Я подхожу к 12-м Южным воротам, поднимаю голову к звёздам. Эти ворота расположены на самом верхнем ярусе Города, и, к счастью, над нами не нависает Падающий Свод.
Я подвожу обе свои антенны к антеннам Помощников и на миг замираю, собираюсь с силами.
Бездна неба, пронизанная излучениями и частицами, кипит надо мной.
Я начинаю Мысль:
„О вы, пьющие нектар мысли в других мирах! Спешим сообщить о себе в год 387 341 после 46 миллионов от первого Медосбора…“
Всё это мы передавали уже десятки раз. Но сегодня меня томят дурные предчувствия, и я добавляю в конце Передачи сообщение о предстоящей гибели Города, о том, что мы устали ждать ответа. Со всей силой и страстью, на которые способен, я несколько раз повторяю:
„Откликнитесь, пока время процветания не сменилось временем упадка и сна разума!
Откликнитесь!..“
Передача окончена.
Моё обращение к звёздам усиливали и генерировали в пространство около четырёхсот тысяч соплеменников. На время мы стали одним существом, одним мозгом, настойчиво пробивающим скорлупу одиночества. Теперь каждый снова стал самим собой, занялся своими делами. Они уже забыли о Передаче, а ко мне всё ещё идут и идут их Сопутствующие Мысли:
„Напрасная трата сил…“, „Отменить!“, „Он неудачник…“, „Всем известно, что звёзды мертвы…“, „Долой!“, „Звёздный Корабль по-прежнему остаётся загадкой. Он не сумел даже пробраться в него…“, „Пусть пасёт животных или собирает хлеб…“, „Его Мысли — бесполезны!“
Это приговор.
В последнем обвинении есть доля истины. Но ведь пока мы будем жить одним днём, нам не вырваться из порочного Круга. Наша цивилизация существует вот уже сорок шесть с лишним миллионов лет и всё… существует. Мы практически не познаём мир, не развиваем науку, потому что не видим в этом сиюминутной выгоды. Мы вместе добываем себе пищу, вместе строим и воюем, вместе думаем — и вместе (я не хотел этой игры слов) топчемся на одном месте…
Я подхожу к каждому из Помощников, прикасаюсь к их антеннам — прощаюсь. Они послушные сыновья и дочери Города. Раз сообщество считает наш труд бесполезным, они сегодня же уйдут от меня и будут охотиться или пасти стада, строить или воевать… Я же рождён, чтобы начинать Мысль, думать — об этом свидетельствуют мой большой рост и длинные жвалы, — и меня никто не тронет и не будет понуждать работать. Но сам я без Помощников — ничто. Такой же тугодум, как и остальные. Может, чуть-чуть более сообразительный, потому что и сам могу с горем пополам начать и закончить какую-нибудь несложную мысль. Но до звёзд, увы, нам уже не докричаться. И убедить соплеменников в том, что Городу угрожает смертельная опасность, по-видимому, тоже не удастся. Падающий Свод со дня на день рухнет. И поделом. Для оставшихся в живых это будет первое свидетельство, что я всё-таки умел начинать и заканчивать Мысль.
Помощники уходят.
Ветер приносит прохладу, волнами клонит верхушки ночного леса. В свете звёзд мир кажется таким обжитым и добрым. Может, потому, что с заходом светила кипение жизни ненадолго затихает, невзгоды и опасности как бы отступают и появляется обманчивое ощущение гармонии и покоя.
По внешней дороге я спускаюсь на средний уровень, прохожу мимо недремлющих Стражников в первые попавшиеся ворота. Ноги сами несут меня к жилищу 88 Си.
Она встречает меня на пороге, гладит упругими душистыми антеннами. Запах этот прозрачен, как вода, и шелковист. Я узнаю его среди сотен тысяч других и могу пройти весь Город, не глядя на ориентиры, и очутиться в объятиях 88 Си.
Даже во тьме узорчатые крылья Си переливаются всеми цветами радуги. Я знаю, что ей скоро придётся расстаться с ними и жалею свою возлюбленную, тем более что перед тем ей ещё предстоит совершить Брачный Танец. Природа заложила в него великий смысл, но Си уже готова стать матерью, и ей в общем-то ни к чему древний ритуал продолжения рода. Измучится, устанет… К тому же придётся отгонять от себя бестолковых самодовольных Самцов, чьё предназначение велико, а век так краток.
— Тебе больше не верят? Не хотят кричать вместе с тобой? — спрашивает Си.
Она удивительно прозорлива, хотя ни разу не участвовала в коллективном создании Мысли.
— Не хотят, говорю я и глажу её прекрасную головку, начинающее округляться брюшко. — Я теперь изгой.
— Мы запасёмся едой и уйдём, чтобы основать новый Город, — решительно заявляет Си. — Ты разгадаешь тайну Звёздного Корабля, а наши дети помогут тебе докричаться до других миров.
„Несравненная Си! Моя надежда и опора… С тобой я тоже обретаю крылья, Си. Даже смерть не страшна, когда ты рядом…“
— Наше Лето продлится десятки лет. Дожди будут короткими и тёплыми, а в Заоблачных Садах созреет невиданный урожай, — говорит Си, и её уверенность наполняет меня силой и отвагой. — Пусть они, как и прежде, живут мыслями о мёде и мясе. Пусть погибнут, если их глаза слепы, а ум не внемлет твоим предупреждениям. Наша Семья будет жить иначе…
Утром мы просыпаемся от гула дождя.
Я представляю, что творится сейчас за пределами Города. Тучи перепутали всю геометрию неба. Из его бездонного колодца с нарастающим шумом, который сперва различим, а затем сливается в сплошной гул, падают огромные водяные шары. Они переливаются всеми цветами радуги, а шлёпнувшись на камни, как бы сплющиваются, чтобы тут же взорваться миллионами брызг. По-видимому, наша планета вообще склонна к гигантизму: вместо песка в основном каменья, вместо нормальных капель — целые водяные заряды. Кстати, прямое попадание такого радужного шара может оглушить или даже искалечить.
Вскоре гул стихает. Значит, дождь кончился и можно собираться в дорогу.
В Городе повсюду кипит работа. Сколько я помню себя, он постоянно строится, перестраивается, ремонтируется. В нём вечно бурлит, бьёт ключом жизнь. Я знаю: пока продолжается время благополучия, мы, Мудрецы, в почёте, пьём и едим вместе со всеми, окружены Помощниками, мысли наши множатся и владеют умами горожан. Но я знаю и другое. Как только жизнь сообщества изменится в худшую сторону — о нас тут же забудут. Или помирай с голоду, или добывай пропитание сам, вместе со всеми… Меня удивляет: как вообще может существовать цивилизация, если её коллективное сознание то дорастает до понимания сокровенных тайн бытия, то практически угасает, тлеет едва ли не на животном уровне?
Си идёт впереди, и её молодые крылья переливаются и шуршат от прикосновений веток. Тенистая тропа ведёт нас к ближайшему Столпотворению. Нас то и дело обгоняют сосредоточенные Кормильцы — это их время. Среди встречных в основном попадаются Строители, которые без конца тащат в Город камень и брёвна.
Мы подходим к Небесному Столпу. Он сравнительно тонок — не более пятидесяти моих ростов в окружности — и молод. Его Заоблачные Сады и пастбища славятся во всей округе. Здесь я не раз встречал обитателей других Городов, и всем им всегда хватало добычи и необыкновенно вкусных угощений.
Я уже упоминал о том, что Небесные Столпы, которые поддерживают Заоблачные Сады, — живые. В это трудно поверить, но это так. Самая большая беда нашей планеты заключается в том, что миллионы лет назад в результате какой-то уродливой мутации часть живого стала развиваться взрывообразно, неуправляемо, презрев все разумные принципы и законы природы. Наш мир двойственный. Небесные Столпы, по сути, те же… деревья, только в миллионы раз обогнавшие своих нормальных собратьев. Но не в них дело. Проклятием нашей цивилизации стали гиганты-животные. Их ещё называют Гигами или Диким Мясом. В самом деле. Что может быть уродливее и нецелесообразнее живой горы мяса, которой к тому же управляют одни примитивные инстинкты?! Гигов существует множество видов, но чаще их различают по числу ног. Особенно опасны прямоходящие двуногие Гигы, которые пользуются вместо жвал передними слабо развитыми конечностями, и летающие Микрогиги… Странно устроен наш мир. Более неудобное приспособление для передвижения, чем две ноги, и придумать невозможно. Тем не менее, эти уроды, которые и появились-то на планете не более ста тысяч лет назад, как-то управляются и даже строят себе жилища, похожие на наш Город. Когда-то были попытки приписать двуногим Гигам наличие разума, однако гипотезы эти не подтвердились. Мы не нашли у прямоходящих даже признаков коллективного мышления. Что касается их городов… Медоносы тоже строят архитектурно совершенные гнёзда, но при этом, увы, остаются совершенно безмозглыми созданиями…
