- Полукровкой, - заканчиваю я и злость с обидой вскипают у меня в желудке. По стандартам Сирен, полукровки - это мерзость. Я вспоминаю о всех тех поцелуях, прикосновениях, о тех разрядах, что пробегали между мной и Галеном. Том огне, который я чувствовала, просто от его случайного прикосновения. Смог бы он и в правду разыграть все это по отношению к человеку, которого на самом деле ненавидит? Он врал и раньше. Возможно, это еще одна ложь? Неужели он просто извратил собственную историю, чтобы подцепить меня?
Все, что я знаю - кто-то из близких мне людей врет и единственный возможный вариант узнать правду - свести их лицом к лицу.
Достоверный факт в том, что если Гален пошел на этот шаг, и вправду соблазнил меня ради доступа к моей матери, он точно отправит свою гончую Рейчел разнюхать, где мы. Гален придет за нами, я уверена. И когда он придет, он или приведет Грома, как и обещал, или приведет шайку Сирен, чтобы арестовать маму.
Если я позволю маме догадаться об этом, она опять ударится в бега. Она считает, что она в опасности, и я в опасности вместе с ней. Она никогда не остановится. Каким-то образом, я должна свести их всех и в то же время, обезопасить нас.
Да, жить становится сложнее.
Настоящие слезы застилают мои глаза, но не от того, чего ждет мама. Она кивает, в ее глазах блистает нотка симпатии и кажется, я обвела ее вокруг пальца.
- Мне жаль, милая, я знаю, он тебе очень нравится.
Я киваю и заставляю себя произнести следующую фразу. Слова, которые могут быть как правдой, так и ложью.
- Мам, я была такой глупой. Я верила всему, что он говорил. Прости, что не рассказала тебе.
Мама встает с кресла и садится рядом со мной, обнимая меня рукой и притягивая к себе.
- Милая, тебе не за что извинятся. Это была твоя первая влюбленность, и Гален этим воспользовался. Я бы и рада сказать, что на это способны только Сирены, но такое могло случится с любым другим мальчиком тоже. Но я рядом. Мы должны держатся вместе, ты и я.
Искренность в ее голосе заставляет меня чувствовать себя ничтожеством. Дело ведь не только в том, что она переживает за себя, за утрату Грома, но она страдает и из-за меня тоже, считая, что я потеряла Галена. Возможно, моя утрата Галена и вправду проявляет себя, но я позволяю ей держать меня в объятиях просто потому, что мне не хватает духу взглянуть ей в глаза. Наконец, она говорит:
- Я собираюсь принять душ и смыть дорожную пыль. Потом сообразим что-нибудь на ужин и придумаем, чем заняться дальше. Согласна?
Я киваю, и она сильнее сжимает мое плечо. Она улыбается “маминой улыбкой” и идет в ванную. Когда я слышу, как закрывается занавеска в ванной, я хватаюсь за телефон.
Гален отвечает встревоженным голосом.
- Алло?
- Привет. - Осторожно говорю я. На фоне я слышу приглушенное жужжание и мне становится интересно, где он.
С выдохом в телефон он произносит:
- Эмма.
То, как он произносит мое имя, одновременно ранит меня и воодушевляет. Ранит - а вдруг мама права и он использует меня? Воодушевляет - а если она ошибается, и я ему небезразлична настолько, что его голос звучит так, будто мой звонок - самое важное в его жизни?
- Что произошло? - спрашивает он.
Прежде, чем я могу ответить, я слышу голос Рейны на фоне:
- Я же уже рассказала тебе, что случилось. Ее мама - бешеная, как рыба в неводе.
Я хихикаю, но потом кидаю взгляд на ванну и вина накатывает снова. Понизив голос, я говорю:
- Да, в принципе, так и есть. Мы в мотеле в…
Я стараюсь как можно тише пошарить по прикроватной тумбочке в поисках какой-нибудь фирменной канцелярии, обычно присутствующей в мотелях. Вытягивая блокнот, я говорю ему:
- Мы в Аптауне. В мотеле “Эконом”.
- Я знаю, - отвечает он. - Рейчел отследила вас по кредитке твоей мамы. Мы на полпути.
Конечно же, Рейчел нашла нас. У бывшей хранительницы тайн мафии в арсенале, наверное, масса вещей, о которых обычные люди и знать не знают. Я вот и предположить не могла, что она сделает это так быстро. Но я не стану больше недооценивать ее.
Такое впечатление, что Гален закрыл телефон рукой. Я слышу, как что-то клацает в ванной и засовываю блокнот обратно в ящик.
- У меня совсем немного времени, - шепчу я в телефон. - Мама в душе, но она скоро выйдет.
Сейчас я понимаю, что мама принимает душ очень быстро вовсе не потому, что она медсестра неотложки и ее в любой момент могут вызвать, а потому что она, как и я, не может насладиться прелестями горячей воды. Ее кожа Сирены слишком прочная, чтобы почувствовать тепло. Для нее, как и для меня теперь, душ просто вопрос гигиены. Нет больше того томного удовольствия.
- Гален - выпаливаю я. - Мама думает, что Гром мертв. Она думает, что ты хочешь арестовать ее за его убийство.
Я хотела сохранить это пока в тайне, чтобы увидеть его реакцию воочию. Но большая часть меня не смогла бы скрывать этого. Теперь у него есть время придумать хорошую историю-отговорку. Если он, конечно, уже не говорит правду.
Тишина. И после:
- Эмма, Гром сидит рядом со мной. Он не мертв. Почему она так думает?
Но все же, есть в его голосе что-то странное. Какое-то несоответствие. Или нет? Может, у меня разыгралась паранойя?
- У меня нет времени на объяснения. Кажется, она уже выходит из душа.
- Как ты думаешь, она смогла бы поверить, если бы поговорила с ним по телефону?
Я думаю об этом секунду. Возможно, мы могли бы покончить с этим безумием просто сейчас. Дать Грому трубку и заставить их поговорить, пока она не будет уверена в нем. Но мама так непреклонна в том , что Галену нельзя верить, что она просто посчитает это какой-то уловкой. И она узнает, что я звонила Галену и не станет мне больше доверять. И она узнает, что Гален может отследить нас. Лучший способ убедить ее - это привести Грома во плоти, - если он, конечно, жив.
Больно даже от того, что приходится думать в таком контексте. Что Гален может врать и пытаться обвести меня вокруг пальца. Вот почему нужно физическое доказательство - Гром собственной персоной.
- Она не поверит, что это он. Тебе нужно привести его.
Гален выдыхает прямо в телефон.
- Эмма, послушай меня, - говорит он, и я прижимаю телефон сильнее к уху, будто от этого что-то изменится. - Ты должна задержать свою маму. Мы в двух часах езды от вас. Не позволяй ей забрать тебя еще раз.
Я закатываю глаза.
- Угу. Как глупо с моей стороны было позволить ей накачать меня в прошлый раз. Мне и правда нужно было это предвидеть.
Я практически могу видеть, как Гален скривился.
- Ты уж постарайся, ангельская рыбка. Мы скоро будем.
Я вешаю трубку и таращусь на телефон пару секунд, на грязь у каждой цифры. Этот телефон, этот ветхий номер мотеля, вероятно, многое повидали. Но я сомневаюсь, что им довелось быть свидетелями подобного разговора. Разговора, в котором рыбий принц пытается поймать утраченную всеми рыбью принцессу и ее дочь-получеловека, используя суперспособности своей помощницы - бывшей мафиози.
- Я надеялась, что мы могли доверять друг другу, милая.
Я уставилась на маму, которая стоит возле двери в ванную, скрестив руки на груди. Полностью одетая и абсолютно сухая. Душ все еще шурует на полную. Она, наверное, слышала все до последнего слова.
- Ты же не можешь быть уверена на все сто, что он врет, - говорю я, пытаясь незаметно поглотить ком в горле.
- Собирайся. Мы уходим.
- Гром в машине с Галеном, - я беру трубку телефона и протягиваю ее маме. - Сама с ним поговори, если мне не веришь.
Она подходит ко мне и берет телефон. Смотрит на трубку достаточно долго, чтобы гудок превратился в прерывистое жужжание. И с размаху опускает ее на рычаг.
- Это просто уловка, Эмма. Собирайся.
- Я никуда не пойду.
- Да куда ты денешься.
И тут я впервые понимаю, что мне не справиться с ней в драке. Она Сирена чистой крови. Ее кости прочнее, кожа толще, она более мускулиста. Она отбилась от Галена и Торафа. К тому же, этот взгляд на ее лице. Из разряда инстинкта выживания. Из серии ” не заставляй меня сделать все по-плохому”. И она уже продемонстрировала, на какие меры готова пойти, чтобы обеспечить мою “безопасность”.
