За неделю, пока ждали возвращения Ивана с очередной партией переселенцев и трофеями, я отправил две группы толковых 'наших' китайцев в Корею, посуху, с заданием установить контакты с контрабандистами и разведать ситуацию в соседних с нами провинциях, кому можно продать нашу продукцию? Благо, среди торговцев ходили слухи о восстании в горах, буквально в сотне километров от нас. Не хочет Корея с нами торговать, будем продавать оружие восставшим, что за него взять, найдём. Конечно, я не специалист по разведке, но, моего опыта хватает, чтобы за год разобраться в человеке, будь он трижды китаец. Работа в горячем цехе, знаете ли, очень способствует взаимопониманию. Тем более, что памятуя основы конспирации, ни одна группа не знала о существовании других разведчиков, но, имела несколько паролей и способов связи, на оговорённые случаи жизни. Да и какая разведка будет проверять всех китайских торговцев, тем более, в подконтрольной Китаю Корее? А в патриотизм наших 'китайцев' мы с Иваном не верили, не пришли ещё те времена. Да и китайцы, как я упоминал, сами себя считали кем угодно, даже русскими, но не китайцами, в нашем понимании.
Все три корабля оборудовали стальными щитками не только у пушек, но и обшили рубку, где стояло рулевой штурвал. Моряки прошли необходимый курс молодого бойца по применению и уходу за револьверами, даже стрельбы трижды устроили. Дважды провели военно-спортивные игры по отражению абордажа. Трюмы всех кораблей забили оружием, боеприпасами, консервами и большей частью наших мехов. Палыч поддержал меня в решении пойти ва-банк, если установим торговые связи с Южным Китаем, получим отличный рынок сбыта, как минимум, мехов. Пусть мы потеряем половину прибыли, но оборот ускорится в десять раз. Вместо года-полутора, которые уходят на реализацию мехов в Петербурге, мы сможем продавать меха за месяц-другой. Чёрт с тем, что потеряем прибыль, через три-четыре года встанем на ноги, тогда сможем отправлять меха в Европу, а пока не стоит жадничать. Заработаем достаточно, чтобы продержаться года два, попытаемся наладить сбыт своей продукции, этого будет достаточно.
Ради такого результата мы рискнули отплыть осенью, в самый сезон осенних штормов. Хоть и плыли всё время с попутным ветром, в два шторма нас затянуло. Мы полностью хлебнули не только горя, но и морской воды. Трое суток нас било в первом шторме, ветер и волны болтали все три кораблика что было сил. Как наши капитаны не потеряли друг друга из вида, не понимаю до сих пор. Но, именно с того шторма я возненавидел открытый океан, никакие бури и шторма в Чёрном море не идут в сравнение с тем адом, что мы пережили тогда. Уважение к профессионализму наших капитанов возросло до максимума, а для вогул-стрелков, по-моему, капитаны стали первыми после бога, безнадёжно опередив меня и старейшин родов по рейтингу.
Но, этот первый шторм буквально перекинул наши кораблики через всё Жёлтое море, доставив к северному побережью Формозы. Едва мы зашли в ближайшую бухту острова, чтобы разобраться с понесёнными потерями и провести необходимый ремонт, как на остров обрушился второй ураган. Но, слава богу, его мы выдержали на якорях, закрытые от стихии прибрежными скалами. Ещё три дня мучений, затем ремонт и быстрый путь до Макао, показавшийся нам отдыхом после перенесённых испытаний. Я впервые оказался в южных морях, ещё не испорченных дизельными и нефтяными отходами, атомными взрывами и браконьерским рыболовством.
Поэтому четыре дня наслаждался видом светло-зелёных волн, китами и дельфинами, непринуждённо обгонявшими наши корабли, выпрыгивающими из воды кальмарами и летучими рыбами. Даже пытался рыбачить, но, испугался внешнего вида пойманных рыбин и выпустил их обратно в океан, от греха подальше. Вдруг, какая-нибудь фугу страшно ядовитая, съедим и всё, кранты. Надо сказать, я не один восхищался красотами южного моря, наши стрелки, видевшие до этого море только с берега, были похожи на детей, попавших в цирк. Слушая мои рассказы о морских обитателях, они не могли поверить в такие чудеса, то и дело, бегали уточнять к капитану. Сам же Клаас был изрядно удивлён моим рассказам, ибо знал о моём исключительно сухопутном прошлом. Полагаю, он считал всё, что я говорил, сплошным вымыслом, вроде сказок барона Мюнхгаузена.
Однако, о приближении к Макао мы узнали от местных торговцев, окруживших нашу флотилию на своих корабликах. До десятка разномастных плавающих средств встретили нас у входа в устье реки, в глубине которого находилась обширная европейская колония, своего рода, оффшорная зона восемнадцатого века. Наш адмирал спустил паруса, все три корабля легли в дрейф, подняв российские коммерческие флаги, привычный нам триколор.
Какие планы, адмирал? - Я стоял на палубе рядом с Ван Дамме, внимательным взглядом оценивая китайцев на предмет нападения на наши корабли. - Чего хотят эти активные моряки, что плывут к нам?
Это не моряки, не позорьте славное звание, это местные торговцы, - устало повернулся ко мне голландец, высохший, как щепка за последние недели. Он не сдерживал довольную улыбку, ещё бы, провести три корабля сквозь два шторма без потерь! - Такие попрошайки есть в каждом порту, особенно в южных странах. Будут предлагать нам свои товары и покупать наши. Как правило, связаны с контрабандистами, торгуют прямо с кораблей, чтобы избежать уплаты пошлины. Сейчас распоряжусь, пусть гонят их в шею!
Подождите, Клаас, подождите, - я весь путь до Макао терзался сомнениями, пустят ли европейцы нас торговать в своей колонии? Оч-чень сомнительно, что они любят конкурентов, иначе бы французы не воевали с англичанами во всех колониях, а голландцы не резали бы испанцев, прикрываясь борьбой за веру. Потому внутренний голос не исключал, что официальной торговли мы не добьёмся. И, установление контактов с контрабандистами может нам весьма пригодиться. - Пригласите, пожалуйста, двух самых шустрых торговцев на палубу, надеюсь, они смогут с нами объясниться?
Эти мошенники говорят на любом языке, когда речь идёт о выгоде, - капитан отдал необходимые команды. Не прошло и пяти минут, как на палубу вскарабкались двое китайцев неопределённого возраста, одетые с претензией на богатство.
- Кто вы, - на русском языке обратился я к двум толстякам, упакованным в разноцветные шёлковые халаты, разрисованные драконами и прочей живностью, - чего хотите?
- Мы толговцы, господина, - смело выступил вперёд более молодой, довольно внятно разговаривая по-русски, - купим соболь, молскую выдлу, песец. Долого купим, всё возьмём.
- Пойдём со мной, - я поманил этого полиглота за собой, в каюту. Там уже были подготовлены связки меха, на пробу. Потом кивнул на второго китайца, продолжавшего улыбаться и кланяться, - Мефодий, поговори с ним.
Своё поведение с китайцами мы заранее обсудили между собой, договорившись торговаться с ними несколько дней, пока не определимся с поведением европейских торговцев. Только после этого решим, кому и сколько продавать.
Разговаривая с Бао Линем, как представился мой собеседник, в каюте, я с пятого на десятое определился по предложенным ценам, приняв их во внимание, не более того. Основные усилия я приложил к тому, чтобы ненавязчиво показать торговцу несколько трофейных китайских мечей, доспехов, и, конечно, нашу 'Лушу'. Причём, речь о продаже оружия я не вёл, опасаясь, что это запрещено властями. Однако, торговец понял мои намёки, договорившись прийти ко мне с 'уважаемыми' людьми через несколько дней. Судя по округлившимся глазам Бао, оружие его весьма заинтересовало, как и меха.
Распрощавшись с китайцами, мы остались на рейде до утра. А засветло к нашим кораблям приплыли китайские таможенники в сопровождении группы солдат. Капитаны беспрекословно пропустили чиновников на палубы кораблей, где мы их уже поджидали. Таможенники сноровисто проверили все корабельные помещения, начиная от трюмов, заканчивая капитанскими каютами, только после этого приступили к допросу, что характерно, на английском языке. Выслушав ответы о торговых намерениях, отсутствии больных на борту и прочих формальностях, глава таможенников заявил, что, кроме положенных сборов и огромной пошлины, нам предстоит выплатить штрафы.
