Видимо действительно ничего нового в их деле не обнаружилось, их так и оставили в одной комнате. Обед принесли в камеру, на улицу никого не выпускали. Допросы проводились в помещении. Выясняли у всех одно и тоже. Правда на Олега попытались давить и молодой лейтенант, допрашивающий его, допустил рукоприкладство. Бил по ментовски, без следов. Теперь Олег лежал на койке и не мог ходить самостоятельно. Лейтенант бил резиновой палкой по почкам.

   - Вот сволочь, нашел, кого бить. - Возмущался Михаил. - Стукнул бы меня, я бы ему так стукнул. - Он сжал кулак величиной с голову трехлетнего ребенка.

   - И тебя бы тогда вчетвером отгрохали. Ты как маленький, а то не знаешь, как ведется допрос. Тем более что мне уже намек сделали, тут законов нет. Вернее закон один - они всегда правы.

   Полковник подсел к Олегу.

   - Что он хотел от тебя, почему стал бить?

   - Он стал допытываться, сколько, у кого положено в банке денег. Я его послал куда подальше. Ну и он вскипел, стал бить. Но я ему так и не сказал ничего.

   - Так, так, что-то новенькое. Если так дальше пойдет, то ждать что нас отсюда выпустят, по-доброму, не стоит. Надо братцы думать, как отсюда линять. Да еще и у меня неприятность.

   Полковник стал рассказывать свою историю.

   - Короче влипли, по самое не балуй. - Резюмировал Петр. Еще хочу кое-чем обрадовать, даже не знаю, сказать, не сказать. Не поверите! Когда меня вели на допрос, в дежурке стоял старший лейтенант, и кого он мне напомнил? Как вы думаете?

   - Хватит загадок, не до этого сейчас. - Поторопил сына полковник.- Говори, давай.

   - Он точная копия дружка Витькиного, Васьки. Да - да, именно твой друг Василий Первушин. Собственно и я его хорошо знал, вместе же иногда по девчонкам бегали, натаскивал то я вас всех.

   - Ты не ошибся? - Взволновался Виктор.

   - Кто его знает. Говорю же, очень похож. Да и трудно ошибиться. Таких цыганистых красавчиков мало на свете. "Мачо" одним словом, такая кликуха у него была, насколько я помню. Я не разговаривал с ним, но он когда меня увидел, то вытаращился как на привидение. Наверняка он.

   - Если это так, то боюсь, что появятся новые проблемы у нас. Помните, я рассказывал, что он внезапно исчез? Я еще его тогда замучился искать. Боялся, что мочкануть его могут. Ведь он тогда влип в одно неблагозвучное дело. Связался с одной дамочкой, которая в составе группы подельников занимались отъемом квартир у пенсионеров и бомжей. Сбагривали тех, кого на поселение в глушь, кого на кладбище. Вот и его завлекли в свою непростую компанию. Какие он там функции выполнял, я не знаю. Знаю, что когда их заловили, то его не могли найти. Даже у меня следователь по этому делу спрашивал про него. Никто не знал, куда он смотал. Я уж думал, что и его убили, что бы следы скрыть, или за границу улизнул. Папенька то у него был какая-то шишка в мерии. А он оказывается, уже тогда узнал про этот мир. Спрятался. Вообще-то мы с ним неплохие были приятели, много чего хорошего можно вспомнить. Но вот как он сейчас себя поведет? Вопрос?

   - Подумать только! Столько людей там за ленточкой, а у нас сплошные знакомые тут. Невероятно! А ведь мы только-только начали познавать этот мир. Так сколько еще нам предстоит встретить тут знакомых? Раньше говорили "Мир тесен", а сейчас надо говорить "Миры тесны". Действительно что-то тесноваты.

   Неплохо бы конечно с ним поговорить, выяснить его отношение к нам.

   Полковник в задумчивости стал прохаживаться по камере.

   - Нет, батя, лучше бы он нас не узнал. Он и тогда был жадноват на деньги, не очень то можно рассчитывать на человека, у которого перед глазами только деньги и ничего более. - Встрял в размышления отца Петр.

   - Ну, ты уж не обобщай так. Он вроде неплохой пацан был. Ну а деньги? Что деньги? Тогда у всех перед глазами были деньги. Но мы дружили и не плохо. Много чего у нас вспомнить можно и в основном - хорошее.

   Виктор даже обиделся за друга.

   - Родители его тогда тоже уехали, правда, за границу. Но больше я про них ничего не слышал. Может и они тут где-то.

   Заскрипел ключ в дверях и появился следователь полковника.

   - Ну что Петр Викторович, вы готовы?

   - К чему готов?

   - Ну, я же вам говорил, что на встречу с нашим начальством после обеда поедим.

   - Раз надо то я готов, только вот мне не понятно с чего это ваши сотрудники руки распускают? Мы еще вроде не преступники, мирные граждане, а мальчишку уже изувечили? Вы всех так встречаете здесь? Поэтому о Москвичах такая недобрая слава идет, и никто к вам не хочет ехать. Так ведь без работничков можно остаться. И будут тут у вас одни милиционеры. Разве можно так относиться к людям.

   - Это уже стало известно, и с лейтенантом будем разбираться. Молодые, не опытные и иногда совершают ошибки. Разберемся, не волнуйтесь.

   - Вы бы доктора прислали, а то мальчишке совсем плохо. Придется вашему начальнику пожаловаться.

   - Не советую, сами разберемся. Начальник не любит когда плохо про его сотрудников говорят. А доктора пришлем. Сейчас дежурному скажем, и он позовет доктора. Все? Или еще что-то вас беспокоит?

   - Много что беспокоит, но это видимо вне вашей компетенции, так что поехали, встретимся, поговорим, может, что и прояснится.

   На улице их ждали две машины. В одной из машин сидело четверо военных в камуфляже, в другую сели полковник и капитан.

   - Это в честь меня такое сопровождение, или вас так ценят?

   - Ради вашего и нашего спокойствия Петр Викторович. Ведь не каждый день нас посещают пусть и бывшие, но все-таки полковники милиции.

   - Не привычно как-то. Обычно сам и без сопровождения катался.

   Пока ехали до резиденции министра, полковник внимательно рассматривал город. Все больше двухэтажные дома с черепичными крышами, огороженные высокими заборами, четко обозначенные тротуары и проезжая часть дорог, присыпанные толи отсевом, толи мелкой речной галькой, создавали впечатление уютного, ухоженного районного центра где-то в Саратовской области, где проживали поволжские немцы. А просматриваемая за домами широкая река напоминала Волгу, и еще больше напоминало про город Саратов.

   Небольшие магазинчики и кафешники встречающиеся среди домов только подчеркивали такое впечатление. По всей длине улицы росли деревья, а местами и цветы.

   - А ничего у вас тут, миленько. - Заметил полковник. - Весь город такой или только эта улица?

   - К сожалению не везде так. Рабочих рук не хватает, но потихоньку быт налаживается, вот недавно закончили водопровод. В каждый дом сейчас централизованно подается вода. Горячая вода пока только в бойлерах или в титанах. ТЭЦ, к сожалению, пока не справляется с этим, но электричество уже постоянное. Приходится иногда его по ночам выключать, топливо завозить из Бразилии накладно, уголь пока только там нашли. Местное телевидение работает, вещание на четырех каналах. Правительство делает все, чтобы люди жили хорошо. Здесь в вечернее время можно не бояться, что тебя ограбят или изобьют. С этим у нас строго. Пришлось, правда, нашим сотрудникам поработать, но теперь даже услышать о бандитах - редкость можно сказать.

   - Короче идиллия тут у вас? Я смотрю и людей то на улице не видно, почему?

   - Кто не работает, тот не ест. На работе все, мы и за этим следим. Зато вечерами много людей тут прогуливаются.

   Улица постепенно шла на подъем и вскоре выехали на площадь, от которой расходились четыре как видно главные улицы. А почти посередине возвышаясь над городом, так как стоял на самом высоком месте, стоял кремль, копия московского, там за ленточкой. Только деревянный и в уменьшенном виде. Проехали под аркой двух башен, которые выделялись тем, что построены как видно позже и из камня. А вот и наше управление. Выходим.

   - Ого, не хило. Все здание ваше или с кем-то делите? Целых три этажа. Таких зданий в городе много?