— Послушай… — окликнул ее Холройд и умолк. Узкая тропинка расширялась. Открылось свободное пространство, и там, справа, оказался маленький домик под красной крышей, который Холройд видел во время снижения. Никаких признаков жизни. Полная тишина кругом.
Безлюдно и тихо было и в самом доме. Это была простая добротная постройка из тесаных досок. Она выглядела чисто и опрятно, словно здесь жили добрые хозяева. Только где они? Странное отсутствие жильцов подчеркивал половичок на крыльце. Стоя на пороге, Холройд заглянул внутрь, в комнату — девушка была уже там.
— Я понимаю, — нетерпеливо сказала она, — почему ты колеблешься, прежде чем войти. Но сам посуди, что тебе здесь может угрожать? Да, мне нужно было завлечь Пта в темницу замка, чтобы он снова воплотился в Холройда. Что же касается до остального, не сомневайся: я первой пойду туда, куда попрошу тебя следовать за собой.
«В самом деле, — подумал Холройд, — она не лукавит, так все и было. Но зачем я попал сюда?»
Он покрутил головой, озираясь по сторонам.
Комната была обставлена скудно: сундук, коврик, стол, стулья. С потолка свешивался деревянный светильник. А в углу, на возвышении, сверкал металлический стержень. Он стоял вертикально и излучал слабый фиолетовый свет. Девушка перехватила взгляд Холройда.
— Это молитвенный жезл! — объяснила она.
Молитвенный жезл. Источник божественного могущества Инезии. Холройд подошел к возвышению. Ага, значит, это что-то вроде алтаря. А сам жезл напоминает фаллические символы древности. И что же с ним следует делать? Как обращаться с жезлом? Как заставить его действовать? Он в растерянности обернулся к девушке и понял, что она все еще что-то говорит:
— Родителей Муры нет дома. Мы одни здесь, Пта, впервые наедине с тобой…
Она немного замялась, потом вздохнула:
— Время не имеет значения, — промолвила она томно. — Оно тянется так долго, что я сто миллионов раз умирала без тебя.
Ее голос становился все более страстным:
— Снова я стану всеми женщинами сразу для тебя, ради тебя. Сегодня ты сможешь обладать мною как свежей крестьяночкой Мурой, завтра я буду прелестной незнакомкой, которую ты встретишь на улице серебряного города Тринадо, послезавтра в твоих объятиях окажется изысканная придворная дама… Но на самом деле все это буду я, я — твоя счастливейшая супруга! Все повторится, как было встарь, все вернется к нам. Если только не вмешается негодная Инезия…
Холройд с трудом разбирал, что она несет. Слова он отчетливо слышал, но значение каждого из них было ему мало понятно. Он припомнил, что точно так же не понимал надписей на табличках в подземелье. Но как солдату ему нередко приходилось бывать в атаке, ничего не зная о силах противника.
— Послушай, — расслышал он собственный недоверчивый голос, — ты хочешь сказать, что и в самом деле вселяешься в других женщин, чтобы…
Он замялся. Девушка удивленно взглянула на него и разочарованно скривила губы.
— О, Пта! — рассердилась она. — Неужели ты так изменился, что считаешь чем-то неестественным то, чем мы занимались прежде? Ты всегда был немного волокитой. Я всего лишь не противилась твоим желаниям. Исполняла твою волю — и только. Что бы ты ни пожелал…
Он молчал, не находя слов для ответа. Может быть, не стоит думать ничего плохого. В ее признании проявляется всего лишь необычная уступчивость характера: женщина готова исполнить любую, пусть даже самую небывалую прихоть своего мужа. «Это Лоони, — подумал Холройд, — Лоони, живущая маленькими радостями чужой плоти. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, если ее собственное тело заковано в цепи и томится в подземелье дворца-крепости. Заключенный, который сбегает на часок, чтобы получить хотя б немного удовольствий».
— Послушай, — медленно произнес Холройд, — ты что, привела меня сюда, чтобы мы здесь занимались любовью? И при этом твердишь, что у нас времени в обрез… Хотелось бы мне узнать, как ты сделала, чтобы скрир прилетел прямехонько сюда, где его одиноко поджидает милая крестьянская девушка. Кроме того, — подчеркнул он, — несчастный случай с погонщиком, сбитым со скрира… А это в самом деле был несчастный случай?
— Погоди! — прервал он ее, готовившуюся ответить, потому что вдруг заметил, как фиолетовое свечение в углу усилилось. — Молитвенный жезл! Как им пользоваться? На вид он как будто из стали. Странно, но это первый металлический предмет, который мне встретился в Гонволане. Ну?
Она была спокойна. Лишь в глазах мелькнула и тут же исчезла легкая усмешка. Но Холройд заметил это и снова насторожился. «Нужно быть внимательным, — сказал он себе. — Женский характер — это такая штука… Все намного сложнее, чем может показаться с первого взгляда. И опасней». Она все еще не отвечала, только испытующе смотрела на него, и в ее глазах опять мелькнуло неуловимо-насмешливое выражение. Она как будто собиралась ему что-то предложить и размышляла, чем он ответит на ее предложение. Неожиданно она вскочила на возвышение, из которого вертикально торчал молитвенный жезл. И повелительно поманила к себе Холройда:
— Возьми меня за руку, и я покажу тебе, как молятся крестьяне. Очень важно, чтобы ты научился делать это. Подобных жезлов миллиарды, но лишь этот единственный заключает в себе божественную энергию.
Холройд кивнул. Но это не означало согласия. Он не хотел отказывать сразу. Питер уже понял, что она не вполне искренна, и воля в нем окрепла. Теперь он знал, что не сделает ложного шага по чьей-либо указке, не собьется с верного пути и не примет на веру ничьих заверений. Он шагнул к выходу. Нескольких дней хватит на то, чтобы сориентироваться и спланировать будущие действия. А Лоони пусть сама догадается, почему он не пожелал следовать ее советам и сделал все наоборот. Девушка спрыгнула с алтаря и бросилась за ним.
— Не делай глупостей, — с досадой сказала она. — У нас нет времени. Любое промедление может оказаться роковым.
Холройд не ответил. Лучше ошибиться и преувеличить опасность, чем ошибиться и преуменьшить. То, чего она хочет от него, делу ничем не поможет. К тому же не в его натуре изменять раз принятое решение. Его молчание можно было бы принять за внутреннее колебание. Видимо, девушка так и решила, потому что схватила его за руку и потянула к себе.
— Идем, — торопила она, — тебе нужно сделать это во что бы то ни стало. Ты должен научиться этому.
Она оказалась такой сильной, что он с трудом удержался на ногах.
— Думаю, — ответил он, — что я не останусь в долгу перед тобой и расплачусь за дорогу из Линна до Пта в первую очередь.
Он повернулся и, не сказав больше ни слова и не ожидая ее, вышел из домика. Дважды по пути он оборачивался, но сзади не было заметно ни малейшего движения. Домик как будто вымер. И тишина, мертвая, нечеловеческая тишина стояла вокруг. Он вошел под зеленые кроны деревьев и перестал видеть яркое утреннее солнце.
В джунглях было тепло и душно, и он без передышки шел на запад, чтобы выбраться из них. Теперь время от времени Холройд делал короткие остановки. Наконец он вышел на открытый холм и увидел, что от лежащего в отдалении Пта его отделяет целая цепь таких же холмов. На севере слегка поблескивало темное море, но он едва различал его.
Его внимание привлекла долина внизу. Там размещался военный лагерь. В огромном количестве сновали туда-сюда люди и животные… Мужчины… Женщины? Присутствие в лагере женщин привело его в замешательство. Но через некоторое время он догадался, в чем тут дело. Ну, конечно! Это, вероятно, постоянное поселение, удобное для семейных.
Тут же неподалеку проходили различные маневры и маршировки. Холройд с любопытством смотрел на непривычные действия. Во всем было что-то чрезвычайно невоенное. Кавалерия верхом на огромных животных гарцевала как-то буднично-равнодушно, всадники с длинными деревянными копьями то и дело нарушали строй и направлялись в сторону, к стайке женщин, чтобы перекинуться с ними словцом-другим. Затем лениво возвращались к основному отряду. Со стороны это выглядело как вопиющее нарушение дисциплины, хотя и всадников можно было понять.
