Литмир - Электронная Библиотека

— Так какие новости их степей? — спросил император.

— Тилукмены передрались между собой из-за титула славнейшего из ханов. И кое-кто этим умело пользуется. Абудагцы собирают жемчуг прямо под носом у кочевников.

— Я слышал об этом. Но как им удалось обосноваться?

— О, они поступили очень хитро: выкупили остров у хана Маджарга.

— Ты хочешь сказать, что кочевники соблюдают соглашения и не нападают на факторию?! — Император удивленно поднял брови.

— Конечно, нападают. Но здесь тилукмены перехитрили сами себя. Абудагцы отвалили им десять тысяч за остров посреди реки Хат и обещали платить по две тысячи золотых ежегодно. Маджарг дал согласие, намереваясь пересмотреть договор в свою пользу, когда появятся ловцы жемчуга.

— Десять тысяч золотом — немало для кочевников. Не удивлен, что они согласились. И что дальше?

— Абудагцы пришли под осень. Сразу полсотни кораблей. Никогда раньше река Хат не видала такой флотилии, если не вспоминать стародавние времена, когда движение по ней было оживленным. Но это было только начало. Корабли везли грузы, везли людей. Кстати, из империи туда тоже кое-кто подался. К осени на острове скопилось несколько тысяч человек, в основном строители и наемники. Когда весной у острова появились кочевники, там уже стояла крепость.

— Они построили крепость за зиму? Кто же за такое взялся?! — удивился император.

— Говорят, строительством руководили гномы, — отозвался граф.

— Эти коротышки везде успевают. Когда-то они входили в состав старой империи, жаль, что сейчас это не так.

— От них больше вреда, чем пользы. Поставки их железа сбивают цены, — посетовал Остер.

— Не до гномов сейчас. Что там с островом? Мне в общих чертах докладывали, но предпочитаю послушать подробности от человека, близкого к центру событий.

— Спешу исполнить, мой повелитель. Весной тилукмены заявили, что они пересмотрели условия соглашения, и потребовали платить по десять тысяч ежегодно. Абудагцы отказались. Тогда кочевники попытались выбить их с острова — собрали все лодки, которые смогли найти, и двинулись через реку к крепости.

— Весьма самонадеянно с их стороны, — отметил император.

— Вы, как всегда, правы, ваше императорское величество. Кочевники потеряли около сотни лодок и более тысячи воинов. Но наемникам этого показалось мало, и они высадились на берег. Ваше величество знает, как наемники относятся к кочевникам… — Остер хитро улыбнулся. — Десятилетиями абудагские караваны были любимой добычей степняков, и наемники припомнили все. Битва была горячей, а потери велики с обеих сторон. На остров вернулась едва ли половина наемников, участвовавших в вылазке, но кочевники вынуждены были отступить. Разумеется, они вернулись, но река не позволила им преследовать пехотинцев. Около недели нукеры хана Маджарга стояли на берегу, выкрикивали грозные проклятия и сыпали стрелами, из которых лишь малая часть долетала до острова, да и то на излете и при попутном ветре. Их кони съели всю траву поблизости, и кочевникам пришлось уйти. А может быть, им просто надоело смотреть на неприступную крепость.

— А что ловцы жемчуга? — поинтересовался император.

— Выходят на промысел каждый день. Наемники ставят на нужном участке реки три-четыре корабля с лучниками на борту. Расстояние между кораблями — метров триста. На пространство, которое они контролируют, выходят сотни лодок с ловцами. К вечеру они снимаются и идут в крепость на острове. Когда участок оскудевает, переходят на новый. Ловцы отчисляют наемникам процент.

— Да, там у них все поставлено на широкую ногу! — удивился император. — Такое предприятие не может работать само по себе, кто-то должен все это организовать.

— Есть у них что-то вроде администрации. Она сформировала первый десант и договорилась с кочевниками насчет острова. Она же следит за тем, чтобы ловцы рассчитывались с наемниками, а те не требовали сверх положенного, и разбирает все споры. В артели люди собираются сами, нырять за жемчугом может любой. Десять процентов с улова берет администрация, тридцать процентов — наемники. Не знаю всех, кто вложил в это деньги и все это придумал, знаю только, что к организации фактории на острове приложил руку градоначальник абудагского города Родерика.

— Вы хорошо осведомлены, граф. Я узнал несколько неизвестных мне ранее подробностей.

— Спасибо, ваше императорское величество. — Граф слегка поклонился. — Рад был поделиться тем, что знаю сам. События на юге развиваются бурно, но река Хат далека. Не тилукмены беспокоят меня в последнее время.

— Вот как? Тогда кто же?

— Не кто, а что. Меня беспокоит стабильность империи. — Граф Остер сделал прискорбное выражение лица, наглядно демонстрируя степень своей обеспокоенности.

— Что не так со стабильностью? — поинтересовался верховный правитель крупнейшего на континенте государства.

— Перемены, ваше императорское величество, не всегда к добру. Усиливающееся влияние гномов создает в обществе некоторую напряженность. Наши мастеровые страдают.

— Полно, граф, вы переоцениваете это влияние. Гномов не так много и поставки их кованых изделий лишь подстегнут старательность наших мастеровых.

— А стекло? Вас не беспокоит, сир, то, что транспортировка стекла тоже в их руках.

— А вот здесь, граф, ты попал пальцем в небо. Гномы привозят лишь малую часть стекла с юга. Герцог Фагуа ведет с вольными городами куда более оживленную торговлю, да и наши купцы не отстают. Я уж не говорю о купцах из Абудага. Как только заработал волок, по Ропе идут десятки их кораблей.

— Вот именно, ваше императорское величество, идут. А что нам с того? Да, они платят проездную пошлину, но это капля в море по сравнению с теми убытками, которые мы несем.

— Убытками? О чем вы, граф?

— О конкуренции. Абудагцы везут с юга товары, а потом продают их в наших же северных провинциях. А жемчуг? Большая часть торговли жемчугом сосредоточена в руках абудагцев и гномов.

— Это действительно так? — спросил слегка обеспокоенный император.

— Еще бы! На словах в фактории жемчуг продают всем, но почему-то большая его часть оказывается совсем не в тех руках, что хотелось бы нам. А этот выскочка, виконт, появившийся неизвестно откуда? Он перетаскивает корабли из реки в реку и набивает свои карманы. О том, что наши купцы несут убытки, он и думать не желает.

— Да, но с Абудагом нам ссориться не с руки. Не предлагаешь же ты закрыть волок?

— Нет. Это нецелесообразно. Хотя этот виконт неприлично разбогател.

— Один из виконтов разбогател, что здесь такого. Империи это только на пользу.

— Это создает нездоровый ажиотаж среди других. А герцог Фагуа?

— А что герцог? — поинтересовался император.

— Его влияние усиливается, и это не может не беспокоить меня, как верного подданного вашего императорского величества. Золото буквально рекой течет в казну Фагуа. Не удивлюсь, если скоро его казна станет больше императорской. При его титуле это очень опасное сочетание. Одни дворяне герцогства воздают хвалу своему сюзерену, но другие ропщут.

— Как «ропщут»? — удивился император.

— Разумеется не все, но недовольные есть.

— Можешь назвать имена?

— Это не так явно, ваше императорское величество. Слово здесь, реплика там. Нельзя сказать однозначно, что кто-то чем-то недоволен, но общая направленность настроений вызывает опасения. Спокойствие империи — слишком хрупкая вещь, поколебать его несложно. Сир, вы должны принять незамедлительные меры.

— Ты думаешь? И какие меры кажутся тебе необходимыми?

— Меры, которые позволили бы ограничить влияние герцога и некоторых его сторонников.

— Мне кажется, граф, вы преувеличиваете. Не все так плохо. Фагуа — верный подданный короны, и рост его влияния идет только на пользу империи.

— Может быть. Это всего лишь мое мнение, но прошу заметить, мнение патриота и вашего горячего сторонника.

— Я ценю подобную преданность, граф. Но мнение — это всего лишь мнение. Я не могу обвинить герцога на основании таких хлипких доводов.

20
{"b":"216711","o":1}