В 1580 г. владения Строгановых подверглись набегу мансийского мурзы Бекбелия Агтаева. Осенью 1581 г. Соликамск сжег князек Кихек. Нанимая отряды казаков во главе с Ермаком, Строгановы стремились обезопасить свои земли от подобных набегов. Организованный Строгановыми поход казачьей дружины Ермака (численностью не более 600 человек) должен был «воевати вотяки и вогулы и Пелымские и Сибирские места». Начался он 1 сентября 1581 (или 1582) г.[301] В то время, когда на западе завершалась изнурительная Ливонская война, на востоке — в сибирских землях — закладывались прочные основы дальнейшего расширения Русского государства.
Поход Ермака готовился осмотрительно и добротно. Волжских казаков и ратных людей из пограничных острогов снабдили «одеянием ратным — оружием, пушки, пищали и всяким оружием воинским и запасы многими». Пройдя вверх по Чусовой, войско Ермака перевалило Уральский хребет и спустилось по Тагилу на Туру — «ту бе и Сибирская страна». Продвигаясь по Туре, Тоболу и Иртышу, Ермак подошел к Кашлыку — столице Кучума. На засеке Чувашевого мыса произошла «сеча зла». Войско Кучума, возглавленное татарскими вассалами и подвластными ему остяцкими и вогульскими (мансийскими) «князьцами», не выдержало напора русских и разбежалось. Кучум оставил столицу и откочевал в степь. Окрестное население признало власть Ермака, принеся ему дань.
Первоначальный успех не был прочным. Войско Ермака поредело и не могло долго сохранять власть над внешне покорными князьками, поддерживавшими, однако, сношения с кочевавшим в степях Кучумом. Положение осложнилось восстанием князьков во главе с советником Кучума. Не многим помогло Ермаку прибытие в конце 1584 г. отряда кн. Семена Болховского и головы Ивана Глухова с 500 казаками. В августе 1584 (или 1585) г. Ермак попал в засаду и погиб. Походом Ермака началось присоединение огромного и благодатного Сибирского края, куда устремились не только торговые и военно-служилые люди, но и беглые крестьяне, холопы и ремесленники.
Однако вольные казаки не принесли ни себе, ни местным народам той свободы, к которой они стремились. Все они оказались под пятой царизма, хотя формы эксплуатации здесь были несколько мягче, чем в центре страны. Сибирь стала исполнять роль клапана, в который уходили силы непримирившегося и непокоренного народа. Основной поток переселенцев шел из Поморья, причем главным образом по низовьям Иртыша, Оби и их притокам. Переселенцы, как и местные племена, обязаны были государю всея Руси только уплатой дани. Из-за Уральского хребта золотая волна пушнины, добываемой русскими, бурятами, хакасами и другими народами, потекла в царские закрома. В поисках «государевой прибыли» вслед за крестьянством, бежавшим от угнетения из центра России, двигались царские войска.
Мирная крестьянская колонизация сопровождалась и насильственным подчинением сибирских народов царю. В Сибирь устремились торговые люди. Военно-служилые гарнизоны новых городов стали верной опорой царской власти в Сибири. Если такие местные народы, как буряты, якуты, хакасы, алтайцы, смогли сохранить национальную самобытность, то некоторым народностям этого сделать не удалось. В процессе колонизации края котты, асаны, арины, смоки и другие народности слились с пришлым населением. Переселенцы способствовали хозяйственному подъему края. Принесенные ими навыки земледельческого труда были усвоены местным населением. Совместная борьба народов Сибири не позволила царизму утвердить те жестокие формы крепостничества, которые позже стали господствовать в стране.
В начале 80-х годов тревожные события происходили в Казанской земле. Там в 1581 г. возобновились волнения черемисов. Зимой 1580 г. ногайский князь Урус призывал черемисов выступить против Ивана IV. В 1581 г. ногайцы (численностью до 25 тыс. человек) «пустошили» белевские, коломенские и алатырские земли, стремясь поддержать разгоревшееся пламя восстания черемисов[302]. Война «в Черемисах» затягивалась. 15 апреля на Волгу была послана флотилия Ф. М. Лобанова-Ростовского, прибывшая к Козину острову (в 20 км ниже Чебоксар). 7 октября 1582 г. «воевать луговые черемисы» посланы были полки кн. И. М. Елецкого, а 10 декабря против «горной черемисы» — кн. И. М. Воротынского и кн. Д. И. Хворостинина. В казанском походе против «луговой черемисы», начавшемся до 2 июня 1583 г., участвовал кн. И. А. Ногтев (Ноготков). Для укрепления позиций в Черемисском крае в 1583 г. строится «в Кузмодемьянском острог»[303]. Сооружение системы городов-крепостей в Поволжье, только намечавшееся в конце правления Грозного, в дальнейшем получило интенсивное развитие и сыграло большую роль в освоении Поволжья.
Несмотря на заключение перемирия с Речью Посполитой, на западных рубежах «беспокойно было». Согласно Ям-Запольскому договору, к Речи Посполитой отошел г. Велиж. Но Велишскую волость русское правительство терять не хотело. Пользуясь неразмежеванностью границ, витебский воевода С. Пац и другие литовские власти захватили земли в Велижской, Торопецкой и Великолукской волостях. Это вызвало серьезные пограничные конфликты. В Великолукский уезд были введены войска кн. Д. П. Елецкого. Положение складывалось такое, что вот-вот могла вспыхнуть новая война, если переговоры между сторонами не дадут определенных результатов[304].
В последние годы жизни Грозного активизируются сношения России с восточными странами. В 1582–1583 гг. происходил интенсивный обмен посольствами с Ногаями и Крымом. Приезд в Москву за «милостиною» афонских монахов и иерархов православной церкви подготавливал дальнейшее сближение русской церкви с православным Востоком. В 1582/83 г. в Москву приезжал еклисиарх Хиландарского монастыря Григорий. На Николин день столицу посетил митрополит вифлеемский Иоаким. В том же году в Москве побывал митрополит пульский Тимофей (он здесь и скончался)[305].
Обстановка при дворе Грозного и личная жизнь монарха в эти годы были крайне запутанными. Анну Васильчикову по приказу Грозного постригли в монахини. Исаак Масса писал, что «жену, которая в продолжение трех лет была бесплодна, он обыкновенно заточал в монастырь». В конце 70-х годов Иван IV взял себе в жены некую Василису Мелентьеву. Сведения об этом сохранились глухие и поздние. Один хронограф третьей четверти XVII в. сообщает, что Грозный, «сказывают… имал молитву со вдовою Василисою Мелентьевою, сиречь с женищем». Это предание дало повод известному подделыцику рукописей начала XIX в. А. И. Сулакадзеву сочинить рассказ о том, что Грозный «обрачился со вдовою Василисою Мелентьевою, юже мужа ее опричник закла; зело урядна и красна, таковы не бысть в девах, киих возяще на зрение царю». Василиса была потом заточена в тюрьму, «чтя ю зрящи яро на оружничьего Ивана Деветелева князя, коего и казни». О том, что кн. И. Тевекелев был оружничим (с 1572/73 г.), сохранились сведения только в Шереметевском списке боярских чинов, где сказано, что он «выбыл» в 1576/77 г. Знал ли эти данные Сулакадзев, или его рассказ основан на каких-то других источниках, остается неизвестным. Во всяком случае в разрядах И. Тевекелев встречается до 1573/74 г. включительно[306].
В. Б. Павлов-Сильванский обратил внимание на запись в вяземских писцовых книгах, согласно которой Иван IV пожаловал в 1578/79 г. поместье и вотчину Федору и Марье Мелентьевым детям Иванова. Дьяк Мелентий Иванов известен своей службой в 1562–1563 гг. Предположение о гибели Иванова в Ливонии вслед за падением Изборска в 1569 г., когда последовали казни многих дьяков, ошибочно. Иванов упоминается в разрядах в 1573/74 г.,[307]. т. е. его смерть относится к более позднему времени и не связана с изборским делом.
