При обычных обстоятельствах Оверстейген не возражал бы особо против данного ограничения. В данном же случае, однако, с этим вопросом имелась большая проблема. Хотя “Стальной кулак” являлся всего лишь тяжёлым крейсером, не имеющим погребов или пусковых установок для использования полноценных многодвигательных ракет, давших Мантикорскому Альянсу решающее преимущество над Народным Флотом в ходе последнего периода войны, ракеты, которые он нёс, были намного дальнобойнее, чем те, которые вероятно мог нести любой другой корабль размеров крейсера. Но чужаки уже находились в пределах его теоретической досягаемости при пуске на максимальную дистанцию и продолжали сближаться. При теперешней скорости сближения он войдёт в зону их досягаемости меньше чем через двенадцать минут.

Это означало, что сейчас было не лучшее время чтобы обнаружить, что чужаки, кто бы они ни были, располагали лучшей техникой, чем должны были бы.

— У нас до сих пор нет даже национального кода опознания, сэр, — продолжил тактик, — и меня это не радует.

— Не может такого быть, что мы просто не видели кораблей этого класса прежде? — слова Оверстейгена больше походили на размышления вслух, а не на конкретный вопрос, однако Блюменталь всё равно ответил.

— Определённо нет. Я перепроверил всё, что мы о них узнали, по всем записям баз данных. Кто бы они ни были, мы их не знаем. По крайней мере, основываясь на данных об излучениях, которые мы смогли собрать к настоящему моменту, даже с использованием платформ “Призрачного Всадника”. Это меня и беспокоит. Мы должны быть в состоянии найти хоть что-то, что поможет их опознать, но не можем.

Оверстейген кивнул. Беспилотные разведывательные платформы дальнего радиуса действия КФМ, оснащённые аппаратурой передачи данных в реальном масштабе времени, давали ему огромное тактическое преимущество. Несомненно, сейчас Блюменталь видел чужаков намного лучше, чем они вероятно могли видеть “Стальной кулак”. Но если “Стальной кулак” не мог опознать то, что он видел, то от этого было не много толка.

— Вы можете подвести одну из платформ для визуального опознания? — поинтересовался Оверстейген, прикинув разные варианты.

— Полагаю, что да, сэр. Но на это потребуется время. И это будет взгляд прямиком в глотку, а на таком расстоянии даже хевы скорее всего смогут достать платформу, будь она замаскирована или нет.

— В любом случае сделайте это, — решился Оверстейген.

* * *

— Знаете, — заявил Рингсторфф, — не думаю, что за последние десять стандартных лет у меня была настолько испоганенная операция. Манти. Проклятые манти!

Он хмуро опустил глаза на дисплей. Информация на дисплее запаздывала больше чем на девятнадцать минут, учитывая расстояние между судном снабжения и крейсером, который они на основании излучений, обнаруженных сенсорами их замаскированных внутрисистемных платформ, идентифицировали как “эревонский”. Однако они упустили из вида, что эревонцы не являлись единственными обладателями техники Мантикорского Альянса, и ретранслированный запрос, который КЕВ “Стальной кулак” направил Тайлеру, не оставил сомнений в его национальной принадлежности. Мрачность Рингсторффа усиливалась по мере того, как он изучал данные, однако Литгоу, в свою очередь, только пожал плечами.

— Вы не имели никакой возможности это узнать до тех пор, пока они не сделали Тайлеру запрос, — произнёс он. — Кто сейчас мог рассчитывать увидеть одиночный крейсер манти так далеко от дома? — Он поморщился. — Они постоянно сворачиваются с тех самых пор, когда Сен-Жюст подловил их на это перемирие.

— Ну, сворачиваются они или нет, но они здесь, — проворчал Рингсторфф.

— Тем не менее, в действительности это ничего не изменило, не так ли? — поинтересовался Литгоу и Рингсторфф взглянул на него. — Я имею в виду, что они явно работают вместе с эревонцами, иначе бы их тут не было. В таком случае, все доводы в пользу того, чтобы не позволить им передать любую информацию о нас, всё ещё действуют, так ведь?

— Уверен что так, но вы, также как и я, слышали голос Тайлера. Он до смерти перетрусил от одной только мысли о том, чтобы скрестить мечи с манти!

— Ну и что? — Литгоу злобно рассмеялся. Он уже в пределах досягаемости их ракет, так что в любом случае у него нет никакого выбора, сражаться или нет. И, что бы там ни думали хевы, я не считаю манти суперменами. У наших отморозков современные ракеты и средства РЭБ Лиги, и их четверо. О присутствии двух из которых манти даже не подозревают!

— Знаю, — Рингсторфф глубоко вздохнул и кивнул, однако, несмотря на это, он испытывал намного большее беспокойство о исходе дела, чем Литгоу. В отличие от Рингсторффа Литгоу был гражданином Лиги, нанятым на работу начальством Рингсторффа. Это было его первым визитом в регион, всё ещё носящий в Лиге название Сектор Хевена, и для Рингсторффа уже стало ясно, что Литгоу возмущало огромное уважение — можно сказать почти ужас — которое мантикорское техническое превосходство породило в головах местных обитателей.

Отчасти это было просто потому, что Литгоу не было здесь в те времена, когда Восьмой Флот разносил в щепы любой вставший на его пути флот или оперативное соединение хевов. Но ещё в большей степени — Рингсторфф был в этом убеждён — дело было в непоколебимой вере в собственное недостижимое технологическое превосходство, которое казалось частью умственного багажа любого солли, с которым он когда-либо работал.

Тем не менее, сказал он себе, всё-таки возможно, что мнение Литгоу было по меньшей мере столь же точно, как и его собственное. В конце концов, Рингсторфф был андерманцем, а андерманцы, — как и их соседи в Силезской Конфедерации, хотя и в меньшей степени — привыкли к идее о том, что Королевский Флот Мантикоры является главным флотом в регионе. Никто в здравом уме не задирал манти. Это являлось фундаментальным законом выживания для всевозможных пиратов и коррумпированных режимов Силезии.

В действительности его беспокоило то, что Литгоу был прав в том, что в настоящее время Тайлер и Ламар вне зависимости от своих действий не могут избежать боя, и в том, что их возможности практически наверняка окажутся для манти неприятным сюрпризом. Не говоря уже о том, что мантикорец, казалось, совершенно не обращал внимания на ещё два крадущихся позади него крейсера. Так что, по всем объективным меркам, именно манти грозили неприятности.

За исключением того, что Отмороженная Четверка была полностью укомплектована силезцами, а это означало, что они навряд ли видят предстоящее в таком же свете.

* * *

— Ну и кто же, черт побери, эти типы? — риторически воскликнул коммандер Блюменталь, впившись взглядом в замершее на его дисплее изображение.

Как Блюменталь и опасался, крейсер, на который он смотрел, обнаружил подкрадывающуюся для визуального осмотра платформу. Носовой комплекс ПРО цели моментально её уничтожил. В действительности, он сделал это намного быстрее, чем ожидал Блюменталь, и тому не понравилось значение ускорения использованной для этого противоракеты. А также копящиеся свидетельства о том, что возможности их РЭБ намного, намного превосходили имеющееся у любых “пиратов”, о которых он когда-либо слышал. На самом деле, они были по меньшей мере на двадцать или тридцать процентов лучше, чем всё, что имелось в базе данных “Стального кулака” о системах первой линии хевов.

— Канонир, — пробормотал капитан Оверстейген из-за плеча Блюменталя, — это отличный вопрос.

Капитан, задумчиво изогнув бровь, потёр нижнюю губу. Изображение было не так хорошо, как хотелось бы, и угол зрения был неудачен. Но это было первое полученное ими реальное изображение и в нём что-то было. Что-то в изгибе молотообразной носовой оконечности крейсера и профиле импеллерного кольца.

— Это корабль разработки Лиги, — внезапно произнёс Оверстейген, его тягучий аристократический прононс на мгновение совершенно исчез.