Кейт не могла не понять, что эти двое любят друг друга, но они всегда делали то, что вызывало сомнение на этот счет. Они постоянно спорили, а иногда и причиняли друг другу невероятные страдания. Их взаимоотношения были не только странными, но и мучительными. Кейт так и не смогла узнать, что произошло между ними пять лет назад, однако то, что это до сих пор причиняло боль сестре, не вызывало сомнений. Поэтому намерение поговорить с ней усилилось во много раз.

- Себастьян не пишет нам вот уже два года, - тяжело дыша, проговорил граф.

После слов графа Тори медленно спрятала дрожащие руки под столом, но только Кейт заметила это, и у нее больно сжалось сердце.

- Но с ним все в порядке? - осторожно спросил дядя Бернард.

Граф горько усмехнулся.

- До тех пор, пока нам не принесли письмо из военного министерства с пометкой “срочно”, будем считать, что он еще жив. Кажется, он совсем забыл о нас.

Все были подавлены этим известием, однако граф сменил тему, вот только даже в этом случае Тори оставалась напряженной и очень бледной. Кейт захотелось подойти к ней и обнять, успокоить ее. Но Тори никого никогда не подпускала к себе настолько близко. Словно боялась, что кто-то увидит ее боль. Ее разбитое сердце.

Грустно вздохнув, Кейт потянулась за бокалом с вином.

- Кажется, этот Себастьян волнует всех присутствующих здесь людей, - раздался совсем рядом тихий голос виконта Стоунхопа.

Кейт вздрогнула и подняла глаза. Надо же, она и не заметила, как он наклонился в ее сторону, вперил в нее свой задумчивый взгляд и пристально смотрел на нее. Ей не понравилось, как при этом странно поблескивали его глаза. Словно он понимал нечто большее в этой ситуации. Он не пытался усмехнуться над ней. Или злорадствовать.

И была в его взгляде какая-то мягкость, которая начинала пугать ее. Он был словно на себя не похож…

- Он наш сосед и хороший друг, - почему-то тихим голосом проговорила она, ощущая странное волнение в груди. - Естественно, что мы волнуемся за него.

Он улыбнулся, и снова смешинки запрыгали в его глазах, развеяв чары.

- Но, кажется, ваша сестра волнуется больше всех.

Он не имел права говорить то, что сказал! Это было очень личное! Ну как она могла поверить, что он не злорадствует над ней! Как она могла так легко поддаться его обаянию и решить, что он серьезен!

А он, видимо, хотел повеселиться за счет боли сестры! Бесчувственный негодяй! Кейт сжала зубы, вдруг ощутив острую ненависть к нему. И все радужные мысли тут же вылетели у нее из головы. Если к концу вечера она не убьет его, это будет настоящим чудом!

Глава 3

Ее глаза опасно сузились. Сам не подозревая об этом, но он разозлил ее. Джек и не думал сердить ее, просто это был единственный способ заговорить с ней. И он, черт побери, был заворожен ее внезапно потемневшими голубыми глазами, которые делали ее захватывающе притягательной.

Джек даже не думал, что может встретить ее там, куда меньше всего на свете хотел пойти. Боже, какую бы ошибку он тогда совершил, если бы вместо ужина отправился бы в деревню на ее поиски!

Она была знатного происхождения, как он и предполагал. И держалась с редким достоинством, готовая защитить от него своих близких. На которых, по ее мнению, он мог бы посягнуться.

Джек не мог забыть ее. Как ни старался. И встретил ее тогда, когда меньше всего ожидал этого. Такое везение выпадало, пожалуй, раз в жизни, и он не собирался упустить свою возможность. Он был более чем решителен в намерении продолжить их неожиданное знакомство.

Боже, как же она была хороша в своем воздушном, соблазнительном платье, которое скрывало от него так много, но и так много являло взору! Она была такой изящной, такой грациозной и так мило поджимала губы, когда сердилась на него, что ему стоило всех сил не заключить ее в свои объятия и не прижаться к ее полураскрытым губам на этот раз жарким поцелуем. Он поцеловал ее руку. Пока этого было достаточно.

И кульминация вечера: его посадили рядом с ней! Это был знак свыше. И он не мог упустить возможность узнать о ней все, что только мог. Вот только она продолжала оставаться холодной и неприступной, прожигая его гневными взглядами.

- Это не ваше дело! - отрезала она и сделала глоток красного вина.

Джек вдруг понял, что перегибает палку и почти настраивает ее против себя. Он не хотел расстраивать или злить ее, потому что дело было очень щекотливым, поэтому поспешно сменил тему.

- У вас красивый дом.

- Вы уже говорили это.

- Я говорил о вашем поместье с угодьями, о том, что было снаружи, а не внутри, - мягко поправил ее Джек, чем снова вызвал ее недовольство.

Ей не нравилось ничего из того, что он говорил или делал. Он вообще не нравился ей. И Джек догадывался, почему. Она сердилась на него из-за утреннего поцелуя! До сих пор.

- Это одно и то же, - парировала она.

- Я так не думаю.

- Вы не видели наш дом изнутри, чтобы судить о нем.

- Я видел достаточно. Кроме того, - Джек улыбнулся ей так вызывающе, что у нее вновь от гнева потемнели глаза, и он догадался, как ей хочется чем-нибудь стукнуть его по голове. - Кроме того, разве все остальное может быть не таким великолепным?

- Наш дом великолепен! - возмущенно воскликнула она, вперив в него обжигающий взгляд своих голубых глаз.

У Джека на миг перехватило дыхание от того, какой необыкновенно притягательной она вдруг стала. И, видимо, понятия не имела о том, какой желанной выглядит сейчас. Словно с нее спала чопорная маска высокомерной красавицы, являя ее истинную, страстную натуру. Боже, она была совсем не такой, какой пыталась казаться!

- Как странно, - медленно проговорил он, - наконец, наше мнение в чем-то совпало.

И снова его фраза разозлила ее. Он мог поклясться, что слышал скрежет ее жемчужных зубов. Разговор все больше интриговал и затягивал. Он наклонился к ней еще чуточку ближе, и тихим голосом осведомился так, чтобы никто кроме нее не услышал его:

- Вы даже не спросите, кому я утром нёс яйца?

- Это не мое дело, - проговорила она с нескрываемым раздражением.

- И вас даже не мучает любопытство?

- У меня есть дела поважнее.

- Вы такая молодая и такая занятая?

И снова ее взгляд мог ранить сильнее острейшего кинжала. И снова он выдержал это.

- Я не трачу попусту время.

Что ж, она стремилась задеть его, но сама не поняла, как угодила в самое болезненное место.

Собственно только по этой причине он и приехал в Кент. Но Джек не сердился на нее. Почему-то он был уверен, что она не способна на злорадство или подлый укол, если только сам ее не провоцировал. Она просто злилась на него за поцелуй. Что ж, он ничем не мог успокоить ее и намеревался поцеловать ее во второй раз. И в третий раз. И столько раз, сколько потребуется, пока она не сменит гнев на милость.

Сейчас же Джек решил на время отступить, чтобы дать ей время поостыть.

- Я, конечно, так и подумал, - проговорил он и повернулся к ее младшей сестре Алекс, которая стала рассказывать о правилах посадки рододендронов и способа избавить их от вредителей.

Однако ни один разговор не мог отвлечь его от сознания того, что она рядом с ним. Он чувствовал ее присутствие, еле удерживал на месте правую руку, чтобы не потянуться к ней. Она превратилась для него в такое сильное искушение, что начинала кружиться голова.

Никогда прежде Джек не испытывал такого сильного влечения и не мог понять, как эта девушка могла с такой легкостью распоряжаться его чувствами. Как вообще ей удалось вызвать в нем столь сильные переживания? Ведь с недавних пор он не ощущал ничего кроме боли и пустоты в груди.

Тяжело вздохнув, Джек попытался сосредоточиться на ее семье, изучить эту необычную группу людей. Тетя Нэнси немного рассказала ему о Хадсонах, о том, что виконт с женой погибли около семи лет назад при ужасных обстоятельствах от рук грабителей. Джек мог представить себе, что испытывали внезапно осиротевшие молодые девушки и их юный брат. Он слишком хорошо знал, что такое утрата близкого человека, что такое давящая и разрушающая боль.