В Коломыю приехали, когда начало светать. Усадьба Дуфанца — за высоким, окрашенным зеленой масляной краской забором, а напротив действительно склад. Калитка заперта, но Волянюк подергал за какую-то хитрую проволоку, видно, звонок в доме разбудил хозяина — залаял пес, но сразу же умолк, калитка открылась и выглянул заспанный человек в майке, попятился, увидев Волянюка в сопровождении незнакомцев, небось хотел захлопнуть калитку перед носом, но Стефурак не дал. Оттер Дуфанца плечом и проскользнул во двор.

— Милиция! — сказал он. — Спокойно, Дуфанец, без эксцессов, я же сказал: мы из милиции.

Хозяин глянул на Волянюка с укором:

— Поймался, дурачок? И ко мне привел?

— А к кому же? Машина твоя, никуда не денешься.

— Моя, — согласился Дуфанец как-то покорно. — Выходит, доигрались… Так прошу… — Отступил от калитки. — Делайте свое дело.

Хаблак быстро огляделся: усадьба сплошь обнесена забором, удирать некуда. Спросил, успокоившись:

— Кто-нибудь из посторонних есть?

— Нет, только сын и жена.

— А этот, — щелкнул пальцами Хаблак, — ну который теперь вместо Манжулы?

— Степан Викентьевич?

— Да.

Так он же не у меня.

— А где?

— У меня ему неудобно.

— В гостинице?

— Нет, тут недалеко, у Коржа. Через три дома за углом.

— Быстрее, — не очень вежливо подтолкнул Дуфанца Хаблак, — быстрее к машине, покапаете, где живет Корж.

Они оставили Волянюка с лейтенантом во дворе, приказав не выпускать никого из дома, и помчались к дому Коржа. У того калитка оказалась незапертой. Дуфанец поднялся на крыльцо, постучал громко и назвался. Из дома откликнулись, дверь открыла женщина.

— А Фома? — спросил Дуфанец. — Где он?

— Еще вечером уехал.

— Где Степан Викентьевич?

— Так вместе же и поехали.

— Куда? — вмешался Хаблак.

— Разве я знаю! Сели в «Москвич» и поехали.

— Когда?

— Я же говорю: вечером.

— Точнее?

— Около одиннадцати.

У Хаблака мелькнула догадка.

— Когда выехал Волянюк в Косов? — спросил у Дуфанца.

— Также около одиннадцати.

— Считаешь, Степан Викентьевич следил за Волянюком? — вмешался Стефурак.

— Наверняка. Телефон есть? — обернулся к хозяйке.

— Прошу — Она уступила дорогу.

Хаблак пропустил вперед Дуфанца со Стефураком, незаметно сжал старшему лейтенанту локоть, и тот лишь кивнул, подтвердив, что сигнал принят. Пока Хаблак связывался с дежурным по отделению милиции и вызывал оперативную группу, Стефурак как будто из простого любопытства заглянул в комнаты. В одной спал ребенок, в гостиной на диване было постелено, но, видно, никто не ложился: одеяло и подушка не смяты. Значит, хозяйка не солгала, и Корж действительно отправился со своим постояльцем наблюдать за машиной с алюминием.

А если вот-вот возвратятся и увидят на улице возле дома автомобиль? Вероятно, этот Степан Викентьевич стреляный воробей, если уж не спускал глаз с Волянюка, и автомобиль возле ворот Коржа но останется без его внимания.

— Я останусь тут, — предложил Стефурак Хаблаку. — А вы давайте к Дуфанцу — он отгонит машину.

Хаблак кивнул соглашаясь, в конце концов, другого выхода по было. Стефурак проводил их до калитки, отдал ключ от машины, наблюдая, как Дуфанец усаживается за руль газика. И как раз в это время из-за угла вынырнул синий «Москвич». Стефурак сразу понял: машина Коржа. Увидел, как Дуфанец выпрыгнул из газика, как шагнул к «Москвичу», затормозившему рядом, и предостерегающе поднял руку. Боялся, что Дуфанец предупредит Коржа, но тот стоял молча, а из «Москвича» вышел человек в красной нейлоновой куртке.

— Товарищ Корж? — спросил Хаблак.

Человек в красной куртке подал ему руку и назвался:

— Корж Василий, а вы, вижу, меня ждете?

— Где Степан Викентьевич? — не утерпел Стефурак

— В Ивано-Франковске.

— Как?

— Попросил отвезти, я и отвез.

Хаблак показал удостоверение и отвел Коржа в сторону, чтобы Дуфанец не слышал их разговора. Спросил:

— Когда выехали?

— Вчера, приблизительно в одиннадцать.

Куда?

— В Косов. Ну немного дальше. Там есть село Соколивка, туда Степан Викентьевич приказал.

— И там стояли?

— Да, за церковью остановились, и он вышел.

— Долго стояли?

— С час. Он к какому-то знакомому ходил.

— Да, вероятно, к знакомому… — подтвердил Хаблак, представив, как все происходило в действительности. Зная, кому завезут алюминиевый лист, Степан Викентьевич решил проконтролировать ход операции. Конечно, он увидел, что Волянюка задержали, и дал деру.

Спросил у Коржа:

— А потом как?

— Степан Викентьевич возвратился и говорит: отвезешь в область. А мне что? Он платит — я везу.

— Сколько же?

— За четвертак договорились в Соколивку, а в область — он еще красненькую накинул.

— Но ведь у вас остались его вещи…

— Чемоданчик с бельем. Сказал, надо срочно в Ивано- Франковск, а за вещами потом приедет. Или сообщит, куда отослать.

— А вы хоть фамилию Степана Викентьевича знаете?

— Нет, только имя и отчество. Его ко мне Дуфанец привез: с гостиницей в Коломые трудно, вот и попросил… А я дом перестраивать собираюсь, деньги нужны. Почему и не заработать?

— Где в Ивано-Франковске оставили Степана Викентьевича?

— В центре. Думаю, в гостиницу подался.

— Думаете или видели?

— А чего мне глазеть, развернулся — и ходу. Мне сегодня на работу, так хоть час посплю.

— Спите, отпустил его Хаблак и подал знак Стефураку, чтобы заводил машину.

В усадьбе Дуфанца уже действовала оперативная группа. Возле открытого сарая, где лежал еще не проданный алюминий, стояли понятые. Дуфанец, стараясь не смотреть на них, прошел к дому.

Хаблак придержал Стефурака:

— Степан Викентьевич, кажется, ту-ту… — Сделал выразительный жест.

— Я так и догадался.

— Когда первый самолет на Киев?

Стефурак посмотрел на часы.

— Уже вылетел. Но ведь в аэропорту регистрируют фамилию. Впрочем, если он не назвался тут, мог и самолетом.

— Мог, — согласился Хаблак. — Напуган он. Увидел, что Волянюка задержали, и решил как можно скорее удрать. Естественное стремление преступников.

— Но и мог догадаться, что мы проверим список пассажиров.

— Считаешь его чересчур умным, — усмехнулся Хаблак. — А я что-то очень умных в таких компаниях не встречал. Разумные предвидели бы свою участь, знали бы, что все равно поймаем. — Задумался на мгновение и продолжил: — Мне теперь его фамилия не очень и нужна. Коли действительно Степаном Викентьевичем называется, я его в Киеве быстро найду. Владелец «Волги», имя и отчество, кличка Бублик, фоторобот… Что еще нужно?

— В Ивано-Франковск?

— Я только допрошу Дуфанца и вызову сюда Коренчука. Вагоны с алюминием приходили в Коломыю, значит, должен докопаться, откуда шли.

— Резонно.

Дуфанец сидел в углу, наблюдая за оперативниками, занятыми своей работой. Зажал руки между колен, взгляд ого погас, может, и не видел, что делается вокруг;

— Скажите, Дуфанец, — спросил Хаблак, — как вы познакомились со Степаном Викентьевичем?

Дуфанец поднял пустые и на удивление прозрачные глаза.

— А приехал… Говорит, привет от Манжулы, заболел Михаил Никитич, ну дело есть дело, и оно не терпит…

— Фамилию его знаете?„

— Не назвался.

— Вы не спрашивали?

— Я так понимаю, — ответил Дуфанец рассудительно, — если человек не назвался, зачем расспрашивать?

— Но ведь Манжула назвался.

— Это его дело. Михаил Никитич в гостиницах жил, а этот не захотел. У каждого свой характер, выходит.

— И как вы работали со Степаном Викентьевичем?

— Как и раньше с Манжулой. Сотня за сарай, в сутки, значит. И по три сотни за каждого покупателя. Я скрывать не буду: что было, то было.

— По три сотни за рейс — ничего себе!..

— Что и говорить: рисковали недаром.

— А Степан Викентьевич?

— Считайте сами. Три тысячи кровля, ну, иногда немного меньше…