- Значит так, Глеб Васильевич, - сразу взял артиста в оборот Илюхин. – Сейчас едем в Аксарайск, у нас встреча с работниками Газпрома. Никакой агитации вести не нужно, пообщаетесь с простым народом, споете им что-нибудь, патриотическое. В конце выразите глубокую благодарность администрации города Астрахани за процветание города.

- А где тут процветание? – обернулся назад Троянов. – На аэропорт без слез не взглянешь, дороги разбиты, за окном пейзажи, достойные фильма о гражданской войне. Если за это говорить спасибо мэру, то это уже какая-то антипропаганда получится. Это во-первых. А во-вторых, сначала мы едем в гостиницу, обустраиваться, Глеб Васильевич должен отдохнуть с дороги.

- Не получится, - развел руками Илюхин. – Тогда мы не успеем в Аксарайск, туда ехать только два с лишним часа. А рабочие уже приглашены в актовый зал к шести. Они не останутся после работы, чтобы подождать артиста.

- Послушайте, как вас там…

- Игорь Петрович.

- Так вот, Игорь Петрович, у нас есть определенные условия, на которые принимающая сторона соглашается. В нашем райдере четко прописано, что артист по прибытии в город должен быть размещен в гостинице, а до первого выступления должно оставаться не менее шести часов!

- Все ваши неудобства будут оплачены…

Пока Троянов и Илюхин препирались, Глеб Васильевич отрешенно разглядывал мелькавшие за окном улицы. Какая разница, поедут они сейчас в гостиницу или сразу на Газпром. Все равно он толком не отдохнет, а вечером еще встреча с мэром, с последующим банкетом. Считай, та же работа, петь заставят. Гулять будут наверняка всю ночь, и не откажешь ведь. Главное, не перепутать, кого как зовут, а то некрасиво получится.

- Слав, не шуми. Поехали в этот ваш, как его…

- Аксарайск.

- Ну вот. И не все так плохо. Девушки у них тут вот красивые, я даже из окна вижу.

- Глеб Васильевич, у тебя они в каждом городе красивые.

- Да нет, - оживился Илюхин. – У нас действительно самые красивые девушки. Вы понимаете, в Астрахани встречаются Восток и Запад, здесь раньше проходил Шелковый путь, и…

Разговор плавно переключился на женщин, милицейский Форд, распугивая пешеходов и игнорируя дорожные знаки, мчался в неизвестный Глебу Васильевичу Аксарайск, на встречу со славными тружениками Газпрома, после рабочей смены мечтающими встретиться с Немовым. Все было как всегда.

* * *

Как и предполагал Глеб Васильевич, прием у мэра закончился почти под утро и только благодаря усилиям Троянова он все-таки попал в гостиницу до того, как рассвело. Правда, заселялись тоже со скандалом – в столь ранний час в гостинице просто не оказалось ни администратора, ни дежурной по этажу. Потом, правда, администратор нашелся, он спал в одном из свободных номеров. Но еще час собственного сна Глеб Васильевич потерял. Поэтому, зайдя в номер, просто рухнул на кровать даже не раздеваясь.

Будильник в телефоне, казалось, прозвонил через пару секунд после того, как Немов заснул. Но открыв глаза, Глеб Васильевич убедился, что уже девять. В номере было холодно, индивидуальной системы отопления артист не нашел, зато обнаружилась чуть теплая батарея. Кутаясь в халат, Немов подошел к окну. Если у этой, с позволения сказать, гостиницы и были достоинства, то заключались они только в виде на Волгу из окон номеров. Правда, сейчас Волга была покрыта льдом, но зрелище все равно завораживало.

На завтрак в номер рассчитывать не стоило, пришлось одеваться и идти в ресторан гостиницы, где обнаружился Троянов, вяло ковыряющий ложкой в тарелке с чем-то белым.

- Доброе утро. Что дают? – Глеб Васильевич устроился за тем же столиком.

- Ничего в нем доброго, - мрачно отозвался директор. – Дают манную кашу, будешь?

- Чего?! Слав, а нельзя что-нибудь заказать? Мы вроде не бедствуем, можем себе позволить хотя бы яичницу с беконом? Я бы и от кофе не отказался.

- Угу. Кофе есть, растворимый, из баночки. Слово «бекон» тут не знают, можешь даже не пугать им официанта. И самое интересное, что ничего заказать нельзя, они по меню только вечером работают. А утром вот, каша и какао. С пенками…

Немова передернуло.

- Так может, поищем кафе поблизости?

- Ну выгляни в окно. Много кафе поблизости видишь? Похоже, Глеб Васильевич, машина времени существует, и ею был наш самолет. У меня стойкое ощущение, что мы вернулись в СССР.

- Похоже, - согласился Глеб Васильевич, принимаясь за кашу. - Есть можно. Поверь мне на слово, Ирмина запеканка с брокколи гораздо хуже. Что у нас сегодня?

- Все, что хочешь. Эфир на радио, встреча с местной прессой, получение удостоверения доверенного лица, и апофеозом всему концерт. В зале администрация и бюджетники, все по пригласительным. Агитировать нельзя, но ты же понимаешь, для чего тебя сюда позвали. Потом банкет у мэра.

- Опять?!

- А теперь каждый вечер будет. У них так положено. Вроде как честь гостю оказывают.

- Нет, Слав, придумай что хочешь, я сегодня собираюсь выспаться. Пусть мне честь подушка оказывает. А завтра что?

- Завтра ездим по избирательным участкам, а ночью празднуем победу.

- Ну тогда тем более сегодня ночью я сплю.

- Понял.

За что Глеб Васильевич любил Троянова, так это за умение отстаивать интересы своего артиста. От вечернего банкета удалось отмахаться, зато день выдался более чем насыщенный. Перед концертом, пока проверяли звук, Глеб Васильевич улучил момент и набрал Ирму. Вчерашний инцидент все еще беспокоил его, Немов чувствовал себя виноватым и старался проявить внимание к супруге.

- Ирмочка, добрый день. Чем занимаешься?

- Шью, вышиваю, живу в свое удовольствие, - съязвила Ирма. – Как у тебя?

- Сижу в неотапливаемой гримерке, жду начала концерта, думаю над тем, что нельзя так любить деньги, - в тон отозвался Глеб Васильевич. – Вчера был на банкете у местной администрации, подарили двух сазанов по десять килограмм. Домой везти?

- Если за неделю с ними ничего не случится, то вези.

Поговорив с женой еще несколько минут, Глеб Васильевич отложил телефон. Странно, с Ирмой вроде бы все наладилось, к супруге вернулась способность иронизировать, вполне мирно пообщались. Но тревожное ощущение, что что-то не так, Глеба не покидало. Может быть, позвонить Нику? Он наверняка уже получил его сообщение, но ни один автоответчик не заменит живого разговора. Мальчишка ответил почти сразу. В трубке слышался какой-то шум.

- Привет. Чем занимаешься?

- Здравствуй, родной. Да так, катаюсь по Москве.

- Зачем?