Оставшись одна, Алекс высыпала всё содержимое свертка на стол и почувствовала себя более уверенной, когда запах растений ударил ей в нос. Теперь у неё было оружие, с помощью которого она могла бы побороться за больного.

Первым делом она решила сделать пасту из лука и чеснока, чтобы вытянуть остатки гноя из его раны. Это был единственный рецепт, который она вспомнила, и очень надеялась, что он поможет. Покрошив лук и дольки чеснока, Алекс растерла их до кашицы, вытерев слезы, которые вызывал резкий запах пасты, завернула в небольшой кусочек материи и отложила в сторону.

А затем приступила к приготовлению ещё одной кашицы, на этот раз из тысячелистника, чтобы остановить кровь. Найдя ступку и пестик, она размолола длинные жесткие стебельки до жидкой субстанции, положила зеленую кашицу на тарелку, взяла завернутый луч с чесноком и направилась в комнату больного.

Гигант сидел возле друга, хмуро глядя на него. Увидев в дверях Алекс, он вскочил с места, вздохнув с явным облечением. Алекс подошла к кровати и положила на тумбочку принесенные с собой лекарства. Больной был в том же состоянии, в каком она оставила его. Осторожно откинув в сторону плед, она приподняла полотенце, которое уже было основательно пропитано кровью. Отложив его в сторону, чтобы потом вскипятить и снова использовать, Алекс взяла кашицу из тысячелистника и наложила густую пасту прямо на то место, откуда сочилась кровь.

Больной вздрогнул. Вздрогнула и Алекс, ощущая боль в груди. Тяжело дыша, она взяла полотно, в котором была кашица из лука и чеснока, и положила на рану со стороны гноя.

- Что вы делаете? - спросил гигант, наблюдая за её действиями.

- Тысячелистник остановит кровь, а лук с чесноком выведут остатки гноя. По крайней мере я на это надеюсь. - Взяв чистое полотенце, Алекс положила его поверх раны и чуть надавила на него, чтобы зафиксировать на месте. - Прижимайте полотенце к ране и держите так, пока я не приду.

- Вы куда?

Гигант снова выглядел напуганным.

- Нужно сделать основную примочку и обезболивающий настой. Ваш друг хочет быть в сознании и лично проконтролировать за всеми моими действиями. Он не выпил лауданум, предпочитая терпеть боль, но я сомневаюсь, что это ему под силу. К тому же нужно сбить температуру…

Алекс глухо застонала, понимая, что ничего ещё не сделано, а она уже была почти истощена.

- Я всё сделаю, - тихо проговорил гигант и мягко положил ей на плечо свою большую руку.

От этого жеста Алекс чуть было не заплакала. Она держалась из последних сил. Схватив грязное полотенце, девушка поспешно ушла, оставив друзей наедине.

Гигант посмотрел ей вслед и неожиданно для себя улыбнулся.

- Где ты нашёл её, Тони? - спросил он, прижимая полотенце к ране так, как велела маленькая мисс. - Та ещё штучка, - покачал он головой, опускаясь в кресло, и не замечая, как пряча лицо в подушке и превозмогая раздирающую боль в боку, Тони удалось улыбнуться.

Второй раз за этот вечер.

И третий раз за последние два года, после той неожиданной встречи в лавке аптекаря.

Глава 4

За окном уже давно стемнело, но только продолжающийся дождь напоминал Алекс о том, что с ней приключилось. Тяжело дыша, девушка стояла возле медной плиты, отваривая в воде свежие ягоды брусники. На столе стояла небольшая кастрюля, в которой отстаивались листья тысячелистника и зверобоя. Ягоды нужно было отварить до тех пор, пока они не станут достаточно мягкими, но она никак не могла сосредоточиться.

Прежние страхи вновь вернулись к ней. В грудь закрался неприятный холодок. Алекс сомневалась, что её отчаянные попытки хоть как-то помогут больному. Удивительно было одно то, что ей удалось вспомнить столько полезных рецептов, вычитанные некогда в недельных газетах. Как она сможет спасти его ягодами брусники? Что если он умрет?.. У Алекс так резко сжалось сердце, что она глухо застонала и прикусила губу, пытаясь прогнать сокрушительное отчаяние.

Если он умрет, кому ещё придёт в голову поцеловать ее?

Увидев, как ягоды начинают потрескиваться, Алекс сняла кастрюлю с плиты, держа её прихватками, вылила воду и поставила на стол. Превратив ягоды в кашицу с помощью ложки, Алекс взяла чистое полотно и, намочив его в травяном настое, покрыла его поверхность брусничной массой, а затем аккуратно положила на тарелку. Получилась вполне пристойная примочка, и Алекс надеялась, что это сработает.

Закончив с этим, девушка повернулась к настойке из измельченных листьев ежевики. Взяв стакан, который был на треть наполнен водой, она добавила туда ежевичную настойку. Водрузив всё приготовленное на поднос, девушка поправила очки и направилась в комнату больного.

Едва она вошла туда, как в нос ударил запах чеснока и лука. Внутри было по-прежнему светло. И, слава богу, потому что скоро ей потребуется не только яркое освещение, но и вся её храбрость.

Гигант снова с облегчением вздохнул, встав с кресла. Остановившись у подножья кровати, девушка посмотрела на него.

- Как вас зовут? - спросила она, не в состоянии вслух называть его гигантом.

Вопрос почему-то смутил его, потому что он заметно покраснел и слегка замялся, проговорив:

- Марк, мисс. Меня зовут Марк Блэкчерч.

- Я - Алекс, - проговорила она. - Вернее, Александра Хадсон.

- Я знаю, мисс, - спокойно ответил он и вдруг улыбнулся ей так дружелюбно, что Алекс растерянно застыла. Марк понял, что так сильно удивило её, и кивком головы указал на лежащего друга. - Тони говорил мне об этом.

Ах, значит, Тони знает и её имя! Алекс почувствовала себя неуютно. Так, будто у неё что-то украли. Он не имел никакого права!.. Сколько угодно она могла бы спорить с ним про себя, вот только это ничего бы не изменило сейчас. Стоило дождаться того момента, когда он поправиться. Потом она могла бы высказать ему всё то, что думает о нём!

Положив на прикроватную тумбочку поднос, Алекс повернулась к больному и дотронулась до его лба. И снова в ладони стало покалывать, а в груди возникло странное щемящее чувство. Томление и нежность одновременно. Почему каждый раз, прикасаясь к нему, она испытывала подобное потрясение? Покачав головой, Алекс попыталась взять себя в руки, чтобы оценить его состояние, и обнаружила, что он продолжал гореть.

- Марк, вы можете разорвать на тонкие полоски какую-нибудь простыню? - спросила Алекс, склонившись над боком больного.

- Конечно, - кивнул он, направившись к комоду, где вероятно лежали простыни, и приступил к делу.

Алекс тем временем убрала с раны полотенце, с облегчением отметив, что кровь перестала идти. Это было хорошим знаком. Алекс воспряла духом, осторожно снимая чесночно-луковичную примочку. Рана выглядела так же отвратительно, но зато теперь на ней не было белой корки гноя. Взяв стакан с настойкой, девушка присела возле больного и нежно коснулась его волос.

Он продолжал прятать лицо в подушку, но едва почувствовав её прикосновение, он вздрогнул и повернул к ней голову.

- Выпейте вот это, - тихо заговорила Алекс, но слова замерли в горле, когда он открыл глаза и посмотрел на неё. Они были такими же тёмными как расплавленное золото. И в них по-прежнему было столько боли и безнадёжности, что сдавило в груди. Он колебался, но на этот раз Алекс собиралась идти до конца. - Я сама приготовила настойку. Это не лауданум.

Почему-то то, что он был в сознании, придавало Алекс силы справиться со своей нерешительностью и страхом. И к её огромному облегчению на этот раз он не стал возражать, а лишь выразительно посмотрел на стакан. Боясь, что он может передумать в любую секунду, она осторожно приподняла его за голову и прижала к его губам стакан.

Он пил настой, а Алекс не могла оторвать взгляд от его губ. Губ, которые преследовали её с тех пор, как она ощутила их вкус. И нежность. Губы, которые целовали её так упоительно, что дрожали колени. Почти как сейчас. Господи, ей пристало думать о своей работе, а не о его губах!