— Пойдем… — сказал он. Ему хотелось увести ее к себе.

— Я не могу потерять эту работу, — неожиданно твердо воспротивилась Лиз. — С детьми нанимают неохотно. А жить нам негде…

— Но почему ты должна потерять?..

— Вы сами не захотите видеть меня здесь. А когда узнает миссис Холден…

— Почему я не захочу видеть тебя?

— У вас появится другая женщина, вы женитесь… Я сама не останусь здесь…

— Ты всегда так далеко загадываешь? Я женюсь, ты потеряешь работу?..

— Мои загадывания спят наверху.

Он пытался разглядеть ее лицо.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

Она выглядела моложе.

— Я неприятен тебе?

— Нет, что вы…

Лиз произнесла это быстро, горячо. Кристофер улыбнулся.

— Пойдем…

Почувствовал, как она напряглась, готовая отпрянуть. Тогда он рассказал ей, что когда-то был уверен, что загадал на много лет вперед, а в результате потерял четверть своей жизни… Лиз уже знала от Мэри историю несчастливой любви Кристофера, но хотела услышать ее от него самого. Она не отдавала себе отчета, была это жалость или женское любопытство, и так же безотчетно вдруг прижалась к нему.

Оба молча вышли из беседки, прошли через сад, поднялись на второй этаж в его комнату. Лиз остановилась у окна.

— Не надо! — попросила она, увидев, что Кристофер потянулся к лампе.

— Иди ко мне, — позвал он.

У нее давно не было мужчины. Так давно, что теперь, почти как девочка, с испугом, опасаясь разочарования, Лиз стояла и, словно обреченная, следила за его руками, нетерпеливо расстегивающими на ней блузку…

Они рассказывали друг другу о своей жизни.

Ее парень был влюбленным, заботливым. Они поженились. Лиз родила Рика, потом Нэнси. Когда Нэнси исполнился год, она осталась одна. Об этом времени Лиз не хотелось говорить. Кристофер это почувствовал и не стал расспрашивать. Его история была в общем-то похожей: влюбленность, любовь… Потом его женщина сбежала с его другом…

Прошлое они вспоминали почти легко, как что-то примерещившееся или давно прошедшее и потому не больное и не страшное…

И снова занимались любовью.

Едва небо стало светлеть, Лиз вскочила: Нэнси могла проснуться и отправиться на ее поиски… Кристофер понимал, что не должен задерживать Лиз. Она ушла, а он тотчас провалился в сон. Проснулся он от тихого стука. На часах полдень. За дверью послышался голосок Нэнси:

— Мистер Холден, миссис Холден беспокоится, почему вы так долго спите. Вы живой?

— Живой! — весело откликнулся Кристофер.

Он оделся и сбежал вниз. Ему хотелось видеть Лиз. Она была в кухне. Рядом с ней стояла его мать. Увидев сына, Мэри развела руками:

— Кристи! Столько спать!..

Кристофер засмеялся. Сказал, что хочет есть. Мэри распорядилась подать завтрак. Кристофер подтвердил:

— Да, да! Я голоден! Очень! — И посмотрел на Лиз.

Он хотел встретить ее взгляд, но она отвернулась. Мать сказала ему:

— Иди, не мешай.

Лиз подала завтрак.

— Придешь сегодня? — шепнул Кристофер.

— Ты ненормальный, — прошипела она. — По тебе все видно.

— Придешь?

— Приду. — Она улыбнулась. И уже серьезно добавила: — Прошу тебя, будь осторожен. Я не хочу, чтобы догадались дети и миссис Холден.

Она была права. Он думал только о себе. Ему хотелось, чтобы Лиз завтракала с ним. Сидела же она за столом вместе с его матерью!..

До ночи было далеко. Кристофер искал предлог увидеть Лиз. Но мать, как нарочно, — так ему казалось, — не вылезала из кухни: учила Лиз печь пирог.

В конце концов он ушел на пляж. Длинноногие красотки с силиконовыми прелестями, едва не выпадающими из миниатюрных лифчиков, прохаживались взад-вперед, откровенно демонстрируя себя. Кристофер смотрел на их загорелые тела и думал о Лиз. Ей всего двадцать девять! Ходит она на пляж? На дискотеку? В ресторан? Или ей не с кем? Теперь она будет с ним!.. Он не желал смиряться с тем, что они с Лиз должны прятаться, скрывать свои отношения — они оба свободны!..

Он плавал, выходил на берег, снова плавал… Время не двигалось. Его окликнули:

— Кристи!

Это была Хилари, подруга Коры. Она ничуть не изменилась. Десять лет обошли ее стороной: такая же яркая, вульгарная. Кристофер никогда не понимал, почему Кора дружит с ней…

Хилари только что пришла и не успела снять платье; впрочем, на него вряд ли было потрачено больше материи, чем на купальник. Хилари затараторила в своей обычной манере:

— Я была у Коры… Вы помирились?.. Ты уже уходишь?.. Отец ее совсем плох… Стив говорил, что ты разъезжаешь с миллионершей Смит… — Хилари всегда знала все обо всем и обо всех. Редко кому удавалось перебить ее, пока она сама не замолчит. — Ты торопишься?.. Как вода?.. Пойдем поплаваем… Я скажу Коре, что видела тебя. Она очень несчастна… А ты женился?..

— А ты? — Кристоферу удалось наконец протиснуться сквозь поток слов.

— Я?! Разведена… Но жизнь продолжается… Ты бы заглянул ко мне…

Он слушал и одевался. Уже вдогонку Хилари крикнула:

— Мы к тебе нагрянем!

Она сказала «мы» — кого она имела в виду?..

К обеду Кристофер опоздал, как утром опоздал к завтраку. В центре стола красовался шоколадный торт. Мать домучила-таки Лиз. Миссис Холден появилась в шелковом платье, причесанная по моде своей молодости.

— Мы кого-нибудь ждем? — удивился Кристофер.

— Кого-нибудь?!

На мгновение он замер: ну и болван! Сегодня же его день рождения!

— Вспомнил? — насмешливо спросила Мэри.

Кристофер засуетился: непременно отпраздновать! Гостями будут Лиз и ее дети! Их надо позвать… Мэри удивленно следила за сыном. За годы, прошедшие после того, как Кора Фрейзер, которую Мэри уже считала своей невесткой, изменила Кристоферу, Мэри привыкла к мрачности и безразличию своего сына к женщинам… И вдруг… К всяким «вдруг» Мэри Холден относилась с недоверием. В молодости она мечтала сочинять романы в духе Агаты Кристи и считала, что всему есть объяснение, надо только хорошенько пошевелить мозгами…

Рика и Нэнси не понадобилось приглашать дважды. За стол они уселись первыми. Их мать пришла в светло-зеленом платье. В ушах ее матово поблескивали серьги с каким-то зеленым камнем в тон платью. Лиз была хороша и, судя по розовому от смущения лицу, осознавала свою красоту. Нэнси восхищенно воскликнула:

— Мама, ты выглядишь на тысячу долларов!

Мэри смотрела на сына, но тот не замечал ни ее взгляда, ни выражения лица. Его внимание было поглощено Лиз. Нэнси и Рик съели свои порции торта и убежали. Вскоре ушла к себе и Мэри.

Кристофер обнял Лиз.

— Пойдем ко мне…

Она отстранилась и испуганно оглянулась на дверь.

— Твоя мать все знает… Я видела, как она смотрела…

Он сказал, что Лиз трусиха. Но даже если это правда, тем лучше: хотя бы от матери не придется прятаться. Его мать неглупая женщина и понимает, что в Лиз нельзя не влюбиться!

Лиз покачала головой.

— А когда вы уедете, миссис Холден уволит меня.

Кристофер счел это нелепостью: какой смысл увольнять Лиз, когда его не будет? Во-первых, мать никогда не сделает то, чего не хочет он. Во-вторых, Лиз ей нравится.

— Поднимемся ко мне, — настаивал Кристофер. — Там никто не услышит нас — ты ведь этого боишься?

Лиз просила обождать до вечера, когда дети лягут спать, иначе они будут искать ее.

— Пусть ищут! — воскликнул Кристофер. — Я скажу им, что миссис Холден отослала тебя… поручила что-нибудь купить! — Он улыбнулся, и это оказалось самым убедительным доводом.

В комнате Кристофера Лиз пыталась завязать беседу. Ей казалось, что она стоит на шатающихся мостках, под которыми пустота. Однажды уже испытала такое ощущение, когда осталась одна с двумя детьми на руках и с долгами, наделанными мужем. Кристофер ей нравился. К тому же она соскучилась по мужской ласке. Но он думал только о себе… как все мужчины…

Она сидела на краешке дивана, сцепив на коленях руки.