Глеб замялся. Приближаться к Никите ему не очень хотелось. Но Ромке стесняться было нечего, он решительно подошел к дивану и тряхнул парня за плечо:

- Никита Иосифович, подъем, твою мать! О, а это что такое?

Пока Никита пытался продрать глаза и понять, что происходит, Роман Исаевич вытащил у него из рук портрет и развернул к свету:

- Глеб, смотри, твоя фотка. Мда, хреново ты тут выглядишь, друг.

- Моя? – не поверил Немов и все-таки подошел поближе.

Вот тебе и портрет жены. И выглядит он на снимке правда хреново. Надо менять гримера, и вообще без грима на улицу не выходить.

- Дядюшка? – Никита все-таки собрал себя в кучу и сел на диване. – Что ты тут делаешь?

Парень мутным взглядом окинул Романа, потом перевел глаза на Глеба. Глеб Васильевич почувствовал, что краснеет. Только этого не хватало…

- Здравствуй, Никита, - осторожно проговорил он, пряча глаза.

Ник явно не мог понять, снится ему Глеб в его квартире, или все происходит на самом деле. В последнее время слишком яркими стали его сны, не поймешь, где сон, а где реальность. И везде Глеб!

Роман Исаевич отложил портрет в сторону и встал напротив Никиты:

- Подъем, я говорю, племянничек! Ты что учудил? Почему я узнаю, что ты наркоман, в последнюю очередь?

- Ну извини, в следующий раз сразу сообщу, письменно, - усмехнулся Ник.

- Издеваешься, щенок? Да я тебя, - Роман замахнулся, чтобы дать Нику пощечину, но Глеб вовремя перехватил его руку.

- Не смей! Рома, мальчику нужна помощь!

Никита даже не шелохнулся, он не сводил глаз с Глеба.

- Ремня этому мальчику нужно, - проворчал Роман, отступая назад. – Не понятно, что у него в башке творится. Ладно, Ник, быстро собирайся.

- Куда?

- В клинику. Лечить тебя будем, придурка.

- Угу, уже бегу.

- Опять?! – Роман снова вышел из себя. – Ты со мной спорить будешь? Ты хоть понимаешь, паршивец, что не только свою жизнь гробишь? Ты меня подставляешь! Я публичный человек, за каждым моим шагом следят! И за моей семьей тоже!

- Рома, Рома, уймись, - Глеб встал между другом и Никитой, чтобы не допустить рукоприкладства. – Сходи-ка на кухню, сделай чайку. А я поговорю с Никитой!

Роман Исаевич оценивающие посмотрел на обоих, но на кухню все-таки пошел.

Ник сидел молча и внимательно смотрел на певца. Немов собственной персоной в его квартире – невероятно! И это совершенно точно не сон. А вдруг и то, что случилось прошлой ночью тоже реальность? Глеб действительно был там, в гостевой спальне Вяземских. Иначе почему он вдруг здесь? И как дядюшка узнал о том, что Ник принимает наркотики? И почему Немов так старательно отводит глаза и краснеет?

- Никита, - осторожно начал Глеб. – Ты должен поехать в клинику. Ты молодой человек, у тебя вся жизнь впереди. Я знаю, что ты пережил большое горе, но это не повод ставить на себе крест. Сейчас есть отличные средства, Рома найдет квалифицированных врачей, все будет хорошо.

Никита заворожено слушал. Если Глеб хочет, чтобы он поехал в клинику, он поедет. Знать бы только, что все это реальность.

Глеб замолчал, явно ожидая какого-то ответа. Никита воспользовался паузой и решился заговорить.

- Глеб Васильевич, я поеду в клинику. Скажите, это вы сообщили дядюшке, что я на игле?

Немов смутился еще больше, краска залила его щеки, что не укрылось от взгляда Ника. Но певец сумел быстро взять себя в руки.

- Да. Ты вчера был немного не в себе, хотел наделать глупостей. Я велел отвести тебя в гостевую спальню. Потом пришел проверить, как ты, и заметил у тебя на руках следы уколов. Это объясняло твое странное поведение.

Глеб замолчал и, окончательно смутившись, отошел к столу, сделав вид, что рассматривает свадебную фотографию на столе.

Время как будто остановилось. Ник поднялся, медленно, словно по тонкому льду, сделал несколько шагов к замершему Глебу. Он наблюдал за капелькой пота, стекающей по щеке Немова, и судорожно старался понять, отчего его сердце так суматошно бьется, пытаясь вырваться наружу. Ника что-то чертовски беспокоило. Что-то неуловимое, на уровне подсознания… Запах! Едва уловимый среди других, привычных. И этот горячий, слегка горьковатый запах заставлял закипать его кровь.

- В этом доме нет ни чая, ни сахара, ни чистой посуды.

Вяземский стоял, опираясь плечом о дверной косяк, внимательно наблюдая за племянником.

Напряженный момент был нарушен.

- Ну значит чаепитие отменяется, - с облегчением заключил Глеб Васильевич, делая шаг назад. – Поехали, завезете меня в офис по дороге.

- Вы не поедете с нами? – Ник старался, чтобы в голосе не прозвучало разочарование.

Роман Исаевич как-то странно посмотрел на племянника:

- Слушай, парень, ты вообще с головой дружишь? У Глеба что, других дел нет? Хватит и того, что я на тебя, балбеса, время трачу. А Глебу можешь сказать спасибо, что открыл мне глаза на твои выкрутасы.

Вяземский явно издевался, но Ник совершенно серьезно протянул Глебу руку:

- Спасибо, Глеб Васильевич.

Немов смутился, но протянутую руку осторожно пожал. Вяземский хмыкнул:

- Угу, и автограф заодно попроси, пусть распишется на портрете.

Никита вспыхнул и хотел было ответить, но Глеб его опередил:

- Все, ребята, давайте в машину, у меня вечером концерт, а мне еще надо себя в порядок привести, распеться, переодеться. Давайте, давайте.

В Хаммере Ник внаглую уселся на заднее сидение, рассчитывая, что дядюшка сядет спереди. Так и получилось, и он снова оказался рядом с Немовым. Правда, Глеб тут же отодвинулся к самой двери и достал мобильный, по которому и разговаривал всю дорогу. Сначала выяснял у Троянова подробности предстоящего выступления, как будто не встретится с директором через полчаса, потом звонил жене, чем безмерно удивил Романа Исаевича, беседовавшего с водителем. С каких это пор Глеба интересует, чем занимается супруга, и сколько салфеточек она сегодня вышила крестиком?! Он уже хотел съязвить по этому поводу, но в этот момент заметил аварию на перекрестке – два Порше нашли друг друга, и разговор с шофером переключился на обсуждение дорогих машин и дураков, не умеющих их водить. На Ника никто не обращал внимания, и парень развлекал себя тем, что исподтишка рассматривал Немова.

Глеб выглядел уставшим и чем-то озабоченным, между бровей залегла незнакомая морщинка. Воротник рубашки Глеб расстегнул, как будто в Хаммере, где прекрасно работал кондиционер, могло быть душно. Ругая себя, но не имея возможности противостоять соблазну, Ник рассматривал шею Немова, пользуясь тем, что последний смотрит исключительно в окно. В отвороте рубашки что-то поблескивало. Крестик. Золотой крестик на короткой цепочке. Точно такой же, какой Ник видел на Глебе во сне. Или не во сне?!