— Отчаянный? — удивился Вилдхейт.

— Да. Ты собираешься найти Оружие Хаоса, не так ли?

— Это так.

— Значит, для этого требуется моя помощь.

— Ты прямо ясновидящая, — засмеялся Вилдхейт.

— Поэтому единственным способом задержать нас является расширение поля потенциальных несчастий таким образом, чтобы мы не смогли избежать их.

— Конечно! Самоуничтожающее устройство вездехода само по себе не может причинить большого вреда звездолету. Но если достигнуть определенного напряжения во вселенной, то взрыв вездехода, без сомнений разнесет на кусочки весь этот корабль. Но как нам можно избегнуть этого.

— Не знаю, — Ветка притронулась ко лбу стиснутыми в кулачки руками. — Думаю, что мы можем попробовать удалиться за зону действия взрыва.

Внезапно из интеркома раздался чей–то голос.

— Инспектор Вилдхейт, предлагаем перемирие. Корабль достиг скорости входа в подпространство. Просрочка входа может оказаться гибельной для корабля. Ты сейчас занял ту часть звездолета, где находится аппаратура управления подпространственным полетом. Если ты вернешься в свою каюту, мы сможем заняться переходом в подпространство. Тебе и твоей девушке гарантируем полную безопасность.

Вилдхейт посмотрел на Ветку и прищурился.

— Сомневаюсь, чтобы в этой ситуации мы могли что–нибудь нагадать. Попробуем выторговать себе свободу. — Он включил интерком на передачу.

— Здесь Вилдхейт. У меня уже было столько гарантий с вашей стороны, что мне бы хватило на всю жизнь. Вы сможете попасть к приборам лишь при условии, что мы получим исправный космический бот. Ваша так называемая гостеприимность стала уже слишком назойливой. И учтите, что если я еще прибью пару ваших людей, то вам уже может не хватить их для нормального обеспечения полета. Так как?

— Мы идем на компромисс, инспектор, — в голосе рхакья было слышно облегчение. — Три миллиона стелларов достаточная компенсация всех наших потерь.

Ветка и Вилдхейт вернулись в свою каюту и стали ждать, ощущая все растущее напряжение в пространстве. Свет расщепился до такого состояния, что на границах света и тени появились размытые течения.

На всех поверхностях накапливалось статическое электричество, вызывающее снопы искр и отрицательные электромагнитные поля, которые вместе с малой гравитацией приводили к тому, что небольшие предметы начали двигаться по каюте. И если этот процесс будет продолжаться, то даже прикрепленные предметы вскоре должны будут сорваться с места и начать угрожать жизни людей.

Вилдхейт, видя эту нарастающую опасность, прокричал в интерком:

— Быстрее готовьте космобот! Мы должны как можно быстрее покинуть ваш корабль!

Объяснить причину такой спешки он не мог. И он даже не стал пытаться объяснить что–либо.

Рхакья, привычные ко всем странным явлениям в космосе, скорее всего приписывали световые эффекты какой–то бешеной бушующей поблизости буре. Они будут проклинать слабую защиту корабля и плохое оборудование, винить действие алкоголя на свои организмы или какой–то придуманный вихрь в пространстве.

Только Вилдхейт и Ветка знали истинную причину этого грозного явления.

— Инспектор, спасательный космобот готов к старту! — донеслись, наконец, долгожданные слова. — Он находится в носовом грузовом отсеке. Мы через семь минут уходим в подпространство. Надеемся, что уже никогда больше не встретимся с тобой!

— Я тоже желаю этого! — засмеялся Вилдхейт. — Пошли, Ветка!

Видимо, опасаясь встречи с ними, все рхакья попрятались по помещениям корабля. Так как на протяжении всего их пути к носовому шлюзу они не встретили ни одного человеческого существа. В шлюзе они увидали следы поспешной работы — разбросанные обрывки пластиковой упаковки, куски защитной ленты. На платформе лежал новенький космобот, только что вытащенный из грузового контейнера, видимо, украденный в каком–то космопорту.

Вилдхейт прошептал молитву, опасаясь, что рхакья могли что нибудь испортить в двигателе катера, следуя своему подлому характеру.

Вилдхейт открыл люк, и вместе с Веткой они заняли места в креслах. Вдавив стартовый клавиш в панель, он выбросил космобот в космическое пространство.

Как только катер вылетел из грузового шлюза, Ветка и Вилдхейт обрели нормальное зрение, исчезло электрическое поле. Небольшой кораблик был устроен так, что должен был как можно быстрее покинуть место катастрофы, поэтому постоянное ускорение в два «же» гнало космобот до тех пор, пока не исчерпались запасы горючего в малых вспомогательных стартовых двигателях. Затем пассажиры должны были выбирать: либо лететь и дальше по инерции, либо продолжать полет, включив главный двигатель. Вилдхейт выбрал первое. Они могли вернуться на Майо, так как путешествие в другую звездную систему с обычной досветовой скоростью затянулось бы на немыслимо долгий срок. Здесь, в системе Майо, они могли спокойно дождаться Ховера.

Корабль рхакья был обречен. Его контуры расплывались все сильнее, и он начинал напоминать мыльный пузырь, на котором отражался свет солнца всеми цветами радуги. Система была нестабильной, пузырь пульсировал, надувался, грозя лопнуть. Парящие в нем завихрения нарастали. Вилдхейт представил себе, как рхакья, заключенные в искривленной, изменяющиеся вселенной, пытаются понять то, что происходит с ними.

И тут пузырь лопнул. Мгновение казалось, что корабль не будет поврежден, но затем освобожденная энергия мгновенно расколола корпус звездолета, и на пульте управления космобота загорелся сигнал опасности. Ситуация в пространстве странно изменилась. Датчики внезапно зафиксировали, что температура на месте взрыва начала стремительно падать. Казалось, пространство поглощает каждый квант энергии, превращая корабль рхакья в бесполезную кучу железа, стремительно проваливавшуюся в неизвестно откуда взявшуюся черную дыру.

Вилдхейт включил радар, пытаясь обнаружить хоть какую–нибудь орбитальную станцию в этом районе космоса, и начал передачу на волнах ФТЛ. Ветка все еще вглядывалась в то место, где исчез корабль рхакья. Она считала, что применение оружия Хаоса было актом отчаяния. Покушение не удалось. И сейчас только от нее и субинспектора зависело выяснение степени этого отчаяния. Ветка подумала, что, пожалуй, она полюбит звезды.

8

Спустя семьдесят часов, на экранах космобота появились два звездолета. Оба двигались с досветовой скоростью, и один, более отдаленный, находился на расстоянии, граничащем с разрешающей способностью радара. Ближний корабль, немного меньший, двигался более быстро. Все говорило о том, что Ховеру удалось каким–то образом направить в этот сектор пространства разведывательный корабль, а следом тяжелый крейсер Космических Сил. Но было странно, что капитаны кораблей не знают о том, что принимают участие в одной и той же спасательной акции. Вилдхейт знал, как дорог каждый звездолет в бою с чужими, и поэтому, немного удивившись, решил связаться с Землей. Коул тотчас же согласился.

— Как твои ноги, Грасс?

— Хорошо. Джим, прекрасно. Уже подрезали ногти на пальцах. Мускулы постоянно тренируются. Думаю, это будут отличные ноги!

— Ну, я очень рад, дружище. После последними нашей связи нам удалось сесть на корабль рхакья, и теперь мы дрейфуем на периферии системы Майо, в спасательном космоботе. Кстати, крейсер можно было бы и не посылать.

— Я понял, Джим. Прилет патрульного корабля ожидайте дня через три. Мне жаль, но это все, что мы можем сделать в нынешней ситуации.

— Повтори еще раз, Гесс. Только медленнее.

— Три дня — это все, что мы можем сделать. Ближе нет ни одного корабля.

— Это странно. Так как сейчас на экране радара фиксируются каких–то два звездолета.

— И все же это не могут быть корабли Федерации! Ты посылал сигнал о помощи?

— Нет. У меня работает только радиомаяк.

— Я подумал, что это могут быть чужие звездолеты, которые обошли наши корабли. Имей это в виду, Джим. Если сколько–нибудь сомневаешься в происхождении этих кораблей, выключи радиомаяк, не привлекай к себе внимания. Мы постараемся ускорить посылку звездолета.