«Дорогой Чиннар!
Я настоятельно прошу отложить дела до завтра.
Клэйн».
Запечатав письмо, он отпустил посыльного и отправился в постель. Сразу заснуть ему не удалось. Он беспокойно метался, ворочался и наконец задремал, но внезапно, судорожно дернувшись, проснулся. Мучила совесть. Если он не сумеет что-нибудь придумать, экспедицию постигнет неудача. Клэйн оказался перед непробиваемой каменной стеной. Ни Марден, ни его соотечественники не должны даже догадаться о том, что у него на уме. Это особенно раздражало, потому что, по всем признакам, они умели читать мысли. В конце концов он заснул. А наутро продиктовал записку для лидера варваров:
«Дорогой Чиннар!
Мое предложение заключается в том, что нам следует обменяться точками зрения и информацией, прежде чем мы встретимся для обсуждения планов на будущее.
Клэйн».
Ответ не заставил себя ждать:
«Дорогой лорд Клэйн!
У меня возникло ощущение, что Вы избегаете обсуждения, потому что у Вас нет планов. Тем не менее, поскольку мы уже предприняли столь долгое путешествие, давайте поразмышляем о наших потенциальных возможностях. Не будете ли Вы так любезны сообщить мне реальную информацию, которую, с Вашей точки зрения, мы получили?
Чиннар».
«Дорогой Чиннар!
Хлородель является „государственным“ цветком, потому что выделяет газ, делающий воздух непригодным для дыхания Риссов.
Ссылка на постукивание по маленькой коробочке в центре стола, когда они не голодны, возможно, относится к периоду радиоактивного заражения после большой войны. Маленькая коробка — детектор, и, должно быть, они много голодали, поскольку прибор свидетельствовал о радиоактивности пищи.
Происхождение ежегодных посещений пещер относится к тому же периоду.
Они отдают Риссам излишки своих продуктов, не помня о том, что когда-то это было, скорее всего, некоей формой дани захватчикам. В этой связи я бы сказал, что только определенные продукты могли оказаться приемлемыми для питания Риссов из-за некоторых особенностей химического состава их организма.
Клэйн».
«Ваша честь!
Вы серьезно утверждаете, что хлородели могут создавать непригодную для дыхания Риссов атмосферу? В таком случае у нас уже есть нужный ответ, и нет необходимости в дальнейших поисках. Поспешим назад, в Солнечную систему, будем выращивать эти цветы, пока их запах не пропитает каждую молекулу воздуха на каждой обитаемой планете и ее спутниках.
Чиннар».
Прочитав это, Клэйн тяжело вздохнул. Вождю варваров, прагматику до мозга костей, не по силам решить эту трудную загадку. За завтраком он обдумывал ответ. Потом опустился к атмосферным слоям планеты и почти час провел, пытаясь обнаружить боевой корабль Риссов, но безуспешно. В это время от Чиннара пришла еще одна записка:
«Дорогой лорд Клэйн!
Вы оказались не в состоянии ответить на мое последнее письмо. Это свидетельствует о том, что Вы не согласны с выводами, вытекающими из Вашего открытия, связанного с хлороделью. Позвольте для начала встретиться и обсудить проблему в целом.
Чиннар».
Клэйн ответил:
«Дорогой Чиннар!
Извини, но вынужден заметить, что ты ухватился за идею, не имеющую значения в широком смысле. Противостояние между Риссами и человечеством не может быть снято путем применения какого-либо газа в качестве средства защиты. Если бы Риссы убедились в том, что для их сдерживания развернулась кампания по отравлению атмосферы планет, они, возможно, предприняли бы собственные контрмеры. Они могли бы использовать радиоактивное заражение в планетарных масштабах или применить какой-нибудь иной газ, столь же вредный для человека, каким, похоже, является для Чужих запах хлородели.
Вывод о том, что когда-то очень давно Внешнемир и Внутримир, будучи планетами-близнецами, защитили себя подобным образом, не является окончательным. Риссы вполне могли смириться с изолированной активностью. Это могло случиться, принимая во внимание неразбериху, царившую к концу войны между человечеством и Риссами. К тому времени они, проведя предварительный зондаж, обнаружили, какого уровня достигла цивилизация планет-близнецов. Судить об этом они могли уже по предпринятой акции с хлороделью. Соответственно, чужие могли применить настолько ужасную угрозу, что в результате было заключено соглашение о выплате дани.
Повторяю, это не является окончательным выводом. До него весьма далеко. Я искренне убежден, что обращение к хлородели могло бы стать сигналом для попытки уничтожить Солнечную систему.
Клэйн».
«Дорогой лорд Клэйн!
Я изумлен Вашим чисто умозрительным подходом ко всем проблемам. Мы защищаем наши планеты любыми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Предлагаю немедленно встретиться, чтобы обсудить единственный путь, который сейчас открыт для нас: возвращение на Землю на корабле, загруженном ростками хлородели для пересадки.
Чиннар».
«Дорогой лорд Клэйн!
Я не получил никакого ответа на мою попытку установить связь, предпринятую три часа назад. Пожалуйста, позвольте мне узнать Ваш ответ.
Чиннар».
«Дорогой лорд Клэйн!
Поражен, что Вы не соблаговолили дать ответ на мои последние две записки. Разумеется, я сознаю, что у Вас нет ответа, потому что каким еще может быть наш следующий шаг, если не возвращение на Землю? Альтернативой могло бы стать продолжение нашего слепого поиска в открытом космосе других планет, населенных человеческими существами. Прав ли я в своем убеждении, что на звездной карте, которая привела нас на Внешнемир, нет указаний на какие-либо другие звезды, имеющие обитаемые планеты?
Чиннар».
«Дорогой лорд Клэйн!
Ситуация становится странной. Ваш отказ отвечать на мои записки является отражением наших взаимоотношений. Если Вы не ответите и на это послание, я откажусь от дальнейших контактов с Вами.
Чиннар».
Клэйн не видел ни этой, ни предыдущих записок. Он решил нанести еще один визит к Мардену. Однако место встречи было выбрано неудачно, и беседа не наладилась. Марден, сидя на дереве, собирал фрукты. Он посмотрел вниз на Клэйна, и в глазах его можно было прочесть явную нетерпимость по отношению к «глупцу», так долго ему надоедавшему. Он сказал:
— Корабль Риссов ждал примерно час. Потом полетел дальше. По-моему, вас это радует.
Так оно и было на самом деле. Клэйн серьезно ответил:
— Риссы принесли нам столько бед, что у нас нет желания встречаться с ними. Мы убеждены, что они могут напасть, как только увидят нас.
Внешнемирянин промолвил, не прерывая работы:
— У нас с Риссами никогда не было проблем.
— А почему они должны быть? — отозвался Клэйн. — Вы даете им все, что у вас есть.
Марден, судя по всему, уже немного поразмыслил над их предыдущими разговорами на эту тему и потому ответил довольно едким тоном:
— Мы не отказываем другим в том, что у нас в избытке.
Клэйн безмятежно произнес:
— Пока вы не увеличиваете население, ничего не знаете о науке и платите дань, вас всегда будут оставлять в покое. Причем, разумеется, при условии, что цветы хлородели не засохнут. Но когда все это произойдет, Риссы могут высадиться, и, вполне вероятно, тогда вы убедитесь, чего стоит их дружба.
Это было опасное заявление. Но Клэйн сделал его, поскольку считал, что настало время распространить среди этого народа подобные мысли. Однако после этого Клэйн быстро изменил предмет беседы:
— Почему вы не сказали нам, что умеете читать мысли?
— Вы не спрашивали, — ответил Марден. — Кроме того…
— Кроме того — что?
— С вами это не очень хорошо действует. Ваши люди не ясно думают.
— Вы имеете в виду, что мы думаем по-разному?
— Есть только один способ думать, — ответил Марден нетерпеливо. — Я обнаружил, что для общения с вами легче пользоваться разговорным языком, и изучал ваши мысли в поисках правильных слов, в противном случае я мог оказаться в затруднительном положении. Все, кто имел с вами дело, испытывали то же самое.
