- Ничего не скажешь?

Ник пожал плечами:

- Я каждый раз говорю тебе одно и то же, но ты меня не слышишь. Я люблю тебя, Глеб. Без тебя моя жизнь не имеет смысла. И я буду любить тебя, какие бы рамки, дурацкие правила и барьеры ты сам себе не устанавливал.

- Это не дурацкие барьеры, Ник, это нормы общества…

- Да срал я на твое общество! – не выдержал парень. – Глеб, все! Я все понял! Правда… Ты хочешь, чтобы я вел себя как твоя Ирма. Молчал и ждал, ждал и молчал. Нет проблем. Если это условие, которое надо выполнить, чтобы быть с тобой, я согласен!

- Я не хочу, чтобы ты вел себя как Ирма! – возмутился Глеб Васильевич. – Не смей даже сравнивать…

Он хотел объяснить Нику, что относится к нему совершенно иначе, нежели к жене, но тут увидел, что парень схватился за виски.

- Что? Ник, что случилось? Тебе плохо?

- Голова болит…

- Я же говорил, что тебе нельзя вставать! Быстро в постель!

Немов опустил щенка на пол и помог Нику дойти до кровати.

- Лежи, я схожу за медсестрой.

- Не надо, Глебушка. Полежу, само пройдет. Просто понервничал. Что подумает медсестра, увидев меня здесь снова? Это, между прочим, твой номер и твоя постель.

- Как ты там сказал? Срать я хотел, что она подумает, - проворчал Немов и отправился искать медика.

* * *

В Москву возвращались вместе. Глеб заявил, что не позволит Нику ехать на машине – мало ли что может случиться в дороге с «раненым». Хотя чувствовал себя Ник вполне нормально. Тыква, правда, начинала болеть, стоило немного поволноваться, да на душе кошки скребли.

Разговор с Глебом хоть и прервался, не закончившись, оставил неприятный осадок. Только профессиональный взгляд психолога позволял Нику относиться к высказываниям Глеба более-менее спокойно. Он понимал, что большую часть своих правил Глеб придумал себе сам. Понимал, что Глеб был слишком самокритичен. Ник хорошо помнил, как после заявлений о собственной эгоистичности его светлость Глеб Васильевич полночи носилась вокруг Ника, пока головная боль не отступила. И как спала его светлость, уткнувшись носом Нику в шею и по-хозяйски закинув ногу парню на бедро. Хотя засыпали, демонстративно отвернувшись в разные стороны. Утром Глеб сделал вид, что ничего не произошло, и держался с Никитой подчеркнуто отстраненно. Сразу после завтрака, на который они сходили вместе, уехал поздравлять мэра с победой. Вернулся с билетом на самолет для Ника и сообщением, что договорился о перегоне его Бэхи.

В самолете сидели рядом, но Глеб по-прежнему дулся. Другим словом Ник не мог назвать это серьезное до смешного выражение лица любимого, поджатые губы и надутые щеки. В чем причина – Никите оставалось только гадать. То ли Глеб таким образом демонстрировал свое несогласие с позицией парня, то ли обиделся за сравнение с Ирмой, то ли Ник просто был наказан за выходку с собакой. Динка, кстати, летела тоже в салоне, в переноске. Заговорить снова Ник не решался – неподалеку сидел Троянов, да и просто посторонних ушей много. Развлекал себя наблюдением за любимым, который взял газету и усиленно делал вид, что читает. Без очков…

В Шереметьево Глеба ждал шофер. Ник замялся в зале прилета, не зная, как ему следует поступить. Но Глеб уже нарочито громко обратился к Троянову:

- Так, Слава, сейчас завезем Ника домой, раз он у нас без колес, потом тебя и меня.

Вячеслав Давыдович мрачно посмотрел на Никиту, но возражать, разумеется, не стал. Не нравился этот тип Нику, ох не нравился. И, кажется, нелюбовь у них была взаимной. Слишком уж цепкий взгляд у директора. И конечно, он ни на секунду не поверил истории про случайную встречу в Астрахани. Глеб боится каких-то предполагаемых слухов и журналистов, и даже не думает, что главная опасность может быть прямо под боком. Надо будет как-то аккуратно намекнуть милому, чтобы был осторожнее со своим «Славой». Хотя нет, нельзя, опять же Никита окажется виноватым. Глеб снова обвинит его в несдержанности, в нежелании соблюдать его «правила». Скажет, что парень сам слишком часто попадается на глаза его директору.

Машина остановилась у подъезда Никиты. Ник хотел уже попрощаться, но Глеб вызвался его проводить. Получив еще один странный взгляд в спину от Троянова.

Молча дошли до двери, остановились. Никита поднял на Глеба глаза:

- Ну и? Хочешь зайти? Надо было тогда сначала твоего директора завести.

- Нет, - покачал головой Глеб. – Мне нужно домой. Я уже сказал Ирме, что вернусь раньше.

- А как же твои «два дня форы»?

- Отменяются.

Ник сглотнул. Ладно, родной, ты же не только своего мальчишку, ты и себя наказываешь.

- Тогда что дальше?

- Я не знаю. Ник, я должен подумать. Прийти в себя после этих чертовых гастролей. Собраться с мыслями. Я позвоню…

- Конечно.

Ник быстро набрал код от двери и вошел в подъезд, не оборачиваясь, взбежал по ступенькам. Войдя в квартиру, повернул ключ в замке, швырнул телефон в сторону. Какого черта! Да, он психолог. Да, он понимает, как тяжело Глебу. Но он тоже живой! Его уже затрахало быть понимающим и терпеливым. Да, он сам опять все испортил. Вот такое он дерьмо. Ну и пошло оно все…

Ник завалился на диван, даже не раздеваясь. Голова раскалывалась…

Глава 14. Примирение

На улице было ветрено и промозгло. Немов уже третий день маялся дурью на городской квартире, имея в компаньонах лишь непоседливую Динку. Щенок в принципе был не против. Негодница со спокойной совестью грызла всё, что попадало на зуб, не опасаясь получить от строгой хозяйки тряпкой по попе. Правда, полюбившегося Роял-конина не было, зато вдоволь доставалось запрещённой колбасы с жирком и шоколадных конфет. Хозяину было не так весело. Он всё время находился в состоянии задумчивости, часто хмурил лоб, разговаривал с самим собой и выходил на улицу лишь три раза в день, как положено, до сквера и обратно. Ел из вкусно пахнущих коробок, которые приносили люди в штанах, смешно подпрыгивавшие, когда их кусаешь за пятки. Вот сегодня вообще никто не приходил. А хозяин перестал бормотать себе под нос, а потащил на улицу в совсем не располагающую для этого погоду.

Динка перехотела гулять сразу, как только удовлетворила свои нужды. Но хозяин упорно тянул дальше, к пугающе большой дороге со множеством людей и железных монстров.

Дрожа, песик жался к хозяину, поводок путался в ногах.

- Ну что, малышка? Домой хочешь? А может, я тебя на ручки возьму? – предложил Глеб Васильевич, которому совершенно не хотелось завершать прогулку, несмотря на непогоду. - Залезай под куртку, тут теплее. Нужно тебе заказать комбинезон. Хотя без хороших ботинок и он не поможет.

На лицо упало две крупных капли, вдалеке загрохотало. Глеб поёжился и осмотрелся, ища, где спрятаться. За сквером, чуть в стороне от входа в огромный Дворец спорта, красовалась большая буква М.