Присутствующие благосклонно обернулись. Но их я уже воспринимала как безобидный, неопасный фон к своим следующим действиям.

Чернявый, чистивший оружие, оглянулся не сразу. Сначала обтёр очередную деталь, положил её среди других, затем поднял голову.

Наши глаза встретились.

Я прыгнула мимо идущего ко мне майора. Чернявый резко опрокинул мне под ноги столик и успел-таки выхватить оружие. На моей стороне был эффект неожиданности, на его — надежда, что я грохнусь, поскользнувшись на мелких предметах, рассыпанных по полу. Оба потенциальных преимущества не сработали. Четыре меча — два длинных и два коротких — яростно скрестились и заскрежетали в старании не силой, так изворотливостью прорвать защиту противника.

Ненавистное лицо оказалось так близко, что я почувствовала на щеке горячее дыхание чернявого. Он тоже ненавидел меня. Мгновение скрещённых мечей привело меня в себя. Я вспомнила, как дрался когда-то чернявый, и локтем съездила по чувствительной точке на его локте, нырнув под съезжающую конструкцию из оружия. Короткий меч выпал из его онемевшей ладони. Но длинным чернявый владел так, что короткий, казалось, нужен лишь для отвода глаз.

Собственного приёма он не узнал. Поэтому я провела короткую атаку, которую он, конечно же, успешно отбил. Ненависть в его лице расслабилась до бесстрастия опытного бойца. И едва он вошёл в ритм затяжного боя, я выбрала валявшуюся на полу деталь, чтобы поскользнуться на ней, и благополучно, виртуозно проделала это. Так лихо поскользнулась, что он принял моё падение за чистую монету. Неловко вскинув руки, я упала спиной — под далёкий, почти нереальный вскрик далёких зрителей. Падение выглядело тем более естественным, что я забарахталась ещё на одной штуковине, перед тем как свалиться. Чернявый прыгнул ко мне и без замаха, всем телом обрушил клинок в мою грудь. Конец меча расщепил пластиковый пол — а я уже проехала между ногами противника и резко вскинула тело ногами вверх. Чернявый оборачивался — слишком долго, слишком медленно. Мои плечи в толчке оторвались от пола — и я жёстко соединила ступни. Нет, он оборачивался не слишком долго: удар должен был врезать по его ушам и убить, а мои ноги ударили с одной стороны за ухом, с другой — разорвали щёку, то есть всего лишь оглушили.

Я приземлилась на ноги и, не дожидаясь, пока он упадёт, нанесла укол левым мечом. Подонку повезло: майор первым среагировал на внезапную драку и простым пинком выбил падающее тело из-под моего удара.

— Прекратить! — крикнул Брент, не обращая внимания на скользнувшее вдоль его кисти лезвие. — Ата, ты же убьёшь его!

— Обязательно, — сквозь зубы, трясясь от ярости, подтвердила я. — Как он убил моего напарника.

И попыталась обойти майора. Но Брент схватил меня за плечи и принялся раскачивать, будто собираясь вытрясти душу, и каждое движение сопровождал монотонно выговариваемым по слогам: "У-спо-кой-ся! У-спо-кой-ся!" Брент до сих пор плохо понимал, что поступать так со мной всё равно, что дёргать гремучую змею за хвост. Но майору тоже повезло: гремучая змея успокоилась. Я не убила подонка, но представься мне шанс — глазом не моргну.

— Отпусти, Брент.

Майор всмотрелся в мои глаза и неохотно разжал руки. Я вдвинула меч в ножны, слушая щелчки его сегментов и стараясь не глядеть на тело чернявого. Над ним уже устроила истерику с воплями и визгом брюнетка, а двое военных старались деликатно выдрать чернявого из её рук. Визг действовал на нервы. Я не выдержала, вкрутила взгляд в затылок истерички. Послание гласило: "Смотри на меня, дура!" Дура дёрнулась и обернулась. А я закончила кратким:

— Заткнись!

Брюнетка закашлялась, подавившись собственным всхлипом, но заткнулась послушно. Я отошла к диванчику, где в довольно вальяжной позе (руки раскинуты по спинке дивана) полулежал Тайгер. Села я, естественно, так, что ему, при желании, оставалось лишь немножко спустить руку, чтобы я оказалась в его объятиях. Как ни странно, лейтенант не только спустил руку на моё плечо, но и слабо попытался прислонить меня к себе. Слабо — поскольку был ещё вял.

— Ничего, Ата, всё нормально. Жаль, конечно, что мы не нашли даже намёка на предыдущие контакты между тобой и Ником. Но, сама понимаешь, времени маловато прошло с тех пор, как мы с тобой познакомились. Атмосфера совместимости, разумеется, должна быть в такой тесной группе, как у нас, но…

— …но ждать удара в спину я не собираюсь.

Тайгер говорил шёпотом, не всегда отчётливо слышным, но странным образом успокаивающим.

— Ты считаешь, Ник на это способен?

— Я знаю.

— Расскажи.

Рассказывать было нечего. Когда я появилась в агентстве Аллертона, он настоял испробовать себя сначала в паре. В напарники предложил Эдда Уэста. Здоровяк оказался компанейским парнем, не лез с ухаживаниями, а погиб очень глупо. Мы вдвоём праздновали счастливый финал нашего третьего дела. В любимом баре к вечеру обычно собиралось много народа и не всегда законопослушного. В тот вечер все были немного на взводе, и с чего началась драка, любой бы затруднился сказать. Будучи человеком мирным, Эдд кинулся наводить порядок, и общая драка, конечно, передвинулась к нашему столику. Один из парней бросился на меня. Я бы легко вырубила его сама, но Эдд посчитал личным оскорблением перевёрнутый столик. Он тоже хотел только оглушить налётчика. Но тот буквально сам ринулся на стальной кулак Эдда — виском. И умер, едва соприкоснувшись. А потом появился этот Ник и убил Эдда, ударив его по голове металлическими подошвами. Хотел убить и меня. Как и я его. Но подраться по-настоящему не удалось. Хозяин бара вызвал полицию и Аллертона, чей офис располагался неподалёку и сотрудников которого хозяин знал хорошо.

— Вот и всё, — угрюмо сказала я.

— Получается, Ник думал, что Эдд специально убил его друга?

— Я не знаю, что там получается. Сути дела это не меняет. Я всё равно убью его.

— Хм, — откашлялся майор, с другого краешка дивана внимательно слушавший историю. — Ата, а можно попросить тебя о маленьком одолжении?

— А именно?

— Не могла бы ты убить Ника, после того как мы выполним свою миссию? Я очень прошу тебя, пожалуйста.

Я внимательно присмотрелась к Бренту. Нет, он не смеялся, был абсолютно серьёзен. И всё-таки не оставляло ощущение насмешки. Может, поэтому мой ответ буквально дышал иронией, когда я скромно сказала:

— Я постараюсь. Я очень сильно постараюсь не убивать этого вашего Ника раньше времени. Но учтите — только постараюсь.

— И перехода на гиперсветовую никто и не заметил, только благодаря вашей драке, — грустно сказал лейтенант, глядя в иллюминатор и созерцая хаос размазанных светил.

— Ага, а так было бы приятно почувствовать привычную тошноту, — поддел его Брент. — А сейчас как будто и не хватает чего-то. Ну что, Ата, пойдём, представлю тебя твоим нынешним коллегам.

Не вставая, я зыркнула на "коллег". Ника среди них не было.

Брент правильно понял мой ищущий взгляд.

— Ник в медотсеке. Док зашивает ему щёку. Всё-таки переживаешь за него, Ата?

Я непроизвольно скривилась. Переживать переживаю, но совсем из-за того, о чём думает майор. Меня угнетало, что я нарушила одно из личных правил, которые до сих пор соблюдала неукоснительно: не высовываться! Никто, в том числе и коллега, не должен знать моих возможностей — даже в мелочах. А тут, перед незнакомцами… Было за что грызть себя.

Встав с дивана, Тайгер не удержался на ногах и навалился на меня.

— За сутки ты повергла двух мужчин в бездну отчаяния! — высокопарно восхитился Брент. Ревновал, что Тайгер снова крепко обнимает меня.