Быстро повернувшись, я хотел снова бежать к той прекрасной тёте из воздуха, но... её не было, нигде не было. Только день, солнце и много-много ромашек. И я заплакал. Потерялась, как мне тогда казалось, сама сказка, которая была для меня гораздо большей реальностью, чем весь окружающий мир. Конечно, сейчас я прекрасно понимал, что мама не при чём, ведь она то её не видела. Это была моя сказка, а не её.

Но я помнил, помнил эту сказку всю свою жизнь, и она, как мне казалось, помогала мне всегда, потому как с уходом дивной феи заката, уходила реальная нереальность, а на смену ей шла очевидность, которая пугала. Казалось, в своей реальности я всё знал, всё понимал. Там было всё дружелюбное, любящее, понятное, в то время, как очевидность была груба, плотна и жестока. Она постоянно почему-то причиняла боль.

Пока в памяти прошли эти воспоминания, женщина проявилась полностью. Она подошла, как подплыла, так близко, что можно дотянуться до неё рукой. Но она протянула свои милые руки первой:

- Ты почему меня встречаешь на коленях? Вообще-то я другое представляла.

- Что.. другое?..

- Что заключишь меня в объятия свои.

Я недоуменно посмотрел, не помышляя ничего.

- Ты кто?

- Твоя супруга.

Сердце моё остановилось вдруг, и я почувствовал всю комичность ситуации. Стою придурком старым на коленях перед красивой, молодой, прекрасной женщиной.

- Почему придурком старым? Может молодым? - промолвила, как окатила водичкой родниковой.

- Ты что, читаешь мысли?

- А разве мысли выражаются словами?

- А как?

- Мысли одеваются словами, а выражаются образами чувств.

- А- а-а!.. - опять глупо произнёс.

Но что-то и во мне меняться стало, я почувствовал упругость тела своего, эластичность, свойственную молодому телу. Непроизвольно стал осматривать себя. Интересно, я вовсе был не старым и даже не зрелым, а вполне нормальным молодым мужчиной.

Посмотрел на женщину. Она лукаво улыбалась. Подумал, что это сон.

- Нет!.. Это не сон... Это твоя реальность... и моя. Мы её уж много тысяч лет из наших жизней создаём.

- Зачем?

Женщина аж замерла от моего вопроса.

- Как зачем? Это ж наш дом.

- А-а-а! - опять глупо произнёс, не понимая ничего. Оглянулся, пытаясь дом увидеть, но не увидел - увидел метрах в тридцати ручей. Он весело журчал. Вот тут-то понял, что всё вокруг другое, не то, что было раньше. Скорее всё кругом было из моей мечты, точнее - нашей мечты - моей и моей супруги на земле.

- Выходит, я для тебя не значу ничего? Ты любишь не меня, а лишь мою одежду...

- Одежда - это что?

- Это Лира - твоя жена, вернее жена того тебя, где человеком ты рождён.

- А ты не человек?

- Я Лира - человек! А ты Олег. А здесь пока не человек... и человек, быть может.

Я посмотрел на женщину вдруг не глазами зрелого мужчины, а взором юности самой.

- Как звать тебя... не человек и человек, быть может?.. - ко мне веселье, юмор тонкий возвращался.

- А забыл?

- Забыл... - но я всё вспомнил. Звали её Заря.

- Заря меня зовут.

- А-а-а! А я Закат?

- Нет! Ты свет зари.

- Твой свет?

- Да.

И тут я вспомнил, что на коленях всё ещё стою. Даже смутился чуть, понял, что я в другой реальности совсем. Быстро встал, взял её за руки нежные, и грубо, как мне показалось, привлёк её к себе и заключил в объятия.

- Зорюшка любимая моя!.. Почему же раньше так чётко всё не проявлялось? Всё было, как во сне.

- Ты к Олегу сильно прикипел, бывало, уходил в него почти совсем.

- А ты что делала?

- Я плакала.

Это удивила меня даже, я всё ещё не проявился полностью, точнее, всё ещё больше был Олегом, что на земле.

- А что плакала то? С Лирой слиться что ли не могла?

- Не всегда она меня пускала, ей часто очевидность застилала сердце пеленой обмана.

Вспомнил я и то, что Лира плакала всегда, когда я говорил об этом. Мне хотелось очень, чтобы Заря и Лира были всегда вместе и везде - не только в грёзах, но и в очевидности земной. Часто мираж земных проблем ей не давал Зарю в себя пускать. Вот та и плакала - не Лира, а Заря. Но!.. зато когда Заря вдруг набирала силу в Лире, та становилась, как ребёнок дивный - весёлой, озорной чуть-чуть и нежной, нежной, как сама Заря. И в ней кипела радость и любовь сама. А я тоже хорош, вместо того, чтобы помочь, пытался волей заставить её быть не Лирой, а Зарёй. И у меня, как у Олега, это получалось грубо.

- А чё ты слушала её?

- Нельзя, насилие богопротивно.

- Ничё, я не сильно церемонился с Олегом.

- Вот-вот, то он и попадал всегда куда-нибудь - то пить начинал, то гулять, как кот весной, то что-нибудь ещё...

- Что-нбудь!.. - передразнил, - зато сейчас хорош, дом себе построил, не пьёт и... г-м... не гуляет, как кот весной, пишет книги, в саду копается с любовью в сердце. Вон цветы кругом цветут с весны до самой поздней осени.

- До поздней осени-и... - теперь она меня передразнила. - Что бы делал ты без Лиры и без детей, которых...много...

Я вдруг понял, что мы спорить начинаем, а так и до чего-нибудь дойти недолго. Не верилось, конечно, что в этом мире это возможно, но спросил:

- В этом мире всё стерильно?

Засмеялась Зорюшка.

- Ты действительно не помнишь?

- Нет, не всё, Олег своим рассудком память застилает чуть.

- А разве ты можешь строить идеальный мир?

- Вообще то я стремлюсь. Только ведь жить в раю мне скучновато что-то. Или может я придумал всё себе?

- Нет, не придумал. Здесь у нас есть всё - богатство, изобилия, романтика, любовь и радость, но и страдаем иногда, и даже плачем...

- Это ты плачешь, вместо того, чтобы смеяться. Даже не знаю, от чего больше - от радости или от огорчения.

Заря хотела отстраниться от меня, обидевшись на грубые слова, но... передумала. Я же стал чувствовать, что что-то делаю не так. Обнял её, прижал, а далее... стоим, как клён с берёзкой, хоть и на берегу одном.

- А дом у нас здесь есть?

Засмеялась Зорюшка, как колокольчик зазвенел в мелодии природы.

- Рассветик, мой любимый! Ты что, действительно забыл? Ведь здесь сначала строим всё и создаём, а лишь потом всё опускается на землю в мир проявленный, и как осадок, а не как реальность. Там грубость материалов не даёт, как здесь.

- Тогда веди, что-то проголодался я. - действительно почувствовал чуть голод.

Засмеялась Зорюшка опять.

8. Человек Шунья - Яросвет-Навнв.

Пустое всё! Но мы от века.

Из Шуньи лепим Человека.

Отрадно результат нам свой увидеть,

Когда из Человека Шунья выйдет.

ОУМ!

Последнее время я выдаю тайны тайн, но оставляю некоторые ключики, дабы этими тайнами не могли воспользоваться все, не чистые на руку. Ключики не в информации, а в душе человеческой. Сначала хочется мне опустить некоего Творца на землю, возомнившего себя пупом мироздания и отдающего приказы направо и налево. Возомнившего себя управляющим того, что я создавал тысячи лет - образ ЯроСвета-Навны, который создал человека - Виктора-Нину, как завершение замысла единства Земли и Неба, Времени и Пространства, Человека-Шуньи.

Кто посмел посягнуть на удачное завершение замысла, сметён будет, даже если это Верховный Творец.

Пространство есть кристаллизация Шуньи. Шунья есть Непорочность, Прозрачность, не имеющая никаких характеристик, но несущая в себе всё. Акт Творения заключается в том, чтобы усмотреть то, что в себе несёт Шунья. Создавались миры, вселенные, но не было того, кто мог рассказать об этом, развернуть содержание Шуньи в Пространственно-Временные структуры, потому как по степени кристаллизации Шуньи, содержание Пространства Шуньи кристаллизовалось в мгновение Времени, из коих создавалась Материя до самого плотного состояния.