– Нет, но я не сомневаюсь, что в каких-нибудь общедоступных документах эта цифра названа, так что можешь приказать тем, кого ты еще не уволил, поискать ее.

– Ну, думаю, раз здесь еще ничего не налажено, то земля обошлась тебе тысяч в сто двадцать пять.

Не поднимая глаз, Тори разливала чай. А чего еще она ждала? Неудивительно, что такой знаток, как Вейд, может с ходу угадать практически точную цифру.

– И что дальше?

– А дальше я хочу предложить тебе продать эту землю в два раза дороже, чем ты ее купила.

От неожиданности Тори даже уронила баночку с органическим медом, но, к счастью, упав на линолеум, она не разбилась. Нагнувшись, чтобы ее поднять, Тори едва не столкнулась с Вейдом, который успел подхватить баночку раньше. Очутившись с ним так близко, она снова почувствовала знакомое и совершенно непрошеное томление где-то внизу живота. Взяв у него баночку, Тори случайно дотронулась до его пальцев, и это легчайшее прикосновение подействовало на нее как настоящий удар тока.

Торопливо вскочив, она положила в каждую чашку по ложке меда и села напротив Вейда.

– Не может быть. – Тори одновременно говорила и о своей реакции на Вейда, и о его невероятном предложении. Она уже не раз обжигалась, так что теперь так просто не купится ни на привлекательную внешность, ни на подозрительно щедрое предложение.

– Возможно, но именно это я тебе и предлагаю.

– Значит, ты что-то скрываешь. Я хорошо знаю твои методы и не верю, что ты потратишь хоть на грош больше, чем необходимо, чтобы получить выгоду с того, что ты собираешься здесь строить.

– А я и не собираюсь здесь ничего строить. Деньги тут ни при чем.

Тори усмехнулась:

– Ну конечно. Но нельзя стать миллионером, не дожив еще и до тридцати лет, если все время не думать о деньгах.

Вейд пристально на нее посмотрел, отпил чаю и только потом заговорил:

– Сейчас я думаю о семье, которая для меня дороже любых денег. Эта земля принадлежала моим родителям, и они продали ее, не предупредив ни меня, ни моих братьев с сестрой. Если бы мы узнали об этом раньше, то ни за что не позволили бы им так поступить. Они всю жизнь тяжело трудились, чтобы купить эту землю, а мы здесь выросли. Если бы мы знали, что у них возникли финансовые трудности, то обо всем бы позаботились, чтобы им не пришлось ничего продавать.

Искреннее выражение лица, убедительные слова… Вот только перед ней сейчас сидел тот самый человек, что сперва хвалил ее рабочий потенциал и этику, а на следующий день уволил и глазом не моргнув. Да и Райан всегда казался честным, хотя за эти два года она так и не услышала от него ни слова правды.

Сама Тори выросла среди наивных хиппи, мечтавших лишь о том, чтобы жить и наслаждаться жизнью, не причиняя никому вреда. Но жизнь многому ее научила… Вейд многому ее научил. Тогда он спокойно выслушал все ее мольбы и заверения в собственной невиновности, а потом повернулся к ней спиной. Вейд ей не поверил, так с чего бы ей сейчас верить ему?

Бывшие хозяева этой земли, Молли и Кен Иден, казались очень милыми людьми, сложно поверить, что у них мог вырасти такой сын, как Митчелл. Да и фамилии у них разные. Неужели он правда думал, что сможет разжалобить ее такой немудреной сказкой? Решил, что стоит ему лишь постучаться к ней в дом и стрельнуть своими зелеными глазами, как она сразу же растечется в лужицу у его ног? Или просто считает, что все в этом мире продается и покупается, если назвать подходящую цену?

Но ее так просто не купишь. Услуги «зеленых» архитекторов, занимающихся экологическим проектированием, сейчас весьма востребованны, и за плечами Тори уже были успешные проекты в Сиэтле, Санта-Фе, Сан-Франциско и Филадельфии. Иначе говоря, она зарабатывала достаточно, чтобы с легким сердцем рассмеяться над таким предложением, но вместо этого Тори решила сперва проверить, как далеко он готов зайти.

– А если я соглашусь продать землю только за полмиллиона? – Ни один нормальный человек не согласится отдать за этот участок столько денег, если, конечно, тут не спрятаны нефть, золото или алмазы, в чем Тори очень сильно сомневалась. К тому же она никогда не слышала, чтобы Вейд интересовался чем-либо подобным.

– Я бы, не задумываясь, выписал тебе чек, ты бы нашла себе участок получше, и все были бы счастливы. Семья и ее прошлое для меня важнее всего.

Надо же, похоже, он действительно готов на все. Еще немного, и Тори могла бы его пожалеть. Далеко не каждый согласится заплатить за землю в четыре раза больше, чем она стоит. И далеко не каждый откажется от такого заманчивого предложения, ведь даже несмотря на хороший заработок, полмиллиона долларов оставались для Тори весьма и весьма солидной суммой, на которую можно спокойно купить новый участок, построить дом своей мечты, не влезая ни в какие долги, да и на новую машину наверняка потом еще останется. И предложи ей это любой другой человек, она бы наверняка согласилась.

Но перед ней сидел не кто-нибудь, а Вейд Митчелл. И он ее землю не получит ни за какие деньги.

– Неплохо. – Тори старательно изучала свою чашку, только чтобы случайно не столкнуться взглядом с этими завораживающими зелеными глазами. Хорошо хоть, Вейд заявился сейчас, а не через пару недель. В этом году она уже и так совершила достаточно ошибок, а вот если бы они встретились уже после Нового года… – Свою речь ты подготовил заранее или придумал прямо на ходу?

Вейд резко поставил чашку и посмотрел Тори прямо в глаза:

– Ты так враждебно настроена из-за того, как мы когда-то расстались?

Можно подумать, что ей пришлось уйти из компании из-за какой-то незначительной ерунды.

– А что в этом удивительного? Мало кому нравится, когда его репутацию просто так очерняют.

– Да, но почему-то ты совсем не думала о своей репутации, когда спала с одним из наших поставщиков, ставя под угрозу всю компанию.

– Не спала я ни с какими поставщиками, я тебе уже говорила – я ни в чем не виновата. То, что ты мне не веришь, еще не значит, что я вру.

– Это очень серьезные обвинения, и я не мог поступить иначе.

– Возможно, но и я не собираюсь поступать иначе. Я не продам тебе землю. И это решение не имеет никакого отношения к тому, что я думаю о тебе и твоих действиях.

– Но сейчас дело не во мне, не в тебе, и даже не в твоей раненой гордости. Кен и Молли Иден всю свою жизнь тяжело трудились, чтобы заработать на эту землю. И я собираюсь вернуть им то, что по праву принадлежит только им.

Тори расправила плечи и бросила на Вейда убийственный взгляд:

– Это, конечно, замечательно, но сейчас ты говоришь о моей земле. Два месяца назад мы подписали все нужные бумаги, Идены продали мне этот участок добровольно, а не под дулом пистолета.

– Поверю тебе на слово, – горько усмехнулся Вейд, взглянув на дробовик.

– Еще раз повторяю, Идены добровольно продали свою землю, и я заплатила им полную сумму. Не знаю, Митчелл, действительно ли ты приходишься им сыном или нет, но могу лишь сказать – если это правда, то сын ты паршивый. Идены говорили о сердечном приступе Кена и о том, сколько им пришлось потратить на лечение. А где был все это время ты? На Манхэттене? Делал деньги?

– По-твоему, я этим горжусь? Ошибаешься, но я еще могу все исправить.

Тори поднялась из-за стола:

– Возможно, но, чтобы успокоить собственную совесть, тебе придется придумать что-нибудь другое. Землю я не продам, и это мое последнее слово. А теперь попрошу тебя уйти.

Вейд тоже поднялся и шагнул к ней, снова занимая собой все свободное пространство и едва не упираясь головой в потолок. Черт, оказывается, презирать его издалека намного проще, чем вблизи. Тори уже несколько лет не оставалась с ним наедине, а так близко они оказались вообще впервые, но, похоже, ее тело отлично его помнило. Она чувствовала, как ее позвоночник превращается в какое-то подобие желе, а острый запах одеколона и мужского тела лишают ее силы воли и способности здраво рассуждать. И это ей совершенно не понравилось.