«Ничего, – подумал молодой император, всматриваясь в раскрасневшиеся лица расположившихся за круглым тёмнокрасным мраморным столом великих герцогов, – наступит час, и я припомню вам всё, господа. Гибель семи моих предшественников, закабаление народа, дрязги, воровство и предательство государственных интересов. Вы ответите за все мои обиды. Пока же я буду вас слушать и одобрять все ваши решения, а по окончании Совета попрошу о маленькой услуге, и это будет мой первый крошечный шажок на пути к самостоятельности. Говорите, господа! Спорьте, и даже можете подраться! Пока вы ещё можете себе это позволить».

Марк размышлял о своём, а члены Верховного имперского совета продолжали заседание, которое было похоже на базарный торг, во время которого сталкиваются интересы нескольких купцов, считающих, что все вокруг мошенники и хотят их обмануть, а сами они кристально честные люди. Каждый отстаивал свою точку зрения и имел желание получить чтото лично для себя в обход других. И так продолжалось до тех пор, пока изза стола не привстал великий герцог Ферро Каним, крупный широкоплечий мужчина в сером плаще, под которым виднелся такого же цвета камзол с нашитым над сердцем гербом – скорпионом с человеческой головой.

Все присутствующие посмотрели на него, а Каним ударил ладонью по мрамору и, нахмурившись, произнёс:

– Хватит спорить! Предлагаю каждому высказываться по очереди, и давайте обойдёмся без резких слов и завуалированных оскорблений. – Голос великого герцога эхом разносился по Залу Совета, члены которого затихли, и, на несколько секунд прервавшись и посмотрев в лицо каждого человека за столом, Каним продолжил: – Империя в кризисе, на Мистире война, на Эранге и Анвере тоже вотвот полыхнёт, и, чтобы выжить, мы должны держаться заодно и поступаться своими личными интересами ради общих. А кто думает, что с врагами можно договориться и отделение от империи спасёт его, то он очень сильно ошибается. Нас ненавидят все вокруг, и выход из состава Оствера – это только отсрочка нападения. Поэтому лишь единение и следование старым традициям может дать нам победу над внешними врагами. Так что давайте говорить по существу.

Ферро Каним, согласно древнему ритуалу, взглянул на трон, посмотрел в глаза императора, и тот ответил заученной фразой:

– Одобряю слова великого герцога Канима.

– Благодарю. – Ферро слегка кивнул и, присев за стол, обратился к членам Совета: – Кто начнёт первым?

– Я скажу! – оправив лазоревый камзол с гербом, изображающим вздыбленного дикого коня, с места порывисто вскочил двадцатипятилетний великий герцог Туир Кайяс. Он со злобой посмотрел на главу Торговопромышленной палаты, полного пожилого шатена в просторном шёлковом балахоне, магната Вара Виглица, и начал говорить: – Наша Первая ЮгоВосточная армия потеряла девяносто процентов солдат и офицеров, а великий герцог Эйсо Кайяс попал в плен и был казнён. Мы должны отомстить ассирам и асилкам за поражение наших войск и гибель моего отца, разбить их в пух и прах и растоптать врагов. Это приоритетная цель! Таково моё слово, а кто против него, тот враг империи!

– Не горячитесь, благородный Туир, – снова заговорил хитрый и умный Каним. – Мы делаем всё, что только возможно. Шлём на Мистир войска и магов, жрецов и наёмников, рабочих и добровольцев, припасы и оружие. И если надо, то количество солдат и снаряжения увеличится. Но сможете ли вы разумно использовать то, что даёт вам Верховный имперский совет?

– Смогу! – почти выкрикнул Туир. – Однако мне нужны не отдельные полки и отряды, а всемерная поддержка Совета. И я прошу вас, благородные лорды, объявить Красную тревогу и мобилизацию всех сил империи, которые должны быть немедленно брошены на Мистир ради уничтожения не только Ассира и Асилка, но и Арзума с Цегедом, готовых ударить на нас со дня на день. Король Унеч Первый назвал эту войну Последней, и мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы так оно и было. Но, разумеется, победителями обязаны стать мы, а не враги.

Каним посмотрел на императора, и тот послушно кивнул:

– Разрешаю голосование.

Восемь человек за мраморным столом проголосовали, и объявление Красной тревоги было признано нецелесообразным, поскольку сражения на Мистире пока не грозили империи гибелью и пожар войны ещё мог быть затушен имеющимися в наличии армиями без всеобщей мобилизации и напряжения всех сил государства. Туир, которого не поддержал никто, кроме Ферро Канима, сел на своё место и опять бросил злой взгляд на Вара Виглица, который воспользовался его тяжёлым положением и неделю назад своими наёмными отрядами занял один из богатых приморских городов материка Мистир, издавна принадлежащий Кайясам.

На мгновение над столом повисла тишина, и следующим слово взял архимаг Вихт Дассар, худой старый человек в белом хитоне, лицо которого было покрыто толстым слоем тонального крема, ретуширующего большие тёмнобурые пигментные пятна. Как обычно, оперевшись на витой серебристый посох в руках, он завёл речь о своих проблемах, о том, что магическое искусство в упадке и на новые исследования Академии магии и колдовства требуются немалые дополнительные ассигнования. И как это было всегда, двухсотпятидесятилетнего чародея, который не имел практически никакого влияния и силы, а являлся голосом Совета Магических школ, никто не слушал, скучно. Зато ему высказали претензии относительно низкой боеспособности имперских магов, которые проигрывали почти все групповые боестолкновения с чародеями ассиров.

На упрёки Вихт Дассар лишь молча покивал, и Марк Анхо мог ему только посочувствовать, поскольку положение старика было чемто похоже на ту ситуацию, в которой оказался он сам. Вроде бы имеется должность, но нет реальной власти, и, чтобы выжить, надо со всеми соглашаться.

Тем временем Совет шёл своим чередом и продлился ещё два часа. Великие герцоги, которые имели общие интересы и большинством голосов обычно достигали нужного им результата, решили все свои вопросы. Они надавили на Вара Виглица, который обязался отправить на помощь Туиру Кайясу одну из своих наёмных армий и освободить захваченный на Мистире город. Затем феодалы скоординировали свои действия по весенней военной кампании, постановили собрать новые воинские формирования на Эранге и Анвере и нанять дополнительные ватаги вольных морских лордов. И на этом как таковое заседание было окончено. Кажущийся чрезмерно молодым столетний имперский патриарх Миш Ловитра, стройный и подтянутый мужчина в роскошном светлосинем дворянском костюме, который был расшит золотом и серебром, благословил своих собратьев остверов на духовный и мирской подвиг. И после этого протокол заседания был передан для исполнения в Секретариат Верховного имперского совета, в котором помимо рядовых чиновников находились постоянные представители всех восьми управляющих империей кланов.

Пришло время расходиться. Но в этот день концовка Совета несколько отличалась от всех предыдущих.

Марк Четвёртый кинул взгляд на своего истинного советника и человека, которому всецело доверял, – канцлера имперского двора графа Тайрэ Руге. Он дождался его одобрительного и незаметного для всех присутствующих слабого кивка и заговорил:

– Господа заседатели моего возлюбленного Верховного имперского совета. Попрошу минуту внимания.

Снова взгляды реальных правителей обратились на трон и правителя номинального. Наверняка каждый из членов Совета подумал о том, что сейчас мальчишка попросит о какойнибудь игрушке, и выразитель общего мнения, великий герцог Каним, произнёс:

– Мы слушаем вас, повелитель.

Под строгим и проницательным взглядом хитрого и жесткого Скорпиона, как иногда называли Канима, молодой император вспомнил об участи своего отца, который после рождения наследника неожиданно для всех, упав с лошади, скончался. И, втянув голову в плечи, он пожалел, что решился обратиться к Совету. Однако Марк удержал своё волнение под контролем, слабости не показал и продолжил:

– Сегодня Верховный имперский совет, который взвалил на себя тяжелейшую ношу управления нашим государством, принял ряд очень важных решений, которые станут благом для всех граждан империи, и я доволен вами, мои верные подданные. В начале заседания великий герцог Ферро Каним сказал правильные слова о том, что только следование традициям поможет нам пережить смутные времена и одолеть всех наших врагов. Я полностью поддерживаю его точку зрения и хотел бы вспомнить ещё об одной традиции, которая уходит корнями в глубину веков.