Флетчер недовольно посмотрел на него:

– Не думаю, что вам стоит вмешиваться. Вы останетесь на выставке ровно столько, сколько она продлится. И кстати, соперничество с вами оказалось бы не настолько острым, как в данном случае.

– В любом случае, это была бы честная игра, – заметил Салах. – Или в вашей стране не считается грубым нарушением спортивных правил нападать на побежденного и говорить в его адрес гадости?

– Не думаю, что вам подобает критиковать мое поведение, – сухо ответил Флетчер.

– А я думаю, господа, что вам еще предстоит вместе работать, и не стоит распылять силы на бессмысленные споры, – на этот раз разумно вмешалась Эллисон. – Благодарю вас, Фарух, за то, что уделили мне время. Хорошего дня, доктор Флетчер.

Она развернулась и с гордо поднятой головой вышла из зала, оставив обоих мужчин с озадаченными лицами.

– У этой женщины есть свой собственный стиль, – пробормотал египтянин. С загадочной улыбкой он повернулся к одному из почетных гостей и оставил Флетчера в одиночестве.

– Мы еще посмотрим, кто посмеется последним, – тихо проговорил директор выставки, когда все отошли на безопасное расстояние.

На следующий день Эллисон разыскал инспектор Келли. Это было обычной практикой, когда полиция обращалась за советом к историкам и другим специалистам. Особенно в случаях мошенничества, когда очень важен опытный взгляд того, кто в состоянии отличить подделку от оригинала. Так что молодая женщина сразу же предположила, что визит инспектора Келли опять связан с одним из таких случаев.

Эллисон считала Джона симпатичным. На его губах часто играла забавная, хитрая улыбка, а приветливая манера общения делала его весьма приятным собеседником. К тому же он был умен, но не заносчив, и всегда мог признаться в том, что чего-то не знает.

– Инспектор Келли, не думала, что мы с вами так скоро снова увидимся! – поприветствовала его Эллисон.

Он пожал ей руку и не отпускал дольше обычного. Но долг заставил его через пару мгновений со вздохом вынуть из кармана каменного жука. В полицейской лаборатории его тщательно исследовали, но не нашли никаких отпечатков. Вообще никаких следов, кроме отпечатков пальцев жертвы:

– Доктор Клинтон, у меня есть для вас одна загадка.

– Скарабей?

Затем она внимательно его осмотрела:

– Очень красивая вещица, суда по всему, подлинная и древняя. Откуда она у вас?

– Нашли в руках одного мертвеца.

– Он умер из-за скарабея?

Келли пожал плечами:

– Если бы я знал. Мы до сих пор даже не можем установить причину смерти. Я надеялся, вы сможете нам помочь.

– Если вы думаете, что я скажу, что эта вещица проклята и убивает своих владельцев, то вынуждена вас разочаровать – скарабей является, скорее, талисманом счастья. Это изделие великолепно, но никакой особенной информации у меня нет.

– Жаль, мне это не особо помогло, – погрустнел Келли. – Но, может быть, вы знаете, откуда этот жук? Кому раньше принадлежал? Находился ли он в частной коллекции или в музее?

Эллисон помедлила и задумчиво повертела в руках фигурку скарабея.

– Нет, я не владею такой информацией. Но мы можем еще кое-кого спросить, – предложила она.

– Кого?

– Вы разве не знаете, что сейчас в Лондоне проводится чудесная египетская выставка? – с удивлением спросила она.

Инспектор не знал.

– Ну, тогда пойдемте со мной, инспектор. Возможно, мой коллега из Каира сможет вам рассказать больше.

Эллисон решительно схватила свою куртку, не оставляя инспектору другого выбора.

Когда Келли увидел египтянина, то сразу же испытал укол ревности. Взгляд, которым бен Салах поприветствовал Эллисон, создавал ощущение, что между ними уже существуют доверительные отношения. Она показала ему скарабея, и Келли, внимательно следивший за мужчиной, заметил на его лице смесь испуга, недоверия и несомненной ярости. Но египтянин сразу же мастерски овладел собой.

– Фарух бен Салах, инспектор Келли, – представила мужчин Эллисон. – Фарух, что вы можете сказать об этом скарабее?

– Очень красивый экспонат, – ответил он уклончиво и еще раз внимательно осмотрел жука. – Откуда он у вас?

– От одного мертвеца, – быстро ответила Эллисон, до того как Келли успел что-то сказать. Бен Салах нахмурился.

– Этот скарабей очень старый, инспектор, и он вполне мог бы быть частью этой выставки.

Подобная мысль уже приходила Келли в голову.

– Человек умер при невыясненных обстоятельствах, – уточнила Эллисон.

– Ага, и теперь вы предполагаете, что эта скульптура может быть с этим связана?

– Это предположение напрашивается само собой, потому что убитый держал этого жука в руке. Вам, случайно, не известен какой-нибудь древнеегипетский яд, который убивает, не оставляя следов?

Бен Салах наморщил лоб:

– Насколько мне известно, у моих предков имелся целый арсенал ядов природного происхождения, но знания о них уже давно считаются утерянными.

– Ну, тогда нам это тоже не поможет, – сказал инспектор. – Простите за беспокойство, и спасибо.

Было очевидно, что египтянин не особо понравился полицейскому, и Эллисон выглядела расстроенной. Она насторожилась, когда неожиданно снова появился Харви Флетчер. Он также был лично знаком с инспектором и приветствовал его широкой улыбкой:

– Что привело вас сюда, мистер Келли? Не думаю, что вы вдруг захотели посетить нашу выставку.

– У него есть вопрос по поводу вот этого жука скарабея, – быстро проговорил Фарух и протянул ему статуэтку.

Неужели Келли показалось, что Флетчер побледнел и забеспокоился? Нет, явно показалось. С чего бы?

– Очень ценная вещица.

– Это я уже знаю, – заметил Келли с раздражением. – Не могли бы вы мне рассказать что-то, чего я не знаю?

– Ведь у вас на выставке есть подобный скарабей, не так ли? – вмешалась Эллисон.

– Нет, кажется, нет, – этот ответ Флетчера всем показался слишком поспешным.

– Вы разве не знаете свою собственную выставку, Харви? – насмешливо спросила она. – Со мной бы такого не случилось.

– Не вы здесь несете за все ответственность. И не вам меня учить работать, Эллисон. У вас был шанс, и вы его не использовали. Так что избавьте меня от вашей зависти.

Фарух бен Салах молча слушал разговор, хотя ему наверняка было что сказать. Вместо этого он взял девушку за руку и мягко спросил:

– Как насчет нашей договоренности?

Келли снова почувствовал укол ревности. Эллисон улыбнулась Фаруху:

– Завтра вечером?

– С удовольствием. Я заеду за вами.

Келли убрал фигурку скарабея в карман и сухо со всеми попрощался.

В этот вечер Фарух привел Эллисон в необычный ресторан. Он случайно наткнулся на него пару недель назад и был рад возможности предложить девушке что-то неординарное. Вместо привычных столов, которые можно найти в каждом ресторане, владелец установил в просторном зале палатки, напоминающие укрытия арабских кочевников. Гости сидели на полу на мягких подушках. Еда подавалась в пиалах на подносе, который ставился для подогрева на открытый огонь посреди палатки.

Эллисон была в восторге. Еда оказалась превосходной, и молодых людей изрядно повеселила возможность поесть руками. После ужина они немного прогулялись и в итоге снова оказались у музея. У Фаруха был ключ, и он быстро выключил сигнализацию.

– Что мы здесь делаем? – полюбопытствовала Эллисон.

– Заходите в мой мир. Только мы вдвоем, посреди ночи – вам разве не кажется это маленьким приключением?

Сейчас в полутьме белоснежные зубы Фаруха сияли, когда он улыбался.

– Да, почему бы нет, – согласилась она. – Давайте отправимся в гробницу фараона и заново ее откроем.

– А вы знаете, что мы воссоздали часть древних ловушек? Во время экскурсий мы приводим их в действие, и они всегда застают людей врасплох.

– Ну, тогда вы застанете врасплох и меня, – рассмеялась Эллисон и сделала несколько быстрых шагов вперед, почувствовав, что Фарух намеревается обнять ее. Она не знала, стоит ли доводить ситуацию до объятий и поцелуев. Конечно, Фарух привлекательный и симпатичный, он ей очень нравится. Но у подобных отношений не было никакого будущего. Вскоре он поедет со своей выставкой дальше по миру и когда-нибудь снова вернется домой, в Каир. А она? Нет, она никогда не поедет за ним в Египет, по крайней мере, она так думала.