- Боже мой, мисс Кэтрин, вы не перестаете меня удивлять. За словом вы явно в карман не лезете.

- А вы ловко уклоняетесь от темы. - Кейт нахмурилась, кое-что вспомнив, то, что не давало ей покоя. - Вы так и не ответили мне, о чем вы говорили с моей сестрой в Северной гостиной?

Он сокрушенно вздохнул.

- Полагаю, если я не отвечу, вы меня четвертуете?

- И такое тоже приходило мне в голову.

Виконт снова улыбнулся. В его глазах было нечто необычное, волнующее, когда он посмотрел на нее. У Кейт в ожидании его ответа замерло сердце.

- А разве совсем недавно вы не добивались такого же ответа у вашей сестры? Вы ведь пытались расписать ей, какой я монстр.

Кейт опешила, раскрыв рот. И к своему стыду густо покраснела.

- Вы… вы подслушивали?

Его глаза заблестели с хитрецой.

- Значит, вы не отрицаете, что чернили меня за моей же спиной?

Сделав очередной поворот, он сильнее сжал ей талию, и Кейт оказалась опасно близка к нему, почти касаясь грудью его груди. Немыслимо!

- Ваша манера уклоняться от ответа лишний раз доказывает, что вы…

- Хорошо, хорошо. Я понял, что снова заслужил ваш упрек. - Он сделал глубокий вздох и посерьезнел. Глаза сузились. Серьезным он казался еще более красивым, еще более притягательным и довольно опасным для ее бедного, старенького сердца. Он снова наклонился к ней совсем близко. - Я хотел подышать свежим воздухом и искал путь к вашему саду, когда встретил вашу сестру. - В его глаза вдруг запрыгали смешинки. - Я не пытался укусить ее, расчленить или убить, как вы подумали.

“Но могли поцеловать”, - неожиданно пришло ей в голову, только Кейт тут же прогнала от себя эту ужасную мысль.

- Вы могли скомпрометировать ее, - недовольно заметила она.

- Но так же было невежливо с моей стороны тут же уйти оттуда. Я ведь джентльмен, в конце-то концов.

Он специально употребил это слово, ожидая ее реакции, которая тут же последовала.

- Это утверждение все еще остается под сомнением.

Почему-то произнося это, Кейт захотела улыбнуться ему, но с усилием воли она удержала губы на прежнем месте.

- И что же реабилитирует меня в ваших глазах? - мягким голосом спросил он, не отрывая своего задумчивого взгляда от нее. - Что я должен сделать, чтобы заслужить ваше одобрение?

- Вам всего лишь нужно вести себя как джентльмен.

Кейт и забыла, что не намеревалась употреблять слово “всего лишь” в его случае, но сама же нарушила это правило. Она не хотела танцевать с ним, но уступила ему. Она не хотела поддаваться его завораживающей улыбке, но тоже не могла с собой ничего поделать. Она, наверное, сходит с ума или стареет. Ей ведь двадцать семь лет! В этом возрасте давно пора вести себя не только разумно, но и осмотрительно.

Тут мелодия стихла, и Кейт поняла, что танец закончился. Взглянув в его необычные серо-карие глаза, которые светились мягкостью и теплотой, Кейт вдруг ощутила ком в горле. А когда он остановился и убрал от нее руки, она почувствовала, будто потеряла что-то. Особенное тепло, которое грело душу.

Она действительно сходит с ума! Да поможет ей Господь!

Он галантно поклонился ей и взял ее за руку с намерением проводить ее к тете. Кейт подчинилась и нахмурилась, пытаясь понять причину грусти, которая вдруг охватила ее. Но ей не удалось сделать этого, потому что за пару шагов от тети он наклонился к ее уху и прошептал, так чтобы слышала только она:

- Я не целовал вашу сестру и не собираюсь этого делать в дальнейшем. У меня на примете уже есть предмет мечтаний.

И выпрямившись, быстро удалился от нее.

Глава 4

Было достаточно поздно, когда они возвращались домой. Джек откинулся на спинку сиденья, и даже храп Райана, который сидел рядом, не мешал ему мечтать. О ней! Он не мог поверить, что пережил такой бурный, богатый событиями день.

Утром поцеловал ее, а вечером ужинал с ней! Невероятно!

Еще днем она показалась ему необычным созданием, словно выплыла к нему не из этого мира. А при близком с ней знакомстве выяснилось, что она невероятно интересная собеседница с острым умом, четким представлением о морали и нравственности, преданная своей семье и готовая защитить своих близких от малейшей опасности.

И такая обворожительная в гневе! Никогда еще он не встречал такую, как она. Все женщины, с которыми ему до сих пор доводилось иметь дело, были поверхностными, легкодоступными и беспринципными. А Кейт умела давать отпор, причем подбирала такие острые слова, которые могли резать как бритва.

Он вспоминал каждую секунду, проведенную с ней, каждое колкое слово, малейшее выражение лица, которое выдавало все ее чувства. Кейт! Боже, когда ж он снова увидит ее? Он умирал от желания снова встретиться с ней.

- Мальчик мой, - раздался удивленный голос лорда Кэвизела, сидящего напротив Джека вместе с леди Кэвизел. - Чему ты так улыбаешься?

Джек блаженно вздохнул и взглянул на дядю.

- Я очень приятно провел время.

Тетя с недоверием посмотрела на него, и в свете наружных фонарей ее брови медленно поползли вверх.

- А ведь ты не хотел идти с нами, - заметила она. - Говорил, что есть дела поважнее.

“Да, - подумал он, - я хотел найти ее, найти Кейт”.

- Это здесь-то дела? - удивился дядя и расхохотался. - Ты не был здесь целую вечность, а теперь говоришь, что у тебя тут дела важнее званого ужина?

- Я уже все уладил, - заверил Джек, испытывая настоящее удовлетворение - чувство, чуждое ему до сих пор. - Все проблемы улажены.

- А были какие-то проблемы? - взволнованно спросила тетя.

Джек поспешил успокоить ее.

- Я должен был послать письмо своему поверенному.

Лицо тети посерьезнело. Повисло неловкое молчание, которое могло всколыхнуть старые раны и испортить радость этого дня.

- У тебя есть поверенный?

Вопрос тети неприятно кольнул Джека, потому что после смерти брата он ударился во все тяжкие не только потому, что пережил тяжелую потерю, но и потому, что его отец…

Джеку было трудно вспоминать об этом, но в последний год он стал серьезно задумываться над тем, что творит, и решил последовать словам Майкла, младшего брата, в особенности потому, что тот однажды сделал болезненное замечание: “Уиллу было бы больно видеть тебя таким, ради его же памяти остановись”. И никто кроме Майкла не знал, что он остановился. Так же замерло, почти окаменело его сердце. Почти, потому что он сегодня вдруг почувствовал его биение. Впервые за три года.

Лицо Джека посуровело, глаза потемнели.

- Я ведь виконт и у меня есть обязанности.

Его голос прозвучал холодно и отстраненно. Тетя виновато коснулась его руки, поняв свою ошибку. Все знали, что это болезненная, почти запретная тема для него, особенно тетя с дядей - единственные люди, которые поддержали его тогда и продолжали поддерживать до сих пор. Единственные люди, которые помогали ему выбираться из того ада, в который он загнал себя.

- Милый, - тихо проговорила Нэнси, ощущая боль в груди от вида его потемневших глаз, - прости меня за мои слова. Мне не следовало говорить об этом. Я просто так рада, что ты, наконец, приехал к нам. - Она очень любила Джека, поэтому, щадя его чувства, сменила тему. - Тебе понравились обитатели Клифтон-холла?

Перед глазами тут же возник образ одной из обитательниц Клифтона, и Джек медленно смягчился. Явную перемену сразу же отметили дядя с тетей, которые быстро переглянулись.

- Очень приятные, радушные и добропорядочные люди, - медленно проговорил он, откинувшись на спинку сиденья.

- А девочки Хадсон? - тоном заядлой свахи поинтересовалась тетя, пристально следя за племянником. - Как тебе наши девочки? Понравились?

В любое другое время Джек испытал бы недовольство, раздражение и тут же отмахнулся бы от ответа, предпочитая, чтобы никто не лез в его личные дела. Однако сегодня ситуация была другой. День был другой. И люди, особенно люди, были другими. И Джек не испытал ни раздражения, ни, тем более, недовольства.