Выпрямляясь, он размышлял, что же ему делать.

Смерть, есть смерть.

Стефан не мог простить его сейчас, как бы ему этого не хотелось.

Они слишком долго ненавидели друг друга.

Сейчас, Деймон мог признать, что это была его вина.

Он был возмущен своим младшим братом по множеству причин, начиная с той, что их отец любил Стефана больше.

Его ненависть возросла после того ненавистного дня, когда они убили друг друга, и сквозь века Деймон наблюдал за тем, как Стефан страдал оттого, что был вампиром и что есть сил воздерживался от убийства людей, его горечь возрастала.

Даже, как монстр, Стефан был более добродетельными, чем Дэймон был как человек, и Деймон ненавидел его за это.

Но когда появился Джек, ненависть утихла.

Джек. От ненависти Деймон стиснул зубы, и в ответ снаружи прогремел гром.

Джек Далтри притворился человеком, охотящимся на древнего кровожадного вампира.

Все это была ложь: Джек оказался ученым, который создал новую расу вампиров, более быстрых, и более сильных! Их целью было уничтожить своих старых собратьев.

В том числе Стефана, Кэтрин и самого Деймона.

Деймон был на другом континенте, когда Стефан был убит. Он только и сумел успеть к похоронам Стефана и беспомощно наблюдать за убитой горем Еленой.

Дэймон одной рукой потер свою грудь, содрогаясь от воспоминаний о том, как боль Елены резонировала через магическую связь между ними, тянув его домой.

Эта боль, то, как он узнал, что Стефан был мертв. Ничто больше не могло ранить Елену так сильно.

Связь между Деймоном и Еленой была и одной из причин ее нынешнего состояния.

Стражники связали их ею, чтобы держать Деймона под контролем.

Они правильно предположили, что если Елена и Деймон будут связаны, это остановит последнего от следования своим наихудшим порывам.

Они четко разъяснили ему, что если он выпьет чьей-то крови против воли последнего, Елена пострадает. Если же убьет человека, она умрет.

Огромные капли дождя начали падать на землю, украшая светло-коричневый оттенок берега темными пятнами.

Засовывая руки в карманы, Деймон снова заговорил, глядя на могилу своего брата.

“Я не знал,” сказал он спокойно.

Все, чего они хотели, что поглотило его и Елену, была жажда мести. И они преуспели в этом.

Они выследили Джека, и Деймон убил его, отплатив за смерть своего брата.

Со смертью убийцы, Елена, наконец, смогла смириться с тем, что случилось со Стефаном.

Она вернулась к Деймону, и впервые они могли любить друг друга, не чувствуя, что предают Стефана.

Деймон знал, что он её не заслуживает.

Пусть у него когда-то и была душа, но она давно была испорчена.

Но Елена всё равно хотела его.

Путешествуя, проведя две потрясающие недели вместе, они не могли нарадоваться друг на друга.

Но как-то раз Елена упала, скорчившись от боли, и тогда прибыла Милея, хладнокровная Стражница, что и наказала их этой проклятой связью.

Деймон думал, что убив Джека, он не нарушит правил, ведь Далтри был вампиром.

Да, люди были табу, но вот о чудовищах ничего не было сказано.

Он был дураком. Джек обратился в вампира используя науку, чтобы скопировать вампирскую силу и свирепость, избавившись от традиционных уязвимостей вампиров - дерево, огонь и солнечный свет.

Он превращался в вампира благодаря средствам смертных.

Он никогда не умирал; его человеческая жизнь никогда не заканчивалась. Джек не был настоящим вампиром. Он был лишь его имитацией.

В нём не было ни капли магии. Поэтому Стражи были обеспокоены тем,

что Деймон разрушил их сделку. И теперь он расплачивался за это. Умирая.

Деймон принёс её обратно в Далкрест.

Что-то подсказывало ему, что ей хотелось бы быть здесь, среди людей которых она любит.

Они ведь сражались когда-то с непобедимыми злодеями, вместе спасая мир.

Часть его, возможно глупо, надеялась, что все вместе они могли бы помочь ему спасти её.

Но, теперь, когда они находились здесь и ничего не изменилось, он был в ужасе что они не смогли. Возможно Елена была в недосягаемости.

Деймон вздрогнул от этой мысли, и даже плечи его согнулись будто от тяжести проливного дождя.

“Стефан,” прошептал он, глядя на превратившуюся от дождя в грязь землю на могиле его брата, “что мне делать?”

Он пробовал напоить ее своей кровью - она была бы против такого решения, но лучше обратиться в вампира, чем умереть - но даже это не принесло результата.

В нем взыграл гнев, и грохот грома разразился над головой.

Деймон поднял глаза на небо,струйки воды стекали по его волосам, пропитывая его одежду.

“Малеа!” крикнул он, и эта просьба надломленным голосом отозвалась в равномерном постукивании капель ливня.

“Я сдаюсь! Накажи меня, мне плевать. Все, что угодно. Просто скажи мне, что делать.”

Он остановился и затаил дыхание, прислушиваясь и ожидая какого-нибудь знака, что Стражники были готовы к сделке.

Он чувствовал, что теплые ручейки слез побежали по его лицу вместе с прохладными каплями дождя.

“Прошу,” прошептал он, “Спасите ее.”

Не было никакого ответа, только

звуки реки и дождя.

Если Стражница и могла его слышать, ей, безусловно, было все равно.

Глава 2

Мередит провела рукой по лбу Елены.

Он был холодный и липкий, а темные круги под глазами Елены ярко выделялись на ее бледной коже.

Мередит не могла отвести глаз от лица спящей Елены, отчаянно надеясь, что что-то произойдёт и она вдруг просто скорчит наполовину раздраженную рожицу, как она всегда делала по утрам.

Замерев, Мередит смотрела. Было ли это мерцание движением закрытых век Елены?

“Елена?” сказала Мередит, сохраняя свой голос мягким и спокойным.

“Ты меня слышишь?”

Ответа не последовало.

Конечно, не было.

Они пытались в течении нескольких дней,сначала Деймон в Париже,а потом,как только он отправил Елену домой, Мередит пыталась оживить ее любыми способами,которые только могла придумать.

За все это время ничего не изменилось.

Елена лежала неподвижно, словно манекен, только мелкое, устойчивое дыхание показывало, что она еще жива.

Деймон сказал, что, прежде чем она впала в эту кому, Елене было ужасно больно. Мередит была рада, что не видела этого, рада, что сейчас Елена не страдает.

Но это - безмолвное, бледное создание - ужасало Мередит. Оно не могло быть Еленой.

Нет той умной и сообразительной Еленой, которая столько раз оставалась в живых, которая с детства была ближе, чем сестра для Мередит.

Мередит поднялась со стула у большой белой кровати, не в силах больше смотреть на Елену.

Вместо этого она прошлась по спальне, быстро прибравшись: книги с тумбочки убрала снова на полку, поправила обувь в гардеробе.

Она не сводила глаз с того, что делала.

Она не собиралась думать о лежащем в постели человеке.

Зубы Мередит стали пульсировать, и она рассеянно потерла десны одним пальцем.

Ей нужно было выскользнуть в лес, чтобы поесть, но она не могла оставить Елену одну.

Одна. Их ряды таяли. Стефан был мертв.

Елена умирала.

Аларик, Бонни и Метт все еще были в пути: Бонни от своего нового дома, Аларик с научной конференции, а Метт от родителей своей подруги Жасмин.

Кто знает, где Деймон? Он исчез несколько часов назад.

Мередит взяла тонкий шарф с серебряным рисунком и аккуратно сложила его.

Елена носила его, когда Мередит видела ее в последний раз.

“Теперь я знаю”, сказала она Мередит, ее лицо было радостным, и это больно вспоминать.

“Стефан хочет, чтобы я жила.

Он хочет, чтобы я была счастлива.

Сейчас я могу любить Деймона…Это нормально.

Мередит заморгала, прогоняя слезы.

Елена ошибалась.

Все было далеко не нормально.

Вцепившись в шарф, Мередит рывком открыла ящик.

Как только она собиралась заполнить его, ее руки дрогнули, когда она увидела темно-бордовую книжечку внутри.