— Ну, рассказывайте, милейший, — произнес Дархан, сражаясь с усталостью, хотя веки его уже закрылись. — У вас есть десять минут, чтобы убедить меня в том, что вы ни в чем не виновны…
Мэр затрясся и испуганно посмотрел на мага, отчего его дрожь только усилилась.
— Виновен? — с испугом пролепетал он. — В чем я могу быть виновен, сэр? Мои грехи… я клянусь… я… ничего такого… что могло бы заинтересовать… вас и Гильдию…
Рефлекторно Дархан прощупал комнату и не обнаружил ничего, что могло бы указывать на недобросовестность маленького мэра. Он, конечно, мог бы еще покопаться в его сознании, но на это ушли бы последние силы мага, отчего Дархан мог потерять сознание. Поэтому он решил поверить своей интуиции и жалкому виду ничтожества, что распиналось сейчас перед ним. Ну разве такое может развалить целое королевство? Да никогда в жизни…
Открыв на мгновение слипающиеся глаза, инспектор Гильдии грозно остановил всхлипывания мэра, который почему–то решил, что завтра его вздернут, и приказал дать полный отчет деятельности за последние три месяца.
Слушая градоначальника, Дархан откинулся в кресле, где приятно начал тонуть в собственном сознании, медленно погружаясь в сон. Его мало заботило, что в Драксе возвели две новые мельницы и вскоре займутся за капитальный ремонт пирса. Его так же не трогал городской гарнизон, который насчитывал двести солдат, готовых в любой момент отразить нападение разбойников. И налоги, которые мэр обещал удвоить, лишь бы Гильдия была довольна ним.
Дверь в кабинет с клацаньем открылась. Дархан понял, что принесли чай, и никак не отреагировал на это, продолжая находиться в полудремоте. Мэр не умолкал лепетать о чудесах своей программы, отчего спать хотелось еще больше. В уголке восприятия было слышно, как ставиться поднос на стол, как расставляются чашки согласно этикету. Все было буднично, не вызывающе, но…
Неожиданно маг уловил слабую вибрацию потока, что означало лишь одно: кто–то зачерпывает манну. Совсем немного, самую малость. Но этого хватило, чтобы опытный Дархан встрепенулся, открыл глаза и уставился на мэра и лакея, которые находились возле стола.
— О, чай! — вовремя нашелся Дархан, на которого с удивлением смотрели две пары глаз. — Как замечательно… да еще и зеленый! Мой любимый. Только вот печенья нет, что за дела?
Мэр, поджав губы, тут же накинулся на своего помощника, картинно выругал его и отправил за лучшим печеньем, какое только можно найти. Когда лакей проходил мимо Дархана, тот максимально усилил свое восприятие, зондируя мужчину с ног до головы. В области карманов он обнаружил присутствие магии, хоть сам лакей магом не был.
«Значит волшебный предмет какой–то, — констатировал Дархан. — В принципе ничего необычного, вот только аура в нем какая–то очень уж странная. Такое впечатление, что…».
— Его зовут Слова, он хороший парень, служит у меня с самого детства. Он ни в чем не виноват, просто я всегда пью чай без сладостей, а он ведь не знал, что у меня гости. Прошу за него и за себя прощение!
Дархан кисло посмотрел на мэра, который успел порядком ему поднадоесть. Было ясно, что наибольший грех этого маленького человечка состоит ну максимум в хищении казенных денег. К высшему заговору он принадлежать никак не мог, ибо был полностью удовлетворен своим нынешним положением.
Но вот слуга… к нему следует присмотреться особо.
Дархан допил свой чай, приговаривая, что он просто великолепный. Мэр только радовался, что у гостя поднялось настроение, и тут же выполнил его просьбу вызвать вновь лакея в кабинет. Слова пришел и кротко стал в уголку, а после натурально залился румянцем, когда его похвалил как мэр так и сам Дархан.
«Что–то и он не похож на опасного ренегата, — подумал Дархан, но после сам себе возразил: — Но эта аура… здесь определенно нечисто».
— Отлично, вы меня вполне удовлетворили своим рассказом. Я доложу куда следует о том, что здесь происходит.
Мэр насторожился, слегка вжимая голову в плечи, а у лакея отчего–то резко подскочил пульс, который Дархан измерял с помощью специального заклинания. Все–таки им обоим есть что скрывать, но низенький градоначальник, скорее всего, просто боится за свою жизнь и сейчас не может понять, что же ему грозит: виселица или почетная грамота.
— Мое время не ждет, — грозно произнес инспектор. — Сегодня же я должен быть в Эльхозе.
— Но быть может, вы захотите погостить у нас немного? — с надеждой спросил мэр. — Тогда вы сами сможете убедиться, какой замечательный у меня город.
— Нет, — натянуто произнес маг, хотя больше всего на свете ему хотелось остаться и несколько часов вздремнуть. — Я должен отправляться…
Мэр встал, а лакей, который по расчетам Дархана, должен был присутствовать при его исчезновении, еще сильнее вытянулся в струнку, стараясь слиться со стеной.
Маг Ордена остался сидеть, с трудом выписывая в сознании формулу телепортации. За точку приземления, вопреки своим собственным словам, он избрал все ту же крышу, откуда он обозревал окрестности Драксо. Градоначальник вместе со своим слугой должны были поверить, что он исчез, отправился далеко–далеко…
И именно поэтому Дархану вновь пришлось открыть врата пространства, погружаясь в них. Немного не рассчитав с артистичностью своих действий, он чуть не увлек за собой громадное кресло мэра, но в самом конце исправился и выбросил его из портала.
Со стороны все выглядело красиво и эффектно. Сидящего мага слово забрал поток мощного воздуха, который между тем до самого потолка подбросил и кресло. Перепуганный мэр завизжал, не в силах разобраться, что случилось с колдуном, но его лакей все понял сразу.
— Он телепортировал, господин Экю.
Впервые за долгие годы маг не смог устоять на ногах, после того как телепортировался. Покачиваясь, он вылетел из невидимой воронки и звучно шмякнулся о бордюр. Координаты тоже представлены были не точно, еще немного — и его перемещение состоялось бы в шестнадцати метрах над улицей, а не над поверхностью крыши.
Дархан поклялся, что никогда в жизни он больше не будет пользоваться заклинаниями перемещения. Потом он застонал и перевернулся на бок, и лежал в такой позе примерно с час. Немного оклемавшись, он поднялся и вновь спустился на улицы. Больше всего маг сейчас нуждался в хорошей пище и отдыхе.
Ввалившись в ближайший трактир он, не обращая внимания, что здесь собирается одна чернь, заказал побольше вина и еды. Пока готовилось жаркое, он поглотил целый кувшин, от чего быстро опьянел, но с дурной головой исчезла и усталость.
Дархан решил приглядеть за слугой мэра, этим Словой, ибо он–то как раз и мог оказаться долгожданной зацепкой в деле с изменщиками. В «верхах» Гильдии было около шестидесяти магов и если всех их проверять, ушло бы слишком много времени. Не говоря уже о том, что каждый из этих шестидесяти имел огромные сферы влияния и очень бы расстроился, если бы узнал, что его подозревают в вероломстве и измене. Орден прекрасно понимал, что если и предъявлять кому–то обвинения, то только подкрепленные неопровержимыми доказательствами вины подозреваемых.
Когда принесли жаркое, Дархан с брезгливостью отметил, что пожарили его кое–как. Подгорелая шкурка, слои жира на дне тарелки и черствый хлеб. Если бы магу сейчас не полагалось быть далеко за пределами Дракса, он устроил бы дебош. Но вместо этого он затолкал в себя непригодную пищу, после чего расплатился с трактирщиком золотой монетой. Последний удивиться не успел, ибо его клиент уже успел выйти на улицу.
Если сильный маг хочет, чтобы его не замечали, то так оно и будет. Дархан отводил внимания особо любопытных от своей персоны и благополучно усыпил семью свечника, когда ввалился в их дом. Там он несколько часов вздремнул, от чего пришел в чувство окончательно.
