Здесь же в Италии был курорт! По крайней мере, так говорили в рейхе. То ли предполагалось, что русские вторгнутся в Италию через Адриатическое море, то ли ожидалось, что сами итальянцы, или французы, переметнутся на сторону врагов - но на усиление одной истребительной и одной бомбардировочной эскадрам перебросили еще и "Цеппелин", тридцать два самолета (потери в том бою у Гавра так и не восполнили). А тут красота, и нет никакой войны! И погода, как в Германии в мае. Благость длилась ровно два дня - до тех пор, пока обер-лейтенант Штерр из первой эскадрильи, отправившийся в соседнюю деревню - всего-то километра полтора - за выпивкой и удовольствиями, был после найден убитым, причем на страшно изуродованном трупе были следы от топора, вил и неустановленных предметов. Фельджандармы, приехавшие разбираться, очень удивились, что "этот идиот решил выйти из расположения один", ну и получилось, что следовало ожидать. "Эти итальянцы, после того как наши сожгли Ватикан, ведут себя хуже русских - даже мы сейчас к ним в дома заходим, держа палец на курке и оглядываясь за спину, и обязательно вдвоем-втроем, чтобы друг друга видеть! И боже упаси хоть что-то, от них взятое, пить и есть - отравят! И это у нас еще район спокойный, а вот на Севере повстанцы прямо на дорожных указателях пишут, эта территория "дойчефрай", то есть живых немцев там не осталось. Так что, летуны, если вам придется садиться вне аэродрома или прыгать, то молитесь, чтобы представители германских властей нашли вас прежде местных - одиночки тут не выживают, даже днем".
После этого Хартман стал особенно въедливым, проверяя работу своего механика. Если в полете откажет мотор... Эти итальянцы, хотя и потомки великих римлян, еще более дики и нецивилизованны, чем русские варвары, которые, взяв Эриха в плен, все ж не стали его немедленно и мучительно убивать! Хотя возможно, они тогда везли его на особенно изощренную расправу?
Сидеть на аэродроме безвылазно было страшной скукой - но жизнь дороже! Единственным развлечением были полеты - для ознакомления с театром, раз в сутки. Обычно летали позвенно, но в этот вечер подняли всю эскадрилью. От аэродрома на запад, в море, дальше согласно полетному заданию, маршрут к Корсике или Сардинии, или на юг, и назад. Они уже возвращались, когда по радио пришел приказ. Какой идиот его отдал - уже близились сумерки, и горючего в баках оставалось не слишком много. Но пожалуй, хватит, чтобы пролететь над указанной точкой и взглянуть, что там. А дальше пусть присылают кого-то из эскадрильи Рогова на смену - до темноты.
Берег был уже виден вдали, когда Хартман заметил - почти на встречном курсе, правее и ниже, летел одиночный бомбардировщик. Трехмоторник, похожий на Ю-52, но силуэт немного другой - значит, итальянец. В приказе было четко сказано - сбивать все не немецкие самолеты, обнаруженные в указанном районе. Так что Эрих отдал приказ, и эскадрилья развернулась, заходя в атаку на цель.
"Савой-79", старый итальянский торпедоносец еще довоенного образца - впрочем, более новых у макаронников и не было. Оборонительное вооружение - один пулемет, стреляющий вперед, и два назад, в очень неудобных установках с ограниченными углами обстрела - один в горбе позади пилотской кабины, второй в ванне под фюзеляжем. Против эскадрильи "мессеров" никаких шансов - достаточно даже двум парам одновременно атаковать с разных сторон. Добыча казалась легкой, и Хартман решил поиграть. Да и свой авторитет в глазах подчиненных следовало поднять - показательно и красиво сбив даже такого противника.
Трасса, протянувшаяся навстречу, не то чтобы напугала Эриха, это было бы смешно! - но сделала его более осторожным. Черт его знает, а вдруг даже легкое повреждение - и посадка где-то на территории, где бегают дикие крестьяне с вилами и топорами, только и мечтающие, чтобы устроить ему, культурному арийцу, лютую смерть! Так что будем работать без риска - тем более что двадцатимиллиметровка и пара крупнокалиберных пулеметов "месса" достанут макаронников с такой дистанции, на которую им просто не дострелить в ответ! Цель большая, тихоходная, не маневрирует, в прицеле. Огонь!
Стрелял один Хартман. Прочие не вмешивались, потому что было очевидно, эту победу запишут "национальному герою" - так зачем стараться ради самого процесса? Оставались зрителями - наверное, к большому удивлению итальянцев. Дистанция все же была великовата, рассеяние большое - зато не надо было бояться ответной стрельбы, пулемет на "савое" упорно посылал трассеры навстречу, хотя несколько раз уже прерывал огонь - меняли магазины, или стрелок был убит и на его место встал другой? Вот уже дым вырвался из правого мотора итальянца, да и по фюзеляжу, по кабине должно уже хорошо попасть - и "савой" стал разворачиваться к берегу, неуклюже кренясь. Добить, или привести и заставить сесть на свой аэродром?
Берег снова открылся на востоке - впрочем, они не слишком отдалились в море за время боя. И тут Хартман увидел новых противников. Такие же "савои" летели тем же курсом, каким был замечен тот, первый. И что было невероятно, они, увидев происходящее, сами стали доворачивать навстречу немцам, будто желая атаковать! Вот они уже близко, засверкали трассы их носовых пулеметов! Они что, сумасшедшие?! Уходим, влево и вверх!
Никто из немцев не был подбит - все же "савои" сильно уступали "мессам" по скорости и маневру. Зато появилось больше десятка новых целей, возможность пополнить боевой счет! Победа, она и в Италии победа.
- Вот только будем благоразумны. Мейер, - ведущему второго звена, - атакуйте этих. Ну, а я пока разберусь с тем, ведь одиночка, да еще подбитый, это куда более легкая добыча, чем эскадрилья, да еще каких-то бешеных. Леман, - это ведомому, - за мной!
Подранок был еще виден. Хартман быстро его догнал и, тщательно целясь, выпустил почти весь остаток боекомплекта. Не промахнулся - оставляя уже густую полосу дыма, "савой" пошел вниз. Догнать и добить окончательно?
Взгляд на бензиномер - и ужас холодом. Горючего осталось только-только дотянуть до аэродрома. Призрак крестьян с окровавленными вилами встал перед воображением Хартмана - скорее домой, пока еще не поздно! Ну а эти уже покойники, упадут сейчас в море. Как те, что там, справа - видны дымные хвосты, вот парни резвятся, увеличивая свои счета! А хватит ли у них соображения следить за бензином? Впрочем, это их проблемы - героем меня не считали, спесивые придурки? Сами выпутывайтесь теперь!
Хартман и его ведомый долетели и сели благополучно. В эскадрилье недосчитались троих - Хессе из второго звена умудрился попасть под пулеметы итальянцев и даже выпрыгнуть не успел, еще двое не дотянули до аэродрома - одного, обер-фельдфебеля Кнобеля, утром привезли фельджандармы, а второй, лейтенант Шелль, пропал без вести, его поврежденный при посадке истребитель нашли всего в тридцати километрах от базы, судьба пилота осталась неизвестной, и тела не нашли. Хотя обитатели ближайшей к месту посадки фермы были арестованы, допрошены и расстреляны.
Никто из итальянцев до Испании не долетел. У одиннадцати "савоев" против десятка новейших "мессеров", пилотируемых "экспертами" люфтваффе, шансов было не больше, чем у стада овец против голодной волчьей стаи. Все погибшие, сорок семь человек, позже были лично папой причислены к святым великомученикам Католической Церкви - "святая эскадрилья", первая группа четвертого морского авиаполка, командир которой, капитан Тариго, стал считаться небесным покровителем итальянских авиаторов36. Не их вина, что папа не долетел до Испании - летчики сделали все, что было в их силах.
Ну, а Хартман, когда выяснилось, кто летел в сбитом им самолете, заслуженно получил и Мечи к кресту, и майорские погоны. Вместе с проклятием от Церкви.
Италия, 27 февраля 1944
