Охраняем конвой вторжения - простите, силы освобождения и защиты Шпицбергена от немецко-фашистской агрессии! - имея категорический приказ топить любую чужую подлодку, пытающуюся сблизиться, не дожидаясь никаких дополнительных указаний. Нам сообщили информацию по флоту Свободной Норвегии - корабли британские, действуют из британских баз, оперативно подчинены Роял Нэви, но под норвежскими флагами и экипажи из норвежцев, тех, кто успел сбежать в Англию вместе со своим королем. Список почти совпадает с тем, что было в нашей истории - на сегодняшний день в строю шесть эсминцев, в том числе два новых, английской постройки, и четыре американских прошлой войны (из числа той полусотни, за которую Британия в сороковом отдала все свои базы в Западном полушарии, так "волки Денница" в Атлантике достали), теперь залежалый товар можно и союзнику переуступить. Еще с десяток фрегатов и корветов ПЛО, полдюжины тральщиков, четыре десятка разных катеров. Но главное отличие - старый крейсер "Даная", у норвежцев переименованный в "Один" (не числительное, а самый главный скандинавский бог). Или боров собирается своих мосек на нас науськать, а сам в стороне? Ну раз так, то и нам стесняться нечего - разбирайтесь после, чья "неопознанная" подлодка вас потопила!
- Михаил Петрович! - Тон, каким товарищ комиссар госбезопасности произнес это, напомнил мне "Семен Семеныч!" из незабвенного фильма. - Мы ваши военные таланты ценим, но политические вопросы уж позвольте тем, кому надо, решать. Известно ли вам, что король Норвегии Хокон еще в октябре, как мы Нарвик взяли, направил СССР ноту, где требовал ни больше ни меньше - немедленно передать ему всю власть на освобожденной от немцев территории его королевства? Причем с чисто формальной стороны он прав - поскольку юридически остается законным норвежским правителем, в отличие от немецкой марионетки Квислинга, который, по международному праву, никто и звать никак - так что строго по закону, мы даже требовать ответа с норвежского государства за участие в Еврорейхе права не имеем. Так ответили ему, что пока идет война, ваше величество, Советская армия будет находиться там, где того требует военная необходимость, и никак иначе - конечно, если у вас есть какие-то вооруженные силы, то присоединяйтесь, выделим вам участок фронта. Но ведь нет таковых - экипажи кораблей еще кое-как укомплектовали, а ни одной сухопутной дивизии свободонорвежцы не имеют. Тем дело и кончилось - ну а что после войны будет, товарищ Сталин решит. Ну а сейчас, очень я надеюсь, мы мирно войдем - хотя и наше ведомство, и штаб флота обязаны план иметь на самый худший вариант.
Что было на Шпицбергене в эту войну - вспоминаю, что нашлось на компе у Сан Саныча, нашего любителя военной истории. Очень кратко: там были и три наши шахты, при одноименных поселках Грумант, Баренцбург, Пирамида, и добыча угля там велась до августа сорок первого, когда все люди, почти две тысячи нашего персонала, включая консульство, были эвакуированы в Архангельск. В это же время англичане вывезли и жителей норвежских поселков. И лишь тогда на островах появились немцы, построили метеостанцию, аэродром, пункт дозаправки и снабжения подлодок. Однако уже в мае сорок второго в Баренцбурге высадились "английские" норвежцы с двух кораблей и сумели уничтожить малочисленных немцев. С тех пор, несмотря на немецкие бомбежки, обстрелы и даже фашистский десант (в нашей истории в сентябре сорок третьего сюда подходили линкоры "Тирпиц" и "Шарнгорст" в сопровождении эсминцев, расстреливали поселки, высаживали на берег солдат), контроль за архипелагом прочно оставался в руках норвежцев.
Что мы имеем сейчас? У нас после того набега "Тирпица" (где он первый и единственный раз за всю войну стрелял главным калибром), англичане вывезли большую часть уцелевших из гарнизона, оставив шесть десятков человек. Здесь же, после мартовского выхода "Шарнгорста", когда он также по пути обстрелял Шпицберген, англичане тоже сочли бессмысленным и опасным держать там сколько-нибудь значительный гарнизон. Да и не до того было Британской империи в это тяжелое для нее лето, ну а уголь в Англию ввозить - это полный сюр, так что нам известно лишь о норвежских постах в Баренцбурге (главная база) и еще трех местах, общей численностью не больше полусотни людей. Есть однако военный комендант, и одна батарея, три 100-мм орудия. Шахты законсервированы, на текущие нужды идет уголь из уже добытых запасов (много ли паре взводов нужно?). Однако ведь наших концессий на Шпицбергене никто не отменял? Ну вот, СССР и возвращается, вступить во владение своим имуществом. А что будет нас там несколько тысяч, военных и гражданских, против ваших пятидесяти - так это ваши проблемы. Встать мы там намерены твердо - и полноценную военно-морскую базу развернем, и аэродром, и береговые батареи, и шахты заработают, выдавая уголек, в Мурманск его отсюда везти ближе и дешевле, чем из Воркуты - оживут поселки, как до войны. Ну, а после Победы "будем посмотреть": если мы из Нарвика не уйдем, то с исконно русской земли Грумант - с какой стати?
Идет по морю конвой, а в глубине скользит стопятидесятиметровая сигара атомарины. Нас не видно и не слышно, но мы здесь. А немец, которого услышим мы - не увидит и не услышит уже больше ничего. Почти сорок одних лишь субмарин на нашем счету! А если вылезет кто-то жирный, линкор "Шарнхорст", например, для нас это не противник, а добыча. А то "Айову" нам не засчитали, "Тирпиц" тоже середина наполовину. Всегда мечтал линкор потопить!
Здесь день перепутался с ночью
Которые сутки подряд
Лишь тихо приборы стрекочут
Лишь тускло плафоны горят
Но крякнет стальная обшивка
Порой на такой глубине,
Где малая даже ошибка
Опасною станет втройне.
Елезаров в кают-компании пошутил мрачно -- мы сейчас как мировой коммунизм, в смысле, ничто и никто не помешает его победе, кроме нас самих. Люди мало того что устали -- а когда до них действительно всерьез дойдет, что нет пути назад, нет той страны, откуда они пришли, в СССР образца сороковых все иное, включая бытовые мелочи? Когда мы только сюда попали, это воспринималось как-то отвлеченно, а после все на внутренней мобилизации было, как в боевой службе там, в двадцать первом веке -- или на борту, или в базе, или на заводе. Но нельзя так без конца - если мышцу расслабить нельзя, судороги случаются, а психика может пойти вразнос, случаи известны -- то ли люк кому-то захочется открыть, на стометровой глубине, то ли просто, на своем боевом посту ошибется и не тот выключатель повернет. Скорее бы Победа, ну чтоб Еврорейху быстрее сдохнуть! Тогда нашим основным делом будет, на Севмаше служить образцом для конструкторов советского атомного подводного флота, отдохнем наконец! Хотя если у кого-то возникнет срыв, это будет проблема, ведь все мы, кто "из будущего", здесь носители тайны "ОГВ", Особой Государственной Важности -- степень секретности введена специально под нас. И куда деть того, кто ей обладает?
Немцев по пути не встретили, союзников тоже, дошли без проблем. Пока наши высаживались, разгружались и, надо полагать, вступали в контакт с местными властями, мы ходили в заданном районе к югу. Судя по отсутствию тревожных сообщений, операция развивалась успешно. И ни одна сволочь не пыталась прорваться к месту, где выгружался конвой - ни немецкая, ни английская, ни норвежская! - нечем было нам увеличить свой боевой счет. А хотелось бы добрать трехзначную цифру на рубке до Победы! И чтобы разные мысли в голову больше не лезли.
Ну вот, дождались! Сначала доклад акустика, контакт, по сигнатуре опознан "Куйбышев", пеленг 20. Не только идет в нашу сторону, но и что-то передает по звукоподводной. Так, кодовый сигнал - для нас есть сообщение с берега: срочно всплыть для сеанса связи. Выходим на перископную, поднимаем антенну - ответ "Куйбышеву", что приняли, и "квитанцию" на берег: готовы, слушаем. Не проходит и пары минут, как из БЧ-4 докладывают: принят пакет. Расшифровываем. Началась работа!
