Прошло несколько часов, прежде чем Чиннар согласовал наконец со своим штабом время встречи с командиром космолета. Его посыльный сообщил Клэйну, что предложение принято. Однако подготовка к мятежу не была приостановлена.
Чиннар прибыл в назначенное время в сопровождении двух военных инженеров. Сделав вид, что не заметил протянутой Клэйном руки, он надменно сказал:
— Вы, безусловно, не вправе ждать, что я буду дружески настроен к человеку, который подверг меня пыткам.
— Но не убил тебя, — подчеркнул Клэйн с легкой улыбкой.
— Только потому, — парировал Чиннар, — что надеялся усилить свою армию за счет моих войск. Ладно, в конце концов, я должен иметь представление о том, что нас ждет, а заодно и убедить вас в собственных способностях… Мы готовы приступить к обучению. Начнем?
Клэйн внимательно посмотрел на молодого военачальника, и у него возникло смутное чувство сожаления: великий человек, а не понимает, на что замахнулся. Все говорит о том, что он не осознал эту тяжелейшую реальность — угрозу войны с Риссами.
Вот и теперь варвар показал свое неведение. Заявив, что он хотел бы видеть незнакомое ему оружие, он сказал:
— Прежде чем попасть на «Солнечную Звезду», я был «сфотографирован» какой-то машиной, и мои офицеры тоже. Объясните — для чего это было сделано?
Клэйн провел его и инженеров в контрольную рубку, где осуществлялось управление боевыми системами специального назначения и стояли огромные кресла и крупногабаритное оборудование. Сам встал сзади, наблюдая, как инженеры осматривали приборы и различные приспособления, обмениваясь при этом мнениями. Чиннар разделял их изумление — трудно было остаться равнодушным при виде всех этих механизмов.
— Я вижу — Риссы нас по всем статьям сильно обогнали.
Клэйн ничего не ответил на это замечание. Взгляд его непроизвольно упал на пол с фибровым настилом прекрасной выделки. Он знал, что под этим настилом был когда-то другой. Как-то он отогнул край покрытия у стены и обнаружил под ним клочковатые остатки какого-то материала — он определил, что это разновидность пластмассы. Рабочие, стелившие новое покрытие, видимо, не могли везде отодрать материал. Это натолкнуло Клэйна на мысль, что корабль довольно старый. Материал прежнего настила разрушался в течение столетий неравномерно, и Риссы не знали, как полностью очистить от него пол.
Имелось и другое доказательство того, что Риссы не все могли. Некоторые из контрольных цепей, как ни удивительно, работали вхолостую. Проследив за их разветвлениями, Клэйн обнаружил совершенно пустые помещения, в которых, однако, — это было ясно, — когда-то стояли машины.
Клэйн начал понимать, что у Риссов были свои трудности, и немалые. Их цивилизация не была сбалансированной. Но судьба была к ним более благосклонна, чем к людям, они продвинулись в науке и смогли продолжить строительство межзвездных кораблей. А может, просто приспособили для своих нужд космолеты, принимавшие участие в битвах смертоносной войны пятьдесят веков назад и не сумели «оживить» некоторые из машин на этих космолетах.
Постепенно Клэйн составил представление о прогрессе двух цивилизаций. В упорной борьбе, выжив в тяжкие времена, они выбрались из бездонной ночи космоса, причем Риссы в научно-техническом отношении ушли далеко вперед. Люди, к сожалению, в первом же, решающем, сражении утратили свои преимущества.
— Надеюсь, вы поправите меня, если я сделаю что-то не так, — сказал Чиннар, устраиваясь в одном из «контрольных» кресел, стоящих одно за другим.
Казалось, он уже позабыл о защитном устройстве «фотографирующей» машины. Принявшись манипулировать цифровыми дисками, он при каждом наборе цифр задавал вопросы, а инженеры делали в своих блокнотах записи. Варваров интересовали функция и действие каждого приспособления. И хотя Чиннар был весь внимание, ни один ответ не казался ему исчерпывающим. Не раз он, покачав головой, признавался:
— И все-таки я не совсем понимаю, как эта машина работает.
Клэйн воздерживался от слишком подробных объяснений. Сам он разбирал машины на части, потом собирал их снова. Однако понимание принципа действия этих машин оставалось проблемой различных уровней мышления двух цивилизаций. Он попытался скопировать казавшиеся ему простыми узлы и схемы, но без успеха. К счастью, склады космолета-великана были заполнены дубликатами, поэтому были еще возможны самые широкие эксперименты.
Чиннар начал понимать цель экскурсии. Его взгляд скользил вдоль панели с инструментарием, и было неудивительно, что его внимание привлекло защитное устройство. Он стал изучающе разглядывать прибор, установленный на контрольном терминале. Прибор не был похож на «фотографическую» машину с телескопической трубкой, которая сделала его портрет. Он внимательно осмотрел ряды зажимов, жестко закрепленных над дисками.
Клэйн шагнул к панели.
— Это и есть то самое.
Свой рассказ он начал с напоминания о крупных научных открытиях, лежащих в основе работы всей аппаратуры контрольной рубки, и с объяснения ее устройства.
— Наверное, ты знаешь… а может быть, и нет, что девяносто химических элементов в периодической системе состоят из атомов, а те, в свою очередь, — из сложных структур, включающих в себя атомное ядро и движущиеся по орбитам частицы. Внешнее «кольцо» каждого атома, состоящее из частиц, играет главную роль в любой химической реакции. Если внешние «кольца» двух элементов похожи, очень трудно разделить их химическим путем. Естественно, гроздья таких атомов находятся в состоянии беспорядочного движения. Они формируют по разным направлениям постоянные радиоактивные заграждения на различных энергетических уровнях. На первый взгляд может показаться, что на уровне частицы излучение отдельного объекта должно точно соответствовать радиоактивному излучению другого тела. Однако это не так. Диаграммы Риссов, которые я изучал, — а на борту есть также несколько интересных фильмов, иллюстрирующих данные материалы, — свидетельствуют о том, что это излучение — неодинаково. Такой вывод возможен, только если подходить к радиации, опираясь на критерии времени и пространства. Она существует в различных пределах времени-пространства… Признаюсь, мне было чертовски трудно сформулировать то, что удалось понять.
Клэйн помолчал немного. Он рассказывал об этом другим впервые, и испытывал волнение, которое все возрастало. Эмоции особенно захлестывали его, когда он думал о колоссальной сокровищнице научно-технических достижений, попавшей в его распоряжение вместе с кораблем Риссов. Он старался справиться со своими чувствами и говорить спокойнее.
— Машина, — он указал на приборную панель «защитника», — испускает поток излучения, которое пронизывает пространство-время внутри и вокруг корабля. Излучение увеличивает или уменьшает уровень энергии в несколько сотен тысяч раз в секунду. Когда оно резонирует и вторгается в пространство-время какого-нибудь другого вида излучения, температура объекта, на который оно воздействует, поднимается. В этот процесс втягиваются все частицы, за исключением «защищенных» атомов. «Защита» осуществляется просто. Когда вы «сфотографированы», изображение остается здесь, в системе туб, посредством которых впоследствии воспринимается и фиксируется ваше местонахождение в пространстве. Это позволяет отыскать вас среди миллиардов других объектов с целью либо «защитить» вас, либо уничтожить. В настоящий момент скачкообразное излучение есть вокруг вас, меня и других людей на «Солнечной Звезде». Оно пронизывает все объекты на корабле, воспринимая или отторгая их со скоростью несколько сотен тысяч раз в секунду.
Сделав паузу, Клэйн перешел к главному:
— Перед вами одно из смертоноснейших орудий, изобретенных специально для уничтожения живых существ. Скажу откровенно: если бы я знал, что у Риссов есть такое на борту космолета, едва ли решился бы атаковать их. Люди, принимавшие участие в атаке на космических аппаратах, все погибли. Все. Офицеры моего штаба и я спаслись только потому, что патрульная лодка Риссов, на которой мы летели, имела на борту «защитную» камеру и она автоматически «сфотографировала» нас. Очевидно, в этом и состоит назначение спасательных лодок — без помех доставлять на космолет необходимые образцы.
