– Ну, как вы тут без нас? – возвратившись вместе с Артемом, Лили стелилась сукой.

– О, а Егорушка-то времени зря ик… не теряет. Ик… наш человек. Давайте выпьем!

    Не смей называть меня Егорушкой, козел! Так меня называют только женщины!

– За вас, мои новые друзья! – произнес я и хлопнул рюмку водки.

– Лилька, а приготовь-ка нам кальян.

– Ты с ума сошел?! – взвилась распутница. – Мы же только сейчас поговорили! Хватит, я ухожу!

– Егор, ты хочешь кальян?

– Да!

– Кальян, кальян! – заорали мы в две глотки.

    Возмущенная до глубины души Лили убежала в соседнюю комнату. А я понял, что кричу один. Заткнувшись, расплылся в ухмылке – Артем спал, раскрыв рот! Поднявшись с кресла, я пнул его ногой. Ноль эмоций. Ну, где наша охотница за приключениями?

   Не постучавшись, я открыл дверь в спальню. Лили в гордом одиночестве хлебала коньяк. Увидев меня, застонала от злости.

– Вы не рады меня видеть? Я тоже хочу коньяка. Разрешите пришвартоваться с вашего левого борта?

– Что вы себе позволяете?! – отпрянула оскорбленная Лили. – Убирайтесь вон!

– Вы же сами меня сюда притащили, а теперь выгоняете. Не совсем вас понимаю, – я сделал несколько глотков из ее бутылки.

– Егор, извините, но планы изменились. Мне очень неудобно, но вам придется уйти.

– Ваш план состоял в том, чтобы засадить пистон мне в задницу? Куда же вы? – спросил я, когда Лили вжалась в стену. – Так вы развлекаетесь, значит? А я-то вам поверил.

– Что вы собираетесь делать?! Артем!

– Он не проснется – наркотик действует безотказно, – я рассмеялся, стягивая с себя брюки. – А вы подумали, что я педик? Уверяю: абсолютно гетеросексуален. И сейчас вам это докажу, – стянув трусы, я полез на кровать.

– Вы не посмеете!

– Еще как посмею. Такую суку необходимо проучить. Заметьте: не только в передницу, но и в задницу. Погнали!

    Мне еще не было противно, я мало в жизни повидал. А тут еще и злость сыграла свое дело: ведь чуть не опустили, козлы! Лили поплакала немножко, когда удовлетворялась в попку. Думаю, для приличия. А вот когда дошло до настоящего природного соития, приходилось закрывать ей рот, чтобы не вопила чересчур уж громко от удовольствия. Сука.

    Лишь на улице я вспомнил про забытый гонорар. Вот же я балбес! Увы, в царство разврата Лили меня бы уже не пустила, и я побрел домой – без денег, но сохранивший ориентацию, то есть, целостность жопы. Тут-то мне и вспомнился отрывок стишка, который, по всей вероятности, не рассказывали в детстве Артему. Типа спросила у мамы дочка: «Что такое хорошо и что такое плохо?» А мать и отвечает: «Пися в писю – хорошо! А пися в попу – плохо!»

    Среди ночи я проснулся от жажды. Выпив пузырь минералки, разозлился: не успел досмотреть сон, в котором я – один из участников мирового конкурса и мы меряемся членами. В итоге я проигрываю: у меня самый маленький! В награду получаю утешительный и презрительный подарок – резиновую бабу с именем Марго! Ко всему прочему она не укомплектована насосом и мне самому придется ее надувать. Осмеянный, я с позором покидаю конкурс. Дома пытаюсь надуть Марго: щеки болят от усердия, кружится голова, но трахаться хочется еще больше. Я просыпаюсь весь в поту, но стараюсь заснуть опять: интересно узнать, вдул ли Маргошке?

    Утром я рванул на разборки к Маргарите. По дороге пыл угас, и в кабинет я вошел уже вполне миролюбивым.

– Егор, что случилось? – Маргарита, к моему удивлению, не поздоровалась. – Ты заболел? Вроде выглядишь нормально.

– А с чего я должен заболеть? – спросил я, усаживаясь напротив. – Впрочем, твои клиентки могут не только заразить, но и в гроб загнать.

– Мне не до шуток! Лилия вчера звонила. Сказала, что немножко опоздала, а когда пришла, тебя уже не было. Не мог подождать?

– Ты сказала Лилия? – спросил я, не веря своим ушам. – Не Лили? Клиентка называет себя Лили?

– Вроде нет. А что? – Маргарита прикрыла рот ладошкой.

– Я был в галерее. Но кого ж я тогда трахнул?!

– Егор, – Маргарита от удивления привстала, – разве такое совпадение возможно?

– Да что Егор?! Короче, прибыл я вовремя. Она представилась Лили. Я подумал, что она так уменьшительно-ласкательно себя называет. Если бы ты всегда давала мне фотографии клиенток, таких проколов можно было бы избежать. Заколебали вы меня со своей конспирацией, – я подождал ответа, но Маргарита молчала. Пришлось продолжать: – Мы действительно пробыли там совсем немного и слиняли к ней на квартиру, где чуть не случилось страшное, – меня передернуло от омерзения, и я подробно рассказал про вчерашние похождения.

– С ума сойти… Не знаю, смеяться или плакать. Что будем делать?

– Звони клиентке, извинись. Скажи, что я простудился, но сейчас выздоровел и готов исправить оплошность.

– Хорошо, можешь идти. Позже сообщу о результате.

– Ладно…

    При мне не захотела звонить. Можно подумать, что я в чем-то виноват.

                                                          ***

                                                           Глава 10

    Я клевал носом у компьютера, когда позвонила Маргарита.

– Приветик.

– Здравствуйте, Маргарита Иннокентьевна.

– Я из дома звоню, – засмеялась она, – так что можешь говорить по-человечески. Чем занимаешься?

– Отдыхаю…

– А не хочешь отдохнуть, не валяясь на диване?

– Готов выслушать ваши предложения, Маргарита Иннокентьевна! – сердце мое екнуло!

– Клоун. Итак, предлагаю сходить в кино.

– В одиннадцать утра?!

– Пока соберемся, пока доберемся, уже и обед. Комедия. Посоветовали сходить.

– С удовольствием составлю компанию.

– Ты правда рад?

– Еще бы! Диктуй адрес, где и во сколько встречаемся.

    Перед сеансом мы пошли в кафе. Маргарита, одетая непривычно просто, уплетала за обе щеки отвратительную еду иностранного пошиба заведения. Попутно рассказывала о фильме. Я курил, попивая мерзопакостный, то есть дорогой, кофе и улыбался через силу.

– Уф, перекусила, – Маргарита тяжело вздохнула.

– Как ты можешь есть эту гадость?

– Дома не успела позавтракать.

– Могла бы с собой чего-нибудь взять. Пару бутербродов, например.

– Хватит болтать, – рассмеялась Маргарита. – Пойдем, а то опять из-за тебя опоздаем.

– Из-за меня?!

    Через десять минут после начала сеанса я покосился на Маргариту. Она смеялась, не обращая ни на кого внимания. Я устроился поудобнее, закрыл глаза. Было ощущение, что находишься рядом с двигателем лайнера. Прокляв глухих идиотов – хозяев кинотеатра, я закемарил. Само собой разумеется, что при таком шуме снился кошмар. Будто бы я пытошных дел мастер. У меня нет лицензии, поэтому приходится заниматься исключительно нехорошими женщинами – благообразными и замужними. Вот этот контингент я и отучаю от преступного ханжества. В моей частной тюрьме есть все необходимые условия для исправления оступившихся, а в штате сотня отъявленных бабников, готовых трахать за бесплатно. Самым дурацким преступлением, за который женщины мотают срок, является желание заниматься любовью в темноте. Ах ты, дрянь! От кого прячешь сиськи? От отца детей твоих?! Получи недельный трах с пятью мужиками! Спать не давать, свет не выключать ни на секунду! Куда опаснее и отвратительнее выглядят дамы, предпочитающие трахаться лишь в классической позе. Это что еще за еб твою мать?! Что вы там шепчете? Вы мне предлагаете взятку? Я неподкупен, а вы в тюрьме! Так что послабления не будет, а будет лишь секс! В вашем распоряжении тридцать членов и месяц на изучение Камасутры! Пшла! О, у нас еще одна новенькая? Печально, что вы пренебрегаете минетом, печально. Выход один: вы будете голодать. Да-да, а как захотите кушать, тут вам и минет. Не согласны? В карцер! А это кто такая? Номер 9.999.999, почему это вы в попу не хотите трахаться? А поставьте-ка, парни, эту выпендроску как полагается – раком! Сотня, товсь!