Кроме «Азбуки» командованию Добрармии удалось наладить взаимодействие с Киевским железнодорожным комитетом. По оценке генерала Алексеева, контакты с железнодорожниками были чрезвычайно важны при организации отправки на Кубань офицеров-добровольцев и оружия, а также в случае железнодорожной забастовки, проведение которой могло вызвать «расстройство и замедление в движении немцев к Волге», что было бы «весьма полезно для будущего развертывания Восточного фронта»{137}.
В Петрограде Алексеев считал необходимым поддерживать деятельность т.н. тайного разведывательного бюро, в котором работал будущий глава контрразведки Военного управления на белом Юге Орлов. Бюро состояло из 80 сотрудников, «проникших во все более или менее важные учреждения большевистской власти». Основной целью данной структуры был сбор «для генерала Алексеева и союзников секретных сведений, материалов и документов военного и политического характера». Как отмечал Орлов в отчетном докладе, «перед моими сотрудниками были раскрыты двери всех советских учреждений, и полная осведомленность во всех кругах у большевиков давала возможность заблаговременно раскрывать все планы и намерения… а также своевременно предупреждать нежелательные обыски, аресты и расстрелы».
В начале марта 1918 г. Орлов внедрил своих агентов в штаб Петроградского района, которым руководил генерал-лейтенант А.В. Шварц (будущий военный губернатор Одессы), тесно связанный с подпольем). По плану Шварца в Петрограде предполагалось развернуть новую армию на основе «восстановления старых гвардейских полков в местах их стоянок, из старых офицеров и известных им солдат». Под контролем Шварца в его штабе «открылась запись офицеров, вокруг командиров гвардейских полков стали группироваться гвардейские офицеры». Эти формирования были, по сути своей, звеньями единого антисоветского подполья, создаваемого при непосредственном участии Алексеева, и зародившимися в Петрограде еще во время пребывания там Михаила Васильевича осенью 1917 г. Факты получения директив из Ростова и передачи на Юг оперативной информации неоднократно подтверждались в отчетах.
Не менее важной представлялась Алексееву необходимость определения программных положений будущего Белого дела, чему могли помочь многие остававшиеся в Москве и Киеве профессиональные политики, влиятельные общественные деятели. Еще до начала 1-го Кубанского похода многие политики и военные получили от генерала указания вернуться из Ростова в Москву и начать там организацию подпольных антисоветских центров (Струве, Щетинин, Савинков, князь Г. Трубецкой, Федоров, полковники Лебедев, Перхуров). Генерал Алексеев был «бесспорным авторитетом», признанным всеми «московскими группировками» в начале 1918 г.
По оценке одного из участников московского подполья С.С. Котляревского, «не располагая реальными средствами политической деятельности и борьбы, Совет общественных деятелей обратил свою работу на выяснение отношения своего к различным областям государственной и социальной жизни и к разработке соответствующих записок и положений, на случай, если бы он, с падением советской власти, получил доступ к действительной политической деятельности». Входить в непосредственные контакты с представителями белой разведки деятели Совета не стремились.
Весьма характерную оценку дал им прибывший в Москву в начале января 1918 г. (по поручению генерала Алексеева) член Главного совета Союза земельных собственников Н.Ф. Иконников: «…в Совещании общественных деятелей, как и три месяца тому назад, оратор продолжал выступать за оратором, произнося праздные речи или сообщая непроверенные слухи». Что же касается Союза земельных собственников, то и «эта группа была поглощена слушанием серии докладов, читаемых молодыми экономистами, и жила вне времени и пространства, как и общественные деятели»{138}.
Становилось очевидным, что в усиливающейся гражданской войне не удастся ограничиться одной лишь «теоретической» работой. На повестку дня ставилась задача создания новой подпольной структуры, которая могла бы сочетать разработку программных положений Белого дела с практической работой по контактам с военными, служившими в Красной армии, с советскими служащими, недовольными политикой большевиков. Уже в конце 1917 г. известные деятели кадетской партии, находившиеся в Москве (П.И. Новгородцев, Н.Н. Щепкин, А.А. Червен-Водали) поддерживали связь с генералом Алексеевым. По свидетельству Богданова, в декабре 1917 г. из Москвы в Новочеркасск были отправлены «информации о способах вербовки офицеров и солдат, порядок снабжения их средствами и фальшивыми документами для переезда в Новочеркасск и о порядке сношения с провинцией». Весной 1918 г. началось формирование Всероссийского национального центра, ставшего впоследствии ведущей общественно-политической организацией Белого движения.
Центр изначально ориентировался на сотрудничество именно с Добровольческой армией, московское антибольшевистское подполье систематически поддерживало контакты с белым Югом. Создание Центра отвечало, с одной стороны, стремлению генерала Алексеева к наведению постоянных контактов с авторитетными в недавнем прошлом общественно-политическими деятелями, поддерживающими зарождавшееся Белое дело. С другой стороны, этим «политическим деятелям» была необходима опора на антибольшевистский военный центр.
На имя генерала Алексеева и в Политическую канцелярию Добрармии регулярно отправлялась информация, с ведома Алексеева проводилось зачисление в состав Центра. Московский отдел Центра заявил о необходимости создания верховной власти на принципах единоличной диктатуры и сообщил о желательности «передачи Верховной власти и военного руководства генералу Алексееву как лицу, наиболее авторитетному во всех слоях населения».
Московские «представители Держав Согласия» также подтвердили, что «кандидатура генерала Алексеева является для них наиболее желательной». Предполагалось, что Центр сначала «передаст Алексееву Верховное Командование вооруженными силами, а затем, как это только будет технически возможно, облечет его при торжественной обстановке диктаторскими полномочиями». Но впоследствии, к концу лета 1918 г., в московском подполье утвердилось мнение о «коллегиальном характере» будущей всероссийской власти. Причиной отказа от «незамедлительного введения диктатуры» стала необходимость создания коалиции между различными группами противников власти большевиков. Между представителями Национального центра, Союза возрождения России (считавшегося «левоцентристской» организацией) и Правого центра была достигнута договоренность о создании Директории из трех человек. Предполагалось, что «тройка» директоров должна включать в свой состав «государственно мыслящих людей» из «одного военного», «одного из представителей демократии» и одного из «буржуазии и правых социалистов».
Введение «трехчленной Директории» оправдывалось «москвичами», в частности, ссылкой на политические настроения «демократической Сибири», а также казачьих областей, не признававших диктатуры. Считалось, что «в лице трех диктаторов получится аппарат не многоголовый, гибкий; три лица всегда могут столковаться и будут спаяны общностью интересов». Окончательный вариант «московской троектории» включал в себя генерала Алексеева, Милюкова и бывшего председателя Предпарламента, правого эсера Н.Д. Авксентьева. Кроме того, проект Директории исходил из обязательного объединения Южного и Восточного антибольшевистских фронтов. Единым Главнокомандующим будущих объединенных Российских вооруженных сил должен был стать Алексеев. Ему же предназначалась руководящая роль в Директории.
Члену Национального центра Н.И. Астрову поручалось «поехать в Добровольческую армию к генералу Алексееву и представить ему соображения московских центральных организаций… о необходимости перенесения действий Добрармии за Волгу — для соединения с образовавшимися там силами, которые начали борьбу с большевиками». Считалось «в высшей степени желательным и неотложным перенесение Ставки генерала Алексеева в такой район, откуда он мог бы руководить всеми подчиняющимися ему военными силами и находиться в связи с союзниками». С точки зрения последних, «район Дона и Кубани не имел первенствующего значения… ввиду опасения, что Армия может быть разоружена Германией… в стратегическом отношении гораздо важнее район, непосредственно примыкающий к территории, где будут базироваться союзнические Армии, т.е. Север, Урал и Поволжье». Алексееву должны были передаваться и,«все суммы», выделяемые иностранными представителями.
