Капитан сделал паузу и коммандер Вестман нахмурилась.

— Простите меня, сэр, — мягким сопрано произнесла она, — но если Адмиралтейство полагает, что это дело эревонцев, то почему именно оно посылает нас?

— Боюсь, что адмирал Чакрабарти не смог объяснить мне это во всех подробностях, доктор, — ответил Оверстейген. — Я уверен, что это неумышленная оплошность с его стороны. Тем не менее, я предполагаю, учитывая общий тон наших приказов, что Эревон самую чуточку расстроен сложившимся впечатлением, что мы больше не считаем его центром всей известной вселенной.

Абигайль скрыла внутреннее раздражение за маской внимания. Капитан, казалось, был менее чем преисполнен восхищением перед отдававшими ему приказы. В то же самое время, его тон и выбор выражений казались ей указанием на некоторое презрение и к эревонцам. Не удивительно, подумала она, учитывая его личные и политические связи с правительством Высокого Хребта.

— Насколько я могу сказать, — продолжил Оверстейген, — наша миссия в основном заключается в том, чтобы водить Эревон за ручку. Рассуждая логически, существует очень мало вещей, которые может сделать одиночный тяжёлый крейсер, и с которыми не может ещё лучше справиться весь эревонский флот. Тем не менее, у Эревона и некоторых других членов Альянса — его глаза быстро стрельнули в сторону Абигайль — наличествует постоянное ощущение того, что со времени перемирия их не ценят. Наша задача — продемонстрировать Эревону, что мы действительно ощущаем большую ценность союза с ним, предоставив ему любую помощь, какую только сможем. Хотя, если бы я был эревонцем, то, полагаю, был бы намного более впечатлён посылкой флотилии эсминцев, или, по крайней мере, дивизиона лёгких крейсеров, а не единственного тяжёлого крейсера. Мы, в конце концов, можем быть каждый раз лишь в одном месте. И, как свидетельствует весь наш силезский опыт, для действительной борьбы с пиратством необходимо широко разветвлённое присутствие, а не одиночные корабли, как бы мощны они ни были.

Против своей воли и несмотря на свою инстинктивную неприязнь к капитану, Абигайль обнаружила, что совершенно с ним согласна, по крайней мере по этому вопросу.

— Если позволите, сэр, — слегка нахмурившись сказал Блюменталь, — почему именно мы сосредотачиваемся на Тиберии?

— Потому, что в таком огромном стогу сена можно начинать поиски иглы откуда угодно, — ядовито-сухим тоном ответил Оверстейген. — Точнее говоря, Тиберия расположена в зоне, где, как кажется, пропало большинство из этих судов. Конечно, трудно быть в этом уверенным, поскольку всё, что кому-либо доподлинно известно, это то, что эти суда так и не достигли места назначения.

— Возможно, сэр, — сказал тактик. — Вместе с тем, за исключением некоторых психопатов вроде Андре Варнике, большинство пиратов избегает создавать базы в обитаемых системах. Слишком велики шансы, что местные засекут их и вызовут чей-нибудь флот, если будут не в состоянии справится с ними сами.

— При обычных обстоятельствах это так, — согласился Оверстейген. — И я не утверждал, что это неверно и здесь. Однако в данном случае имеются три особых обстоятельства.

— Во-первых, Приют, единственная обитаемая планета Тиберии, не имеет большого населения. Согласно последним доступным данным переписи, вся обитаемая область сконцентрирована на единственном континенте в зоне несколько меньшей, чем лен отца миз Хернс на Грейсоне. — Он кивнул в сторону Абигайль, а его глаза, казалось, сверкнули сардоническим весельем и она напряглась на своём месте.

— Всё население меньше ста тысяч, — продолжил капитан, — а их деятельность в глубоком космосе, мягко выражаясь, крайне ограничена. Честно говоря, в системе, подобной Тиберии, пираты могут быть засечены не с большей вероятностью, чем в совершенно необитаемой системе. Особенно если предпримут капельку предосторожности.

— Во-вторых, одним из судов, которые, как кажется, пропали в этом районе, была “Пустельга”, зарегистрированный в Республике Хевен транспорт, который направлялся на Приют с ещё парой тысяч переселенцев из Республики.

— Вы хотите сказать, что Приют был основан НРХ, сэр? — поинтересовался коммандер Тайсон.

— Да, это так, — согласился Оверстейген. — Кажется примерно семьдесят или восемьдесят стандартных лет назад в Народной Республике имелась религиозная секта. Они называли себя Братством Избранных и придерживались некоторых довольно… фундаменталистских доктрин.

На сей раз он даже не взглянул в сторону Абигайль. Что, гневно отметила она, только подчеркнуло, что он так многозначительно не добавил “вроде Церкви Освобождённого Человечества”.

— По-видимому, — продолжал капитан, — Братство оказалось в разногласиях со старым режимом Законодателей. Как я полагаю, это было неизбежно, поскольку они настаивали на жизни в соответствии со своей интерпретацией Писания. Несколько удивительно, что Внутренняя Безопасность их не уничтожила, но я полагаю, что даже Бюро Открытой Информации было бы проблематично иметь с этим дело, учитывая, что Законодатели всегда предусмотрительно пудрили всем мозги россказнями о своей религиозной терпимости. О, я уверен, что Внутренняя Безопасность доставила им массу неприятностей, однако сплочённые религиозные группы иногда могут быть поразительно упрямыми.

Несмотря на всё самообладание, Абигайль дёрнулась на стуле, но закусила губу и не продемонстрировала никаких других признаков сильного раздражения, которое вызвал у неё тянущий слова прононс.

— В конце концов, — произнёс Оверстейген, не подавая ни малейшего вида, что только что нанёс одному из своих гардемаринов преднамеренный удар. — Законодатели решили, что будут счастливее без Братства, и пришли к соглашению. В обмен на национализацию имущества членов Братства, Народная Республика обеспечила их перевозку в Тиберию и создание базовой инфраструктуры для основания колонии на Приюте. — Он пожал плечами. — Их было не более двадцати или тридцати тысяч, и, каковы бы ни были их религиозные воззрения, они работали намного лучше большинства не сидящих на пособии, так что Законодатели, избавляясь от них, даже немного заработали. Но предложение приняли не все и большое их число осталось дома… где, — добавил он намного мрачнее, — Бюро Госбезопасности оказалось намного менее терпимым, чем Министерство Внутренней Безопасности.

Ко времени свержения Сен-Жюста их оставалось всего несколько тысяч и они были несомненно ожесточены обращением с собой. Итак, когда к власти пришла администрация Причарт, они заявили о намерении присоединиться к единоверцам на Приюте. Надо воздать ей должное, Причарт не только согласилась с их пожеланием, но и зафрахтовала за государственный счёт судно для их перевозки. Они отбыли на Тиберию чуть больше стандартного год назад.

К сожалению, до туда они не добрались. Что наводит на мысль, что, хотя Тиберия и находится далеко за пределами области, в которой пропало большинство судов, она по каким-то причинам явно привлекла внимание пиратов.

Что приводит нас к третьему особому обстоятельству касающемуся Тиберии. Когда эревонцы начали своё расследование, они попытались проследить путь судов, которые, как они знали, не достигли пункта назначения, чтобы определить, насколько далеко ушло каждое из этих судов. Идея заключалась в более точном определении области, в которой были потеряны корабли. Одним из занимавшихся этим кораблей был эсминец “Звёздный воин”, которому, помимо всего прочего, было поручено проследить путь пропавшего транспорта с членами Братства на борту. Он начал своё расследование на самой Тиберии, где местные жители подтвердили, что “Пустельга” не объявлялась. После проведения опроса планетарных властей — который прошёл не без некоторых трений — он ушел в систему Конго, куда направлялся другой из пропавших торговцев.

Туда он не добрался. Итак, “Звёздный воин” был современным кораблём, с первоклассными сенсорами и тем же самым комплектом основного вооружения, как и наши корабли типа “Кулеврина”. Чтобы успешно противостоять ему, нужен довольно необычный “пират”. И одновременно я нахожу очень сомнительным, чтобы эревонский эсминец был потерян из-за простых навигационных опасностей.