На ринг вышла следующая пара, но Никита уже выбрался с ринг-сайда. Нужно побыстрее попасть домой, опередив Глеба. Милый наверняка захочет после боя зализать раны своего самолюбия у Ника.

Никита уже выезжал со стоянки телецентра, когда мобильный ожил, подтверждая его предположения – звонил Глеб.

* * *

- Давай, Глебушка, давай. Еще три раза!

- Ты садист!

Глеб Васильевич сделал последнее отжимание и рухнул на пол, растянувшись прямо посреди комнаты.

- Все, Ник, больше не могу.

По вискам тек пот, Немов едва переводил дыхание. Но на Никиту его несчастный вид не произвел впечатления.

- Можешь, Глеб. Поднимайся, после нагрузки нельзя лежать, нужно ходить. Прими душ, отдохни минут десять, и продолжим. Я хочу еще потренировать твой удар справа.

- Какой удар справа? – застонал Глеб. – У меня после вчерашней отработки удара слева руки отваливаются.

- Прекрати ныть! – Никита строго взглянул на любимого. – Ты же хочешь стать чемпионом?

- Ничего я не хочу, - проворчал Глеб, все же поднимаясь. – Нет, я хочу выжить в этой авантюре.

Глеб Васильевич уже десять раз успел пожалеть о том, что ввязался в «Бокс со звездами», и двадцать раз о том, что человечество изобрело Интернет, и Никита узнал о его участии в проекте. Парень решил, что обязательно должен сделать из него чемпиона. Теперь каждая их встреча превращалась в одну бесконечную тренировку. Никита заставлял Глеба отжиматься, качать пресс, бить грушу, которая появилась в их доме. Вместо занятий любовью у них теперь были исключительно занятия боксом. Причем Никите, судя по всему, они доставляли не меньшее удовольствие, чего нельзя было сказать о Глебе.

Рассказ Глеба о первом бое привел Никиту в ужас, причем Глеб так и не понял, как Никита сумел составить столь яркое впечатление с одних его слов. Парень заявил, что тренер Немова, приглашенный телеканалом, может идти к черту, все равно от него никакого толку.

- Понимаешь, Глеб, всех вас пытаются тренировать по одинаковой схеме, - объяснял ему Никита. – Тебя, Темирова, Звельского и остальных, совершенно не учитывая ваши индивидуальные особенности, которые можно превратить в сильные стороны. Вот например, Звельскому двадцать шесть. Очевидно, что на ринге у него есть некоторое преимущество…

- Очевидно, - невесело усмехнулся Глеб.

- Я не про возраст! У Звельского преимущество в скорости, он может быстро перемещаться по рингу, быстро наносить удары. Темирову хорошо за сорок, у него такой скорости нет, зато есть молниеносная реакция профессионального дрессировщика.

- Ну да, попробуй-ка за десятью тиграми уследи, - опять встрял Немов. – Без хорошей реакции тебя просто скушают.

- Именно. А в чем твое преимущество?

- В отсутствии мозгов и инстинкта самосохранения?

- Самокритично, родной, но ты не прав. Твое преимущество в силе удара. У тебя очень тяжелый удар. Поэтому тебе не нужно скакать по рингу, много и часто атаковать, так ты просто выдохнешься. Ты должен научиться хорошо закрываться, уходить в глухую защиту, выжидая удобный момент для сильных ударов, которые могут нокаутировать противника.

Глебу с одной стороны было приятно получить такой комплимент от своего мальчика, с другой стороны задевало, что даже Ник не питает особенных иллюзий по поводу его физических возможностей. Выдохнется он, ишь ты. В постели как-то не выдыхается, хотя у них такие марафоны случаются, что новая кровать Ника грозит развалиться.

Тем не менее, Немов сократил тренировки на проекте до минимума и теперь занимался с Никитой. Ник первым делом обзавелся комплектами перчаток и защитных шлемов, заявив, что синяки украшают мужчин в целом, но не Глеба в частности. Они тренировались дома, ходили в облюбованный Ником тренажерный зал по соседству – в середине рабочего дня там почти никого не бывало, несколько раз даже бегали в скверике неподалеку. Правда, после того, как Глеба – мокрого, растрепанного, в спортивном костюме и смешной вязаной шапочке, которую Ник называл неприличным словом, узнала какая-то экзальтированная дамочка и попросила автограф, Глеб с пробежками решил завязать.

- Глеб, ты там утонул? – Никита постучал в дверь душевой кабинки. – Хватит расслабляться, у нас мало времени!

Глеб Васильевич отвлекся от своих мыслей. Черт, он так толком и не помылся, хотя уже минут пятнадцать стоит под струями воды.

- А ты что стучишь как неродной? Не хочешь присоединиться?

- Глеб! – голос Ника звучал очень строго. – Ты хочешь от меня отвязаться с помощью секса?! Домывайся и пошли боксировать.

Глеб Васильевич тихо застонал.

* * *

Тихий спокойный семейный вечер – раньше он их даже любил. Десять минут общения с супругой – ровно столько времени требовалось Глебу Васильевичу, чтобы проглотить очередной ее диетический салатик и запить его морковным соком – и каждый может идти по своим углам. Если Ирма оставалась в гостиной с рукоделием или книгой, Глеб Васильевич поднимался к себе и укладывался пораньше спать. Если же у Ирмы были какие-нибудь дела в саду или на кухне, Глеб Васильевич устраивался внизу в уютном кресле перед телевизором. В его спальне телевизор тоже имелся, но практика показывала, что в лежачем положении дольше пяти минут просмотр не длится.

Но с появлением в его жизни Ника спокойные семейные вечера, когда они все же случались, стали Глебу в тягость. И сегодня как раз был такой вечер. Спать еще не хотелось, Ирма как назло осталась в гостиной, а Глеб Васильевич знал по опыту, что если сядет с ней рядом, обязательно начнется какой-нибудь неприятный или просто неинтересный разговор. Или, что еще хуже, лекция о здоровом образе жизни. Желания читать тоже не наблюдалось. Глеб Васильевич уже размышлял, а не прогреть ли сауну и не попариться ли, расслабить сведенные после очередной тренировки мышцы. Ирма, конечно, будет ворчать – она вообще не хотела строить сауну в доме. Утверждала, что высокие температуры пагубно влияют на кожу, старят. Но Глеб все-таки настоял, и теперь использовал парилку как еще одно место, где можно насладиться одиночеством.

Проходя через гостиную, Глеб Васильевич заметил, что Ирма не вышивает и не читает. На коленях у супруги стоял ноутбук, по клавишам которого Ирма увлеченно стучала. Глеб остановился у нее за спиной. Нет, он, конечно, знал, что у Ирмы есть ноутбук, сам же его и покупал, внутренне содрогаясь от ужаса – жена выбрала розовое нечто со стразами на крышке и крохотным экраном. Глеб вообще сомневался, что это ноутбук – у Никиты он видел совсем другую машину, солидную, черную, на которой хотя бы руки помещаются, да и увеличительное стекло к которой не требуется. Но покупку супруги оплатил, после чего благополучно забыл о ней. И сегодня он первый раз видел, чтобы Ирма включала это розовое безобразие.