– Рики способна продать все, что угодно, – произнес Марк с улыбкой, и Фрауке согласно кивнула.

Покупатель уже не оказывал сопротивления и улыбался, словно загипнотизированный. Более талантливую и успешную продавщицу трудно было вообразить. Она умела мастерски манипулировать мужчинами. Светлые волосы, заплетенные в две косы, загорелая кожа, глубокое декольте в народном баварском платье, плотно облегающий стройную фигуру корсаж – этой комбинации она была обязана появлением в Кенигштайне и окрестностях настоящего клуба ее поклонников. У нее никогда не было недостатка в добровольных помощниках мужского пола, работавших в ее приюте для животных, и она нежилась в лучах их восхищения.

– Что у вас за проблема? – осведомился Марк.

Фрауке отвела его в офис. Он снял с плеч рюкзак, небрежно бросил его на пол и сел за стол. Фрауке рассказала ему о сбое, который случался каждый раз, когда в базу данных вносили информацию о новом товаре. Марк сел на стул, развалившись и вытянув ноги вперед, вставил в ухо наушник и придвинул к себе клавиатуру. Его голова двигалась, а нога покачивалась в такт музыке. Фрауке наблюдала за ним, стоя рядом. Его сальные волосы цвета темной соломы были зачесаны вперед и то и дело лезли в глаза.

– Что-то не так? – Он поднял голову и окинул Фрауке недовольным взглядом.

– Нет-нет, ты делаешь то, что нужно.

Она улыбнулась, с трудом подавив желание потрепать его по плечу, и вернулась в торговый зал. Рики уже помогала покупателю укладывать большой ящик для транспортировки животных в багажник автомобиля, и спустя минуту вошла в магазин с широкой ухмылкой на лице.

– Ну вот, мы и избавились от этой штуки, – довольно хихикнула она. – Я сделала ему скидку двадцать процентов. Но можно было отдать и бесплатно.

– Поздравляю, – сказала Фрауке. – Теперь я смогу украсить угол.

– Да, наконец-то.

Фрауке обладала настоящим даром оформлять интерьеры. Заметив это, Рики со временем возложила на нее обязанность украшать помещения, за что Фрауке была благодарна ей.

– Девочки, пойдемте, выпьем кофе, – предложила Рики.

Фрауке и Ника последовали за ней в офис. Марк прервал работу, вынул из уха наушник и взглянул на Рики. Угрюмое выражение тут же исчезло с его лица. На какое-то мгновение он даже стал симпатичным.

– Привет, мой самый лучший мужчина. – Рики просияла. – Спасибо, что сразу приехал.

– Никаких проблем, – буркнул Марк смущенно и залился краской.

Фрауке налила кофе в две чашки и одну протянула Рики. Ника обслужила себя сама.

– Скажи-ка, Марк, – поинтересовалась между делом Рики, – у тебя есть еще немного времени? Я должна изготовить новые препятствия для тренировок по аджилити[4], и мне может понадобиться помощь.

– Я… я еще не совсем закончил с этим, – Марк бросил вопросительный взгляд на Фрауке.

В своем безграничном преклонении перед Рики юноша мог бы босиком дойти до Северного полюса, если бы она его об этом попросила. Фрауке это было хорошо известно. Вне всякого сомнения, знала об этом и Рики. Наслаждалась ли она сознанием того, что обладала такой властью над угреватым шестнадцатилетним юнцом? Хотя их начальница и производила впечатление уверенной в себе женщины, в глубине души она себя таковой отнюдь не ощущала, и поэтому ей требовались обожатели, не замечающие ее недостатков.

– Компьютер уже работает нормально, – заметила Фрауке.

Марк щурился под своей конской челкой, стараясь выглядеть невозмутимым, но блеск в глазах выдавал его волнение.

– У меня есть время. – Он поднялся со стула и взял с пола рюкзак.

– Отлично, – Рики поставила свою чашку на стол. – Тогда мы можем приступить к работе.

Юноша пошел вслед за ней во двор – так же послушно, как послушно ждали свою хозяйку, лежа у подножия лестницы, золотистый ретривер и самоед. Фрауке проводила взглядом этот квартет и покачала головой.

– Господин доктор, – сказал Кем Алтунай. – У меня к вам еще одна просьба. На каждом этаже установлены камеры слежения. Мы можем посмотреть записи?

Штефан Тейссен оторвал взгляд от письменного стола и, поколебавшись несколько секунд, кивнул в знак согласия.

– Да, конечно. Начальник нашей службы безопасности сейчас на улице, возле здания. Он предоставит записи в ваше распоряжение, как только вы его об этом попросите. Может быть, ему можно войти внутрь? И секретарше, чтобы она могла отвечать на телефонные звонки?

– Хорошо, – сказала Пия. – Но все остальные должны оставаться на улице, пока наши коллеги не закончат свою работу.

Она дождалась, когда Тейссен и Кем вышли из комнаты.

– У тебя что-то еще? – спросил ее Крёгер.

– А что должно быть еще? – спросила Пия в свою очередь. – Разложившегося хомяка на столе главы фирмы тебе недостаточно? – Она улыбнулась, склонив голову набок.

– Ну ладно. Мы нашли на полу, под копировальным аппаратом, лист бумаги. Я не знаю, означает ли это что-нибудь. Может быть, его уронила секретарша, а может быть, и нет.

Пройдя за Крёгером в соседнюю комнату, Пия взяла лист, заключенный в пластиковую оболочку, и быстро пробежала глазами напечатанный на нем текст.

– Страница номер двадцать один экспертного заключения о скорости и направлении ветра, – констатировала она. – Судя по всему, оно составлено по заказу фирмы по производству ветротурбин. Ничего необычного.

– Страница двадцать один из шестидесяти трех, – сказал Кристиан Крёгер. – На твоем месте я попросил бы, чтобы мне показали этот документ целиком. И постарался бы выяснить, когда с него была снята копия.

– Каким это образом?

– После процедуры копирования на пластине копировального аппарата остаются данные. Как на жестком диске компьютера.

– Боже праведный, откуда ты все знаешь?

Кристиан Крёгер славился своей эрудицией. Боденштайну очень хотелось заполучить его в свою команду, но тридцатипятилетний специалист неплохо чувствовал себя в должности начальника криминалистической службы и явно еще не достиг вершины своей карьерной лестницы.

– Могу я продолжить свою работу? – спросил он.

– Разумеется.

Скрестив руки на груди и прислонившись к двери кабинета Тейссена, Пия наблюдала за тем, как двое сотрудников Крёгера в белых комбинезонах ползали по полу, раскладывали в бумажные конверты части тела мертвого хомяка и живых червей и приклеивали ко всем поверхностям полоски фольги, дабы зафиксировать волоски, другие материалы органического происхождения и отпечатки пальцев. В их головах протекал интенсивный мыслительный процесс.

Кто положил мертвого хомяка на письменный стол Тейссена? Судя по степени разложения тела зверька, он принял смерть примерно в одно и то же время с Рольфом Гроссманом. Пия вышла из офиса и медленно прошлась по коридору. Что за трагедия разыгралась здесь в ночь с пятницы на субботу?

Ее мобильный телефон издал свой обычный сигнал, на который она его настроила еще в автомобиле. Звонил Кай Остерманн.

– Привет, отпускница, – весело заговорил он. – Как тебе Китай?

– Привет, Кай, – ответила Пия, спускаясь по лестнице. – Супер. Жаль, было слишком мало времени. Кем до тебя дозвонился?

– Да. Я разговаривал с прокурором. Он санкционировал вскрытие.

– Хорошо. Тогда увидимся позже.

Оказавшись в вестибюле, Пия огляделась в поисках своего нового коллеги. Служащие похоронного бюро упаковали тело Гроссмана в специальный мешок, кондиционеры уже работали на полную мощность, и запах разложения уже в значительной степени рассеялся через открытый стеклянный купол. За стойкой приемной сидела полная черноволосая женщина сорока с небольшим лет, с гримасой на лице, которая явственно свидетельствовала о том, насколько неуютно чувствовала она себя на своем рабочем месте. И это вполне понятно, ведь в паре метров отсюда испустил дух Рольф Гроссман, а в кухне искали улики сотрудники криминальной службы, облаченные в белые комбинезоны. Наверняка это был не самый лучший понедельник в ее жизни.