Адам улыбался, глядя на него. Нельзя было не улыбнуться в ответ, когда тебе улыбался Майкл Фапгер, улыбался во весь рот, показывая белые зубы. По большей части эти зубы были искусственными – память о разбившемся вертолете в Панаме.

– Все такой же крепкий медведь, – хлопнул Адам Майкла по плечу.

– А что со мной сделается? – засмеялся Майкл.

– Позавтракаешь? – спросил Адам.

– Спрашиваешь, – фыркнул Фапгер в ответ, – я ехал сюда двенадцать часов.

– Все еще не можешь летать?

– А, – коротко махнул рукой Майкл и Адам молча кивнул – тот сбитый вертолет в Панаме, в котором летела группа Фолза, стоил жизни семерым, у Майкла было ранение в голову и контузия, у Адама сломана правая рука и три ребра.

Майкл после этого панически боялся летать, предпочитал наземный транспорт.

Адам провел Майкла в дом, налил ему большую кружку черного кофе, поставил на плиту сковороду, бросил на нее кусок лярда. Достал из холодильника яйца, бекон, хлеб и начал готовить завтрак. Майкл сидел за столом, с удовольствием вытянув ноги и с шумом прихлебывал горячий кофе.

– А малыш Ричи еще не появился? – спросил у Адама Майкл.

– Его самолет будет только через час, – ответил Адам, бросив на сковороду весь имеющийся в холодильнике бекон – он знал аппетиты Фапгера.

– В отличие от тебя, Ричи не боится летать, – беззлобно поддел Майкла Адам, поднимая вилкой куски поджаривающиеся куски бекона.

– Так он же снайпер, у них всегда с головой были проблемы, – невозмутимо заявил Майкл. – Кстати, дай хлеба, а то просто кофе – это хорошо, а с хлебом – еще лучше.

– Держи, – Адам перебросил ему ломоть хлеба.

– А булочек с корицей нет? – откусывая, поинтересовался Майкл – он очень любил булочки с корицей.

– Нет, за ними надо в город ехать.

– Жаль, жаль.

Адам разбил над сковородой десяток яиц – семь для Майкла и три для себя. В кухне аппетитно запахло и Адам услышал, как бурчит у Майкла в животе.

Когда яичница была готова, Майкл разложил ее по тарелкам, и подал на стол. Майкл не заставил просить себя дважды.

– Пива? – спросил Адам, открывая холодильник.

– Да, будь добр, – прочавкал Майкл.

Адам открыл две банки пива и завтрак получился на славу.

– Фф‑у‑у, – с удовольствием протянул Майкл, отодвигая свою тарелку, дочиста вычищенную корочкой хлеба, – здорово. Черт, как же на природе тянет пожрать от души, ты заметил, Эйд?

– Ага, – ответил Фолз, наливая кофе.

– Свежий воздух, сигнализация под окнами не воет, в подъезде шприцы использованные не валяются, черт, Эйд, да у тебя тут просто райский уголок.

– Что‑то вроде.

– Ты не против, я у тебя поживу недельку?

– Да ради бога.

– Черт, здорово, – протянул Майкл, отхлебывая кофе из кружки.

– Хочешь покурить на веранде?

– «Покурить на веранде», – мечтательно протянул Майкл, с любовью глядя на друга, – прямо как фраза из «Унесенных ветром». Культура, одно слово, «не желаете ли, сэр, выкурить на веранде сигару»? – улыбаясь, сказал Майкл.

– Размечтался, «сигару», – добродушно проворчал Адам, – я не Рокфеллер. «Честерфилд» устроит сэра?

– Конечно, устроит, особенно если учесть, что у сэра вообще нет ни одной сигаретки.

– Бери кружку и пошли.

На веранде они уселись в кресла, закурили сигареты.

– Ты вроде бы бросил армию? – осторожно спросил Майкл.

– Да, надоело все. Всю жизнь работаешь, что‑то пытаешься доказать, веришь, что все, что ты делаешь – во имя высоких целей, а на самом деле все это никому не нужно. На гражданке все гораздо грязнее: приходит некто из конгресса к нашему генералу и говорит: «Я вам финансирование по полной программе, а вы своих ребят пошлете туда‑то и туда‑то, чтобы они там сделали то‑то и то‑то». Вот и все. Как главари мафии посылают на разборки своих боевиков – так и нас посылали.

– Можно подумать, ты раньше об этом не знал.

– Да знал я, – раздраженно потушил сигарету Адам, – только надеялся всегда, что все изменится, будет честно, по справедливости.

– А ничего не менялось.

– Да, все становилось хуже некуда.

– И ты ушел.

– Купил дом подальше от всех и уехал.

– Ты нас вызвал просто так или по делу?

– Потом.

– Ладно.

Они замолчали.

– Ричи будет часа через полтора? – спросил Майкл, зевая.

– Скорее, через два – дорога сюда никакая.

– Ага, я заметил. Слышишь, Эйд, я пойду, подремлю в твоей хибаре часок?

– Валяй.

Майкл протопал в дом. Скрипнула, закрываясь внешняя дверь, забранная мелкоячеистой металлической сеткой. Майкл молча сидел на веранде, изредка закуривая. Ему было о чем подумать…

Ричард приехал через два с половиной часа. «Бьюик» с наклейкой агентства по прокату автомобилей тихо, с выключенным двигателем, подъехал к дому и остановился рядом с машиной Майкла. Адам также сбежал по ступенькам крыльца вниз, навстречу Ричарду, невысокому, жилистому, одетому в кажущийся неуместным в сельской местности черный костюм с галстуком, черные кожаные мокасины и длинное плотное пальто, небрежно накинутое на плечи.

Они обнялись.

– Здравствуй, Адам, – едва заметно улыбаясь, тихо сказал Вейно.

– Привет, Ричи. Ты загорел. Как работа?

– Не спрашивай, – помрачнел Ричард.

– Позавтракаешь?

– Спасибо, Эйд, поел в самолете.

– Эту бурду в эконом‑классе?

– Я взял с собой обед из китайского ресторанчика, из трех блюд, между прочим, и неплохо поел.

– Все еще любишь китайскую кухню «Дедушки Вонга»?

– Грешен.

Они молча вошли в дом. На диване в гостиной, вытянувшись во весь свой гигантский рост, спал Майкл. Спал, как осторожный, опасный зверь, беззвучно.

– Как он? – шепотом спросил Ричард.

– На мели, – также шепотом ответил Адам, слегка улыбнувшись.

Ричи тоже улыбнулся в ответ.

– Не надо закладывать меня, старший, – проворчал, мгновенно проснувшись Майкл, – тот факт, что я приехал к тебе на своей помятой развалине, говорит только о том, что я без ума люблю эту железяку. Тот факт, что у меня не было сигарет, говорит о том, что я опять собирался бросить курить, а то, что я был голоден, как волк… Так я всегда голоден, как волк. К тому же, я не виноват, что эта чертова лошадь, на которую я поставил свой военно‑пенсионный чек, сдохла на втором круге, меня накололи, говорили, что лошадь заряжена.

– Все еще веришь букмекерам на ипподроме, Здоровяк? – спросил, улыбаясь Ричард.

– Малыш Ричи, – улыбнулся Майкл и, одним прыжком вскочив с дивана, обнял Вейно так, что у него затрещали кости.

– Как Африка? – спросил Майкл.

– Не спрашивай.

– Понятно.

– Господа, если официальная часть закончена, я хотел бы вам кое‑что показать. Сядьте, пожалуйста, на диван, – сказал Фолз.

Майкл и Ричард сели на диван, удивленно глядя на Адама, задергивающего шторы.

– Мы будем смотреть кино, старший? – хохотнул Майкл.

– Нет.

Адам встал перед ними и закрыл глаза. Он думал о голосе, о том, как он говорил о знаке, и вспомнил, каким страшным показался ему колдовской огонь в первый раз. Его кисти стали горячими и теплый воздух лапками муравьев побежал по рукам.

– Черт, черт, черт меня побери…, – Адам услышал прерывистый шепот Майкла и открыл глаза.

Он рассмеялся, увидев удивленное выражение лиц своих друзей.

– Видели бы вы себя – ни дать, ни взять, пластмассовые пупсы.

– Иди ты, Эйд, – ошеломленно пробормотал Майкл, приближаясь к Адаму.

Руки Адама по локоть были покрыты змеящимися бледно‑голубыми язычками пламени. Комната была освещена колдовским огнем, по стенам прыгали таинственные тени.

– Ты не сгоришь, Адам? – глухо сглотнув слюну, спросил Ричард.

– Нет, этот огонь не обжигает, просто дает тепло.

Майкл несмело протянул руку, в каждый момент готовый отдернуть ее. Его пальцы нервно коснулись огня и Майкл нерешительно улыбнулся:

– Черт, действительно тепло.

– Хочешь попробовать, Ричи? – улыбаясь, спросил Адам.