– Да, действие перенесено из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.

– Поэтому я вылетаю первым же рейсом. Кто-то должен прикрывать тебе спину. Наш любитель шампанского настроен серьезно.

Кровь отхлынула от лица Джонни. В одно мгновение он ссохся и постарел.

– Майк Маршалл! В это невозможно поверить.

– Придется, – пожал плечами Квист.

Они сидели в номере Джонни в отеле «Бомонт». Эдди смешивал и разносил коктейли. Квист говорил, Джонни слушал и уголок его рта изредка дергался. Когда Эдди приносил стакан, он выпивал его залпом и тут же возвращал назад.

– Я пару раз встречался с той крошкой из конторы Либмана, – подтвердил Эдди. – Слава богу, что она запомнила меня, иначе ты бы мог подумать…

– Не болтай ерунды, Эдди, – оборвал его Джонни и, насупившись, повернулся к Квисту. – Если б ты не знал меня, Джулиан, и тебе выдали всю эту информацию, не подумал бы ты, что именно я убиваю всех, кто знал о деле Трент?

– У меня могли бы зародиться подозрения, – кивнул Квист.

– Этому типу, кто бы он ни был, известно все, – вмешался Эдди. – Но как ему удалось выяснить, что мы собираемся лететь через Чикаго, босс? Об этом знали только вы, я и продавец билетов в аэропорту.

– Знал же он о записке, которую, как мне казалось, не видел никто, кроме меня, – вздохнул Джонни. – Да, он все рассчитал.

– Давайте не усложнять дела, – возразил Квист. – Кто-то не ушел с твоей вечеринки в тот вечер или находился в твоем доме, не принимая в ней участия. Насколько я тебя знаю, войти к тебе мог любой прохожий. Приятель Беверли Трент два года доил тебя, а теперь, когда молоко иссякло, он начал мстить. С этим все совершенно ясно. А насчет остановки в Чикаго – так он мог стоять за спиной Эдди у окошечка кассы.

– Вот чего я не могу понять, – не сдавался Эдди. – Мистер Квист говорит, что Максу и Луи позвонили в пятницу днем. А мы решили, что полетим через Чикаго только в аэропорту Лос-Анджелеса. Как он мог знать о наших планах, босс, до того как они определились?

Джонни прижал кончики пальцев к глазам.

– Это не совсем так, Эдди. В четверг вечером я позвонил Джейн в Чикаго, чтобы узнать, будет ли она дома. Я не сказал об этом тебе, так как ты стал бы меня отговаривать.

На лице Эдди отразилась обида.

– В аэропорту я разыграл сценку, прикинувшись, будто эта идея только что пришла мне в голову, – Джонни взглянул на Квиста. – Думаешь, мой телефон в Беверли-Хиллз может прослушиваться?

– Неизвестный знал о твоей поездке в Чикаго.

Джонни посмотрел на часы.

– Ты собираешься к Мэриан Шеер, Джулиан?

– Если ты там будешь, – ответил Квист. – Мне бы не хотелось отпускать тебя одного, пока у нас нет четкого плана действий.

Джонни рассмеялся.

– Одного? Я беру с собой трех куколок.

– Чем больше, тем безопаснее, – поддакнул Эдди.

Квист встал.

– У меня не детективное агентство, Джонни. Я не могу приставить к тебе телохранителя. Хочешь знать мое мнение?

– Конечно, дружище. Я доверяю тебе. Ты это знаешь.

– Неизвестный убивает всех, кто был в курсе перемещения тела Беверли Трент из твоего дома в ее квартиру. Об этом знали полицейский, Сэйбол, Либман. Остались Эдди и ты.

– О, боже! – ахнул Эдди.

– Если это просто маньяк, который мстит за Беверли Трент, вернее, Луизу Гауптман, можешь быть уверен, что он постарается добраться до тебя. Но сначала, я думаю, он разделается с Эдди.

– Почему? – прошептал Эдди. – Я не участвовал в вечеринке. Я уезжал в Акапулько.

– Ты помогал заметать следы, – бесстрастно ответил Квист. – Ты умрешь первым, Эдди, потому что для Джонни этот мерзавец приготовил что-то особенное. Джонни придется отвечать за все. В пятницу утром он был в Голливуде. Следовательно, мог убить Маршалла, полицейского. Он находился в аэропорту Чикаго, когда там застрелили Сэйбола, и вел машину по той улице Нью-Йорка, где задавили Либмана. На его машине помят бампер. Поэтому, что бы ни случилось с тобой, все будет выглядеть так, будто это дело рук Сэндза. Если на него падет подозрение, история Беверли Трент станет достоянием широкой публики. Тут есть и мотив – стремление заткнуть рот всем, кто знал, что случилось с Беверли, и реальная возможность твоего, Джонни, присутствия на месте убийств в момент их совершения. Получается так, что тебя шантажировали и этим положили конец твоей карьере. Ты не смог установить личность шантажиста, но знал, что это один из четырех – Сэйбол, Либман, полицейский или Эдди. Задумано неплохо. Никому не хочется умирать. Внезапная, мгновенная смерть – не самое худшее. Но медленная смерть, когда топчут твою гордость, твою репутацию, а все секреты твоей жизни ловкий прокурор выставляет напоказ, ожидание своего часа в череде смертников, крушение всего, что любил… Трудно представить себе что-нибудь более ужасное.

Джонни закрыл глаза. Его лицо перекосила гримаса боли… или страха?

– Кто бы это мог быть, Джулиан? – прошептал он. – Кто?

Квист словно и не слышал его вопроса.

– Есть, правда, шанс, что этот псих оставит тебя в живых.

Глаза Джонни широко раскрылись.

– Он покажет, что держит тебя за горло, и ты снова начнешь платить. Ты будешь знать, что иначе неминуема расплата: в суде ли, или на улице – от пули между глаз.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил Джонни. – Это лишь догадки.

– В надежде напугать тебя, Джонни, – ответил Квист. – «Квист Ассошиэйтс» не ведет таких дел. Мы можем посоветовать, что делать дальше, но не защитить тебя.

– Так советуй!

– Для начала я бы отправил Эдди в длительный отпуск, куда-нибудь подальше, к примеру, в Тимбукту. Он останется там под вымышленным именем, пока этого парня не поймают. Затем ты обратишься в полицию и скажешь правду о Беверли Трент. Ты ее не убивал, ты только перевез ее тело. Будет громкий скандал, но ты его переживешь. Полиция, ФБР начнут охоту на преступника. Тебе будет обеспечена надежная защита. Рано или поздно они его найдут. К нему наверняка потянется ниточка от Беверли Трент. Как только его посадят за решетку, мы вздохнем свободно.

– Он подтасовал факты. Все убийства выглядят так, словно они совершены мною.

– Ты обратишься в полицию раньше, чем он. Они ему не поверят.

– Я об этом подумаю.

– Дело приняло такой оборот, что раздумывать некогда.

Джонни сидел не шевелясь. Эдди, облизывая пересохшие губы, не отрывал от него глаз.

– Я бы хотел переговорить с Эдди. О том, что мы решим, я скажу тебе у Мэриан Шеер.

– Если ты не обратишься в полицию, Джонни, считай, что я вышел из игры, – заключил Квист.

– Зачем мы идем на этот ужин? – спросила Лидия, поднося к губам бокал мартини. В элегантном вечернем костюме она была эффектна.

– Я обещал ему, – Квист поднял свой бокал. – Твое здоровье!

– А если он не обратится в полицию?

– Мы вежливо попрощаемся и пойдем куда-нибудь еще.

– Например, вернемся сюда?

– Тебе тут нравится?

Лидия улыбнулась.

– Больше, чем где бы то ни было.

– Тогда обязательно вернемся, – Квист наклонился, поцеловал ее в щеку и взглянул на часы. – Скоро прилетит Дэн. Ему скажут, где нас искать. За прошедший день он, наверняка, раскопал немало интересного. Возможно, мы сможем сделать какие-то выводы.

Мэриан Шеер умела принимать гостей. Особняк сиял от подвала до чердака. Тут и там стояли корзины цветов. Два официанта в белых смокингах и три служанки в черных платьях с накрахмаленными передниками разносили подносы с холодными и горячими закусками. На каждом этаже был бар. Любое желание гостя исполнялось, как по мановению волшебной палочки.

Квиста и Лидию встретил молодой человек в двубортном зеленом костюме, сшитом из материи, напоминающей вельвет.

– Мисс Мортон… Мистер Квист? Я – Дуглас Хэдман. Мэриан ждет вас наверху.

Лицо Хэдмана показалось Квисту знакомым. Тут же он вспомнил, что видел его в кабинете управляющего «Гарден».

Мэриан Шеер окружила себя молодежью. Самым старым был Джонни Сэндз, но именно он находился в центре внимания. К нему льнули три красотки – брюнетка, блондинка и рыжеволосая. Джонни, веселый и радостный, попытался представить своих дам Лидии и Квисту.