- Ну, что ты думаешь про все это? - спросил в казарме свежепроизведенный взводный-палатинец, в прошлом - лейтенант королевской армии, участник одиннадцатого сражения у Изонцо и битвы у Капоретто, у своего сержанта, в миру - аналитика крупной торговой компании.

- Ничего хорошего, командир, - ответил тот. - Все это сильно смахивает на пир во время чумы.

- Они не решатся, - произнес лейтенант, - не посмеют. Сколько раз уже нас "предупреждали", и что?

- А что, в те разы немцы выдвигали сюда свои войска? - ответил сержант. - Мой отец рассказывал про какого-то своего друга-еврея, уехавшего в Германию в девятьсот двенадцатом, потому что "это та страна, где к нашему народу относятся лучше, чем где бы то ни было". Теперь же слухи, что "Гитлер решил отправить Церковь вслед за евреями" не стихают, как обычно бывает с пустой болтовней, а растут. Что очень тревожно.

- Немцам приходит конец, - заметил лейтенант. - Русские за год с небольшим прошли от своего Сталинграда на Волге - боже, как это по карте далеко отсюда! - до Одера! И весь вермахт, а заодно наши, французы, румыны, венгры, оказались лишь смазкой для их "парового катка". Мой брат был в России и писал, что творили там немцы. А так как русские не прощают зверств в отношении своих, то думаю, на мир с Гитлером они не пойдут. И такими темпами они будут на Рейне уже к лету.

- Тем более что русская веревка этому бешеному ефрейтору уже обещана, - сказал еще один солдат-палатинец из числа внимательно слушавших разговор. - Разве вы не знаете эту историю? Передавали по Би-Би-Си. Когда русские на Севере устроили бойню немецкому флоту, потопили линкор "Тирпиц", а адмирала Шнивинда во главе колонны пленных провели по улице Мурманска, взбешенный Гитлер объявил всех русских моряков своими личными врагами, которых в плен брать нельзя. И журналист Би-Би-Си сумел на каком-то приеме в Москве у адмирала Головко, командующего их Северным флотом, в присутствии Сталина спросить, что он думает по этому поводу? Так русский адмирал в ответ объявил Гитлера врагом всего русского флота и пообещал после поимки утопить в выгребной яме, "дерьмо к дерьму". На что Сталин поправил, что идея хорошая, но Гитлер - враг всего русского народа, а не только флотских, так что его следует повесить после публичного процесса, чтобы никому впредь не хотелось развязать мировую войну.

- Может, Гитлера и повесят, но это не поможет нам, - мрачно сказал сержант-аналитик. - Похоже, что этот бешеный решил под занавес хлопнуть дверью. Ты же видел русский фильм "Обыкновенный фашизм"?

- Я и "Индиану Джонса" видел, - отозвался лейтенант. - Нашим швейцарским соратникам прислали из Женевы, причем уже переведенный на итальянский. Вот только сейчас нам "Брестскую крепость" лучше вспомнить.

- Так ведь это было! - сказал еще кто-то. - И надпись на камне, двадцатого июля. Они там месяц в окружении держались!

- Так то русские, - сказал лейтенант. - Они этих эсэсовцев сейчас на завтрак кушают, целыми дивизиями. Как только до Волги допустили?

- Брестская крепость, - ответил сержант, - драться они и в начале могли, умения не хватало. После научились, и полетели от немцев клочья. Но даже и простое желание драться - это тоже очень много.

- Да ладно, может, и не будет ничего, - сказал еще кто-то. - Договорятся немцы с папой. Или нам, как это раньше бывало, "почетная капитуляция", крепость оставляем, и на выход, со знаменами, и на свободу, не в плен.

- Ты сам в это веришь? - спросил сержант. - Это когда в эту войну такое было? Для немцев же, кто не ариец, тот вообще не человек. Ты знаешь, что этот же Достлер во Франции творил? А ведь не эсэсовец, генерал вермахта. И солдаты у него такие же. Так что, руки подняв, не спасешься. Сдохнешь в газовой камере - нет, лучше уж с собой немцев прихватить, и то как-то легче!

- В Садах минометы ставят, - сказал только что вошедший солдат. - Вот, значит, что за ящики мы полдня разгружали с армейских складов. Новенькие, в смазке. А мы боеприпасы таскали - вам тут хорошо, за немцами бдить, а всех свободных погнали работать. И еще батальонный просил передать - кто с фаустпатронами знаком, к нему, в расчеты противотанкистов. Во Дворце, в Капелле, в Библиотеке, в музеях суета какая-то, но нас не допускают, там святые отцы сами. А швейцарцы в Садах на старой стене пулеметы поставили, крупнокалиберные браунинги М2. Даже пару зениток откуда-то притащили. Зелень вытоптали, кусты поломали. Кажется, даже окопы роют. Это что ж такое творится?

- Война! - сказал лейтенант. - Значит, и папа тоже решил. Может, и обойдется.

- Думаешь, все же договорятся?

- Думаю, что папа договаривался не только с немцами! - ответил лейтенант. - И угадайте с двух раз, кто может быть нашим союзником? Кто немцам враг и отсюда недалеко? Если русские начнут наступление...

- Не успеют все равно.

- Зато немцам придется бросить на фронт все. До последнего солдата. Значит, им будет уже не до нас. И если папа знает - то и армия должна помочь!

- У немцев все равно сила. Это правда, что эти самые дивизии разбили американцев в Португалии? А до того были на русском фронте. У нас же в гарнизоне - сплошь запасные. Необстрелянные, без опыта. Или я ошибаюсь?

- Другого выхода нет, - подвел итог лейтенант. - Или мы будем драться и погибнем в бою, или сдадимся и сдохнем, как скот на бойне. Все просто и ясно. И любое преимущество немцев здесь значения не имеет.

А может быть, все еще и обойдется? И нацисты лишь запугивают, но не посмеют и в самом деле тронуть папу?

С самого утра еще казалось, что обойдется. Все было как прежде, улицы заполнялись народом, лишь стояла цепь немецких солдат, сквозь которую должны были проходить все желающие войти в Ватикан или выйти наружу. Но в одиннадцать часов, еще задолго до срока истечения ультиматума, на площадь выползли "тигры". За ними появились бронетранспортеры и грузовики с эсэсовцами, у внешней стены Садов развернулись строем штурмовые орудия в сопровождении панцергренадеров.

Немцы планировали занять весь комплекс зданий за полчаса. Они не ждали серьезного сопротивления - ведь против эсэсовцев, закаленных боями Остфронта, были какие-то итальяшки! Те самые потомки римлян, которых в Африке англичане брали в плен десятками тысяч - те же самые англичане, которых наш Роммель бил, имея вдвое меньше войск! Ветераны и африканской кампании, и Остфронта единогласно утверждали, что итальянцы годны воевать лишь против диких эфиопов, а в настоящей войне не более чем балласт. И недаром штаб Африканского корпуса в планировании считал одного немецкого солдата равным пяти итальянским - ну, значит, эсэсовец из отборных частей стоит не меньше десятка! Даже в чисто пехотном бою 500-й парашютный батальон мог бы справиться со всей Папской гвардией - ну, а при поддержке еще двух первоклассных пехотных полков, танков и артиллерии... Да на месте итальяшек не стоит и пытаться, результат сражения заранее известен!

Так что - разоружить охрану, согнать этих баранов в какой-нибудь подвал (после везти их в концлагерь или исполнить здесь?), взять под контроль территорию, особое внимание уделяя архивам. И произведениям искусства, на чем настаивал некий чин из Берлина. Арест всех этих святош с последующим допросом, ради выяснения их иерархии - самого папу и нескольких персон из особого списка переправить пока в миссию гестапо в Риме. А дальше будет скучное и рутинное занятие - обыски, допросы, вывоз имущества. И Кресты за отличную работу.

Достлера не было. Он в этот момент лично арестовывал королевскую семью, конечно же, не один, а в сопровождении гестаповцев и солдат. Рудински ждал развития событий в миссии гестапо, разумно решив, что чем меньше его роль в происходящем будет видна публике, тем лучше лично для него. Зато группенфюрер Карл Вольф не мог отказать себе в удовольствии самому арестовать папу - и шел к парадному входу в Папский дворец в сопровождении гестаповцев, нескольких офицеров своего штаба и взвода солдат СС. Взгляд в сторону часовых-палатинцев и кивок эсэсовцам - этих взять, увести!