— А разве так не бывает?

— Да бросьте вы! — махнул рукой Коноплев. — Сам он нищий преподаватель, ничего в жизни не достиг, а Марианна — женщина с достатком, на ногах крепко стояла всегда, а теперь — в особенности. Я там подробностей не знаю, но якобы для жены-то его первой это большим ударом стало, жили они хорошо, дружно. Захотелось на старости лет комфорта. Что ж, Марианна ему этот комфорт обеспечила…

— Так вы что, его подозреваете? — прямо спросил Сергей.

— Если бы я его подозревал, я бы сам к вам пришел, — твердо ответил Коноплев. — Знаю, что у него алиби. Да и не подозреваю я его, а только противно, и Марианну жалко. Говорил я ей — нехорошо он поступает. Если он одну жену, с которой столько лет прожил, может как перчатку отбросить, то и ты на него положиться не можешь. Она смеется — зачем, говорит, мне на него полагаться? В жизни, говорит, ни на кого не полагалась, только на себя. Я и отвечаю, что всякое может случиться. Вот и случилось…

Сергей почувствовал, что нужно ему уходить, а то сейчас начнут вспоминать мелкие родственные обиды, и конца этому не будет. Он распрощался с гостеприимными хозяевами и ушел, не представляя себе, чем ему поможет беседа с супругами Коноплевыми. Они очень настроены против мужа Мадам, но Сергею-то что это дает? И заявляют, что врагов она не имела. Однако надо все же познакомиться с мужем покойной. Возможно, он кое-что прояснит.

Надежда Николаевна Лебедева — женщина очень любопытная. Но любопытство ее совершенно специфического свойства. Например, она не интересовалась жизнью соседей по дому или не собирала сплетни о сотрудниках на работе, но если дело касалось какой-нибудь криминальной загадки, то тут Надежда просто заболевала от любопытства. Надо сказать, что жизнь часто подбрасывала ей такие загадки. Так считала сама Надежда, но ее муж, Сан Саныч Лебедев, утверждал, что у его жены прямо-таки талант впутываться во всякие сомнительные истории и что, хотя все ее друзья и знакомые, несомненно, порядочные люди, но с ними все время происходят криминальные события, а Надежда всегда оказывается под рукой. Проще говоря, на ловца и зверь бежит… Это очень не нравилось Сан Санычу, но он никогда ей об этом не говорил, потому что был человеком вежливым и любил свою жену. Надежда тоже очень хорошо к нему относилась, заботилась, кормила вкусными обедами, но ее деятельная натура все время требовала иной работы, то есть не руками, а головой. Сама Надежда работала инженером в одном некогда крупном НИИ. Раньше это была вполне приличная работа для женщины средних лет, потому что окружали ее славные образованные люди, и голова была занята, хоть и не всегда. Но теперь, сами понимаете, инженеры не в почете, и хоть институт, где работала Надежда, все еще как-то держался на плаву и работы как будто много, но платят мало и нерегулярно. А Надежда справедливо полагала, что если за какую-нибудь деятельность денег не платят, то это уже не работа, а хобби. А хобби человек занимается, только когда ему это нравится. Так что, когда зарплату не платили, Надежда не особенно загружала себя работой. Но голова-то требовала своей порции размышлений. С Надеждиными знакомыми уже давно ничего интересного не случалось, поэтому она восприняла как подарок судьбы, что сосед — капитан милиции — развелся с женой и стал часто приходить к ней ужинать. Во время таких посиделок Сергей рассказывал ей интереснейшие подробности дела про маньяка с розой. Всем известно, что голодный мужчина за вкусный обед продаст если не родную мать, то государственные секреты точно. Но ничем плохим Сергею это не грозило, потому как дальше Надежды сказанное не пойдет, в этом-то Сергей мог быть уверен. Даже мужу она ничего не расскажет. Потому что вовсе незачем Сан Санычу знать, что Надежда опять интересуется криминалом.

Итак, придя с работы пораньше, Надежда накормила свое ненасытное рыжее сокровище — кота Бейсика — фрикадельками с обязательным добавлением тертой морковки, как советовал ветеринар, тщательно вытерла кухонный стол, разложила на нем листки бумаги и принялась размышлять.

Пять совершенно разных по социальному положению женщин. На первый взгляд нет никакой между ними связи. Общее только одно — все они стервы, причем являлись таковыми всегда. Насчет Сталины Надежда знала точно, а в остальных случаях полагалась на свидетельства очевидцев. Еще у них общий возраст — у всех приблизительно дни рождения совпадают с точностью до двух недель, исключение только Мадам Джакузи, и всем женщинам исполнилось бы пятьдесят два года.

И дата-то не круглая, вздохнула Надежда, зачем же ее с такой помпой отмечать?

Начнем по-другому. Что знал преступник про свои жертвы? Что все они с отвратительными характерами — это из области мистики, это пока оставим, обратимся к фактам.

Итак, убийца знал дату рождения каждой женщины, ее возраст, семейное положение, место жительства и место работы. Хотя насчет места жительства… Почти всех он убивал на работе — и директрису школы, и эту… в Институте животноводства, Евдокию-дворника, а также Мадам Джакузи. И только Сталину — в садоводстве. Такое можно объяснить только тем, что институт, где работала Сталина, да и сама Надежда, — бывший номерной, работал раньше на оборонку. Теперь, конечно, секретность сняли, но проходная и пропуска остались, так что попасть постороннему человеку туда нельзя. А в садоводстве все значительно проще. Стало быть, преступник знал, что у Сталины дача и что поехала она туда одна. Следил он за ней, что ли? Тогда выходит, что он за всеми женщинами следил, знал их привычки. Знал, например, что директриса любит одна в школе допоздна задерживаться, знал, что у этой Точилло, которая глистов изучает, свой отдельный кабинет, куда сотрудников лишний раз и калачом не заманишь, знал, что Евдокия лестницу моет каждый день примерно в шесть утра… Так, следить он за ними, конечно, мог, но как, если можно так выразиться, он с ними познакомился, где и когда он взял их на заметку? Потому что дураку ясно, что выбор преступника не случаен, не зря его считают маньяком.

Надежда откинулась на стуле и заложила руки за голову. А вот интересно, думала она, пятьдесят два года — это его любимый возраст? А вдруг он решит, что те, предыдущие, для него несколько староваты, и перейдет на женщин помоложе? Например, сорок восемь — чем не возраст? Именно столько сейчас самой Надежде.

Пять женщин разного общественного положения, но одинакового возраста. Где они могли пересечься? Они могли ходить в детстве в одну школу, но они этого не делали, потому что милиция бы выяснила — такое выяснить несложно. Да Надежда и сама знает, потому что дворничиха Евдокия, например, родилась в деревне в Калининской области и приехала в город, когда ей было двадцать лет. Стало быть, в школу она ходила у себя в деревне.

Они не жили в одном доме — никогда. Это тоже милиция сразу бы обнаружила. Они не регистрировали свой брак в одном и том же загсе или Дворце бракосочетания, потому что Римма Точилло, например, вообще никогда не была замужем. То же самое касается Дворца малютки, потому что опять-таки у той же Точилло и у директрисы нет детей, да и у Мадам Джакузи, кажется, тоже.

Надежда прикидывала и так и сяк, но ничего путного не смогла придумать. Смутная догадка забрезжила у нее в мозгу, но ускользнула, а потом вдруг послышался поворот ключа в замке, и Надежда еле успела убрать подальше разрисованные листки. Оказалось, последнюю лекцию почему-то отменили, и муж сегодня пришел пораньше.

В назначенное время Сергей явился на указанное рыжебородым Юрой место встречи. Тот уже ждал его — в сильно поношенной спортивной куртке, с рюкзаком за плечами. Сергей тоже оделся, как велел ему новый знакомый, — потеплее и попроще.

— Сюда, — настороженно оглядевшись, Юрий приоткрыл неплотно притворенное окно подвала.

— А что ты так оглядываешься? — шепотом спросил Сергей.

— Да чтобы кошатники, стервецы, окошко не заметили. Заколотят так, что потом в жизни в этот подвал не попадешь. Или не выйдешь. У меня раз так было…