанию шаха Аббаса, был правителем Ширвани и ее окрестностей. Для получения же высших должностей он переселился в Испагань и вел при дворе самую порочную и отвратительную для христиан жизнь. Шах Аббас, зная образ жизни Константина и его преданность персидскому престолу, сказал ему: «Отправляйся немедленно в Кахетию и убей престарелого отца твоего и молодого твоего брата Георгия, и займи престол их. Подданных же твоих всеми силами старайся обратить в магометанство».
Шах Аббас испытывал великую неприязнь к Кахетинскому и Карталинскому царствам по той причине, что карталинский царь Луарсаб I в 1534 году положительно отказался быть в зависимости от его деда шаха Тамаза I и не допустил этого шаха подчинить себе Карталинское царство; а также потому, что Ираклий, третий сын царя Александра, поссорившись со своим семейством, уехал в Константинополь искать себе убежища при дворе султана турецкого. Поэтому-то безбожный шах Аббас I и хотел подчинить своему престолу оба царства — Карталинское и Кахетинское, дабы ему было удобнее вести войну с Турцией. Кроме того, шах боялся, что иверские царства войдут в состав России. Сейчас же ему предоставлялся удобный случай для достижения желаемой цели. Но Божественный Промысл устроил иначе. Нечестивый Константин, получив от шаха такое приказание, взял огромное войско и с ним двинулся из города Испагани в Кахетию, и о своем прибытии уведомил царя Александра. Старец, услышав о возвращении сына на родину и не подозревая о его коварных замыслах, отправился к нему навстречу с младшим своим сыном Георгием. Они встретились в энисельском городе Базаре; радости старца-царя и Георгия не было конца. Они славили и благодарили Бога, ниспославшего им такую милость. Увы! Увы! Отец и сын не подозревали, с чем пришел к ним окаянный Константин. Он поднес им богатые подарки и золотые ткани, посланные через него шахом, устраивал богатые пиры, угождал отцу и брату, тем временем бесстыдно готовя им погибель.
Однажды, когда они все вместе сидели в палатке, Константин сказал отцу и брату: «Имею к вам одно поручение от шаха, которое нужно передать вам секретно. И для сего прикажите всем выйти отсюда, чтобы кроме вас никто не знал этого». При царе Александре остались только его приближенные: Корчибаш, сын Авеля Андроникова (отец Адама Султана), его хорошо знал царь и более всех приблизил к себе за его искреннюю преданность, и брат Авеля, епископ Руставский. Нечестивый Константин приказал некоторым воинам, как только из палатки выйдут все, кроме его отца и брата, немедленно войти с обнаженными мечами и изрубить на куски Александра и Георгия. Воины должны были наблюдать из палатки, служившей Константину спальней. Когда, по просьбе царя Александра, все присутствующие вышли, внезапно вбежали воины с обнаженными мечами в руках и с великим неистовством, словно дикие звери, изрубили на куски невинные жертвы бесчеловечности Константина: царя, царевича, сына Авеля и епископа Руставского. «О, ужасный слух! — говорит Святейший Патриарх Антоний I. — Как могла земля принять в себя кровь невинных страдальцев, пролитую рукой сына и брата, кровь престарелого отца и венчанного царя! О преступление! Каин, казалось, имел предлог, будучи первенцем, из-за того, что Господь не принял принесенной им жертвы, убить брата своего Авеля. Братья Иосифа имели к нему неприязнь по причине любви к нему отца их Израиля. А этот окаянный и навеки погибший какой имел повод для неприязни к невинным отцу и брату, столь ласково и радушно принявшим его после давней разлуки?» Окаянный Константин велел положить их тела на верблюдов и отвезти Кетевани. Блаженная, увидев привезенные тела, исполнилась неописуемой горести и печали. По грузинскому обычаю оплакав их, она похоронила их в Алавердском соборе с великим торжеством.
Нечестивый же Константин, исполнив одно беззаконие, задумал другое. Словно второй Ирод, он захотел взять прекрасную Кетевань себе в супруги. Поэтому, отправив к ней послов, он просил нечестивыми и окаянными устами своими святой ее руки. «Мужчина, — говорили послы Константина Кетевани, — по закону Магомета, по смерти своего брата может взять в супруги его жену, т. е. свою сноху. На основании этого правила Константин и желает, чтобы ты была его женой. Ты будешь опять царицей». Послы грозили от имени Константина, что, если она не согласится, то ее принудят силой. Раба Христова, услышав, что Константин желает совершить такое беззаконие, удивилась и пришла в сильное смущение. Соблюдая после смерти своего супруга честное вдовство, она, подобно Анне, дочери Фануиловой, готовилась стать невестой одного Бессмертного Жениха. Поэтому она сказала послам: «Чтобы отнюдь не смел беззаконный убийца отца, брата и епископа видеться со мной! Мало ему совершенного им преступления: окаянный и нечестивый, он желает еще видеть меня, — никогда!»
Дав послам решительный отказ, мудрая вдова собрала всю знать кахетинскую и просила не допустить Константина до какого-нибудь беззакония по отношению к ней. Напомнив о совершенных им преступлениях, жертвами которых были его кровные родственники, она объявила, что нечестивый хочет истребить и весь царствующий дом Кахетии, а жителей обратить в проклятое магометанство. «Если не поможете отвратить от меня беззаконие и бесчестие, то я оставлю Кахетию и возвращусь к своему семейству,» — добавила царица (*5). Дворяне, услышав это, тут же поклялись Кетевани быть ей верными подданными до последней минуты своей жизни, и все в один голос сказали: «Кроме тебя, никогда никому другому не подчинимся». Посоветовавшись между собой, они решили как можно скорее покончить с нечестивым Константином. После совета все знатные кахетинцы собрали своих воинов и выступили против отцеубийцы.
