Подумав о своих куклах, девочка решила навестить их. Она встала и пошла к началу лестницы. Апартаменты, которые занимала семья ее матери, располагались на двух этажах, и с одного этажа на другой вела винтовая лестница. Виктория всегда считала эту лестницу довольно волнующим местом, потому что она изгибалась, и если кто-то поднимался, а вы спускались, и если поднимающиеся шли бесшумно, то вы внезапно оказывались лицом к лицу с этими людьми.

Можно было стоять на лестнице и видеть прямо над головой кусочек неба в маленьком окне на крыше. Ее всегда завораживало это зрелище.

Но сейчас, начав спускаться, она думала о маленьких принцах в Тауэре. Под каменной лестницей, как говорили, их тела нашли через много лет. Что они чувствовали, когда проснулись среди ночи и увидели убийц рядом с собой? Закричали ли они? Или были слишком напуганы, чтобы раскрыть рты? Или же просто задохнулись во сне?

Бедные маленькие мальчики! Возникли ли у них какие-нибудь подозрения в тот последний день, когда поблизости слышался шум, производимый убийцами, готовившими потайное место, которое должно было стать их могилой?

Их убили, потому что кто-то хотел получить то, что, несомненно, принадлежало им – корону. Это та же самая корона, которая в один прекрасный день будет принадлежать Виктории, если никто не отнимет ее у нее.

Почему она здесь стоит, глядя вверх на небо? Она пыталась напугать себя.

А затем… она подумала, что слышит шаги на лестнице под ней. Виктория затаила дыхание, собрала складки юбки в руке и поспешила вниз.

У подножия лестницы девочка почти упала в объятия баронессы Лезен.

– Что случилось? – строго спросила баронесса. Виктория была слишком напугана, чтобы притворяться.

– Мне… мне показалось, что кто-то гонится за мной… по лестнице.

– Чушь, – сказала баронесса. – Кому нужно гнаться за вами по лестнице?

Но они не могли обмануть ее. Баронесса была напугана… так же, как ее мать.

И после этого появился новый приказ.

Виктории запрещалось подниматься и спускаться по лестнице в одиночку. Кто-нибудь должен ее сопровождать. Если возможно, то баронесса Лезен, либо камеристка самой герцогини, баронесса Спат.

– Не подниматься и не спускаться без сопровождающего, который держит меня за руку! – воскликнула Виктория.

– Именно так я и говорю, – приказала герцогиня.

– Ну что ж, – сказала Виктория своим куклам, – теперь я знаю, что они боятся, что кто-то собирается меня убить, и причина та же самая, которая принесла смерть маленьким принцам в Тауэре.

Она не смогла до конца поверить, что это произойдет, потому что невозможно было представить себе мир без Виктории.

Герцог Камберленд много думал о своей племяннице. Уильям не столь важен. Он был уверен, что Уильям сам предоставит доказательства против самого себя, и в любом случае его брат старше его на шесть лет и страдает подагрой и астмой. В сочетании с психическими отклонениями это помогало герцогу Камберленду уверовать в то, что брат недолго будет стоять на его пути.

Все по-другому с Викторией, драгоценным ребенком, которому не позволяли и шагу ступить без охраны.

Он ошибся, изображая ее слабенькой. Мадам Кент быстро положила конец этому, выставляя здоровую маленькую девчонку на всеобщее обозрение. От друзей в семье Кентов он знал, что ребенок никогда не остается один в своей спальне, и что теперь введено правило, согласно которому она даже не может одна ходить вверх и вниз по лестнице.

Ясно, что ее надо убрать из Кенсингтонского дворца, из-под орлиного взора ее матери и другого сторожевого пса – Лезен.

Он твердо решил оторвать ее от охранников и придумал, как это сделать.

Слухи о герцогине и управляющем ее семьи сэре Джоне Конрое должны распространяться. Возможно, что ему не удастся убедить короля с помощью слухов, но они могут помочь убедить других.

Для короля он придумал другой метод.

Когда они бывали вместе, он часто говорил о принцессе Виктории.

– Я видел, что этот ребенок произвел на тебя глубокое впечатление.

– Я нашел ее забавной.

– Ты должен чаще ее видеть.

– Да, мне этого хотелось бы.

Но сделает ли он это? Как эта масса разлагающегося мяса будет выглядеть в проницательном взгляде пытливых детских глаз?

– Я думаю, что нехорошо воспитывать ее так, как это делается. Семья, состоящая из женщин… немецких женщин. Ее мать, которая едва говорит по-английски, и Виктория разговаривает с ней по-немецки. Затем эти Лезен и Спат.

Обе немки. Думаю, что иногда она говорит по-английски, но я слышал, как люди судачат об этой семье. Кажется, что есть какой-то барьер между тобой и ребенком.

– Нет никакого барьера.

– Как часто ты с ней видишься? Она должна жить здесь, в Виндзоре. Она должна находиться рядом с тобой. Ведь ты почти не знаешь этого ребенка.

Король задумался.

– Я полагаю, – сказал герцог Камберленд, и на его лице задергался нерв, – что ты думаешь о том, чтобы приказать привезти Викторию в Виндзор.

Герцогиня Кентская была в панике. Она послала за сэром Джоном Конроем.

– Что нам делать? Король пока не отдавал никаких приказов, но я слышала, что он собирается принять решение. Он хочет, чтобы Виктория приехала в Виндзор.

– Вы должны сопротивляться всеми силами.

– Я знаю. Но что, если он отдаст приказ? А в Виндзоре… Камберленд.

– Ребенок не должен ехать. Скорее вы должны пойти на конфликт с королем. Я не поручился бы за ее жизнь, если она покинет Кенсингтон. Здесь мы можем защитить ее, но она не должна покидать нас. Принцев, убитых в Тауэре, забрали у их матерей. С Викторией этого не должно произойти.

– Не произойдет. Я скорее вывезу ее из страны. Приехала герцогиня Кларенская. Она с тревогой обняла герцогиню Кентскую.

– До вас дошли слухи, – сказала герцогиня Кентская. Аделаида кивнула.

– Она не должна ехать. Вы не должны упускать ее из вида.

– Я ни за что этого не сделаю. Все… все, что угодно, но такого я не допущу. Я просто в ужасе.

– Когда Уильям взойдет на трон, она будет в безопасности, – сказала Аделаида. – Он будет королем, и я знаю, что муж защитит ее. Но… сейчас… говорят, правит Камберленд, потому что король так болен, что почти не знает о происходящем вокруг него. Я знаю, что он один из добрейших людей. Уверена, он пришел бы в ужас, если бы ему стало известно, о чем мы думаем.

– Создается впечатление, что им овладел злой дух.

– Так и есть. Я не знаю источника власти Камберленда над ним, но она есть, и пока король жив, нам следует опасаться Камберленда.

– Моя дорогая Аделаида, – призналась герцогиня, – я живу в страхе. Что если король пришлет за ней?

– Думаю, это дело премьер-министра. Я обращусь к нему и посмотрю, есть ли выход. Скажу ему, что вы никогда не оставите Викторию, и я уверена, что народ будет на вашей стороне.

– Вы поговорите с премьер-министром?

– Я не люблю его. Он бесцеремонно обошелся с Уильямом при рассмотрении дела лорд-адмирала, но считаю его честным человеком и верю, что он поступит так, как сочтет правильным.

– О Аделаида, вы успокоили меня. Я знаю, почему Виктория так сильно любит вас.

Аделаида отбросила свою кротость. Один из ее детей в опасности, и она намерена спасти этого ребенка.

Самым злым и разочарованным человеком в Англии был герцог Камберленд.

Герцог Веллингтон навестил короля в тот же день и встретился с ним наедине. Если бы Камберленд знал, что герцог приедет, то сделал бы все, чтобы встреча не состоялась. Но Веллингтон приехал неожиданно, и Камберленд узнал о том, что произошло, только после беседы.

Король вручил брату «золотой жезл», означавший, что тот получил большую власть в Виндзоре, и никто не имел права писать королю, если эта переписка сначала не проходила через его руки.

– Я имею полномочия Его Величества, – объявил герцог. И действительно казалось, что Камберлденд стал неофициальным королем.