— Вы хотели сказать, зачем тогда на вас напали? — понял его Ромка.

— Вот именно. А может, мне только показалось, что на меня кто-то напал? А на самом деле я сам на что-то наткнулся? — Левицкий сдвинул брови, пожал плечами и сморщился от боли.

Ромка придвинулся к нему ближе, дотронулся до руки.

— Вы не волнуйтесь. Расскажите лучше, что вы стали делать, когда пришли на речку.

— Попробую. — Левицкий сдвинул брови и принялся припоминать последовательность своих действий. — Значит, так. Сначала я присел на камень и стал смотреть на закат, уж очень он был красивым. Потом попробовал рукой воду. Она была теплой, как парное молоко, и мне захотелось искупаться. Но прежде чем раздеться, я внимательно огляделся. Почему-то вокруг не было ни одной живой души.

— Правильно, в том месте никто не купается.

— Я об этом не знал. А потому вошел в реку, окунулся с головой, и вдруг что-то полоснуло меня по руке, я почувствовал удар… Да-да, удар по голове. Наглотался речной воды, пошел ко дну, но нашел в себе силы выплыть. А вот что было дальше, уже не помню, очнулся, когда приехали врачи.

— Мы видели, как вы выбирались из воды, — сказал Ромка и вспомнил про отпечаток босой ноги в иле. — А скажите, вы босиком по берегу вдоль камышей ходили?

Владимир Иванович покачал головой:

— Нет. Я как разделся, так сразу в воду и вошел, вот это я отлично помню.

— А ныряли как? С разбега?

— Тоже нет. Кто же с разбега ныряет в незнакомом месте?

— Понятно, — протянул юный сыщик. — Значит, это точно не ограбление, потому что вору проще было бы подкрасться к вашим вещам и убежать с вашей сумкой, пока вы плавали. С другой стороны, там на дне острая дверца, и если вы нырнули чуть глубже, чем вам кажется, то вполне могли пораниться.

Левицкий легко согласился с последним Ромкиным предположением.

— Должно быть, так оно и было, потому что других объяснений я не нахожу: на меня покушаться некому.

— А что вы вообще делали в Медовке? И зачем фотографировали усадьбу? — задал свой главный вопрос юный сыщик.

— Усадьбу? Ты хочешь сказать, развалины у свалки? Откуда ты об этом знаешь?

— Мы вас там видели. Так зачем же?

— Я хочу… То есть хотел купить тот участок земли, добиться, чтобы убрали свалку, и восстановить старинный дом и парк, — бесхитростно ответил Левицкий.

— Но больше он этого не хочет, — твердым голосом заявила его жена. Во время их разговора она стояла в дверях. — Эта усадьба приносит несчастья, и теперь ты убедился в этом на собственной шкуре.

— А откуда вы об этом знаете?! — вскричал Ромка.

— Перед тем как забрать мужа из больницы, я заехала в Медовку за его машиной и вещами. Так там все только об этом и говорят. И хозяйка дома, у которой он снимал комнату, и в магазине, и в кафе вашем — я туда зашла водички попить.

Ромка перевел взгляд с жены на мужа, недоуменно сморщил нос:

— И вы испугались наших сплетников? Поверили в нечистую силу, что ли?

И вновь за Левицкого ответила его жена:

— Я поверила в то, что эти развалины добра не принесут, и не имеет значения, кто несет опасность, люди или призраки. Зачем нам искать лишние приключения на свою шею? В Московской области полно других разрушенных и никому не нужных усадеб. Да и вообще лучше купить готовый дом и жить в нем, как все нормальные люди. Сколько можно здесь ютиться? — она обвела рукой вокруг себя, давая понять, что эта старая небольшая квартира их уже не устраивает.

— Жена хочет, чтобы мы переехали в стандартный коттеджный поселок, — пояснил Владимир Иванович, — а я хотел построить дворец. Но теперь и сам отказался от этой мысли. Хотя, думаю, жители Медовки меня бы поддержали: свалка рядом с поселком никому не нужна, все на нее жалуются. Но если судьба этого не хочет, то против нее я не пойду.

— А если это и не судьба вовсе, а какие-нибудь ваши враги или конкуренты? — спросил Венечка.

— Претендующие на эти развалины? Ну нет, какие там могут быть конкуренты? Старых имений в области действительно много, да и разногласия всегда можно решить полюбовно. Я же не получал ни предложений, ни угроз.

— Все понятно, — сказал Ромка и поднялся. — Ну что ж, тогда мы пойдем. Желаем вам скорейшего выздоровления.

— Спасибо вам за все, — проникновенно сказал Левицкий и открыл кошелек. Должно быть, собирался отблагодарить их за свое спасение. Но Артем его быстро остановил:

— Пожалуйста, только не надо нам никаких денег. Мы не за этим к вам приезжали.

— Ну, как знаете. Если что, я всегда к вашим услугам.

— А вот это учтем, — проговорил Ромка и на всякий случай занес в свой мобильник номера телефонов Левицкого и его жены.

Друзья еще раз сказали хозяевам квартиры «до свидания» и заспешили к метро.

— Я так и не поняла, что это было, несчастный случай или нападение, — сказала Лешка, шагая по плавящемуся от жары асфальту.

— Если бы не след, я бы думал, что он напоролся на дверцу, — отозвался брат.

— А нечистая сила следов не оставляет, значит, это был человек, — задумчиво произнес Венечка и вытер лицо носовым платком. — Но если у него нет врагов, то кто мог на него напасть?

— Левицкий бизнесмен, причем очень богатый, раз может построить дворец, и потому у него просто не может не быть врагов. И чтобы свести с ним счеты, они могли поехать за ним не только в Медовку, но и куда угодно. Он о них или не знает, или, скорее всего, не захотел нам говорить, — сказал Артем.

— Может, и так. И все же мне почему-то кажется, что это как-то связано с усадьбой, — заявил Ромка.— Это на тебя так Колян действует, — махнула рукой Лешка.

Из Москвы до Медовки друзья добирались привычным путем — на электричке. И первыми, кого они увидели на платформе, когда сошли с поезда, были Колян и Сашка с Машкой.

— Эй, привет, а что это вы здесь делаете?! — закричал Ромка.

— Встречаем мою подругу, Лизу. Забыл, что ли? Я ведь вам сто раз о ней говорила, — сказала Машка. — Мы думали, что она приедет с этой электричкой, а теперь придется ждать следующую. Может, останетесь с нами?

Но Ромка покачал головой:

— Нет, мы не можем, нас ждут.

— А где вы были?

— Навещали вчерашнего утопленника. Он, оказывается, бизнесмен, хотел ту усадьбу восстановить, но теперь передумал.

Колян сразу же перестал улыбаться и угрюмо заметил:

— Вот видите, я был прав насчет усадьбы. Что-то там есть такое… ужасное.

Ромка молча пожал плечами, а когда они сошли с платформы, пробурчал:— Не что-то, а кто-то.

А время между тем давно перевалило за послеобеденное. Нина Сергеевна в этот день взяла себе выходной. «Могу я в кои-то веки отдохнуть и от вас, и от дачи», — еще вечером сказала она своим подопечным и утром, даже раньше них, укатила в Москву, предварительно договорившись с Маргаритой Павловной, что та присмотрит за детьми. И потому вся четверка прямо со станции направилась к дому с мансардой.

Жан-Жак с Анри тоже куда-то ходили и пришли домой одновременно с ребятами. По очереди вымыв руки, все чинно уселись за стол.

— Ох, и устал же я сегодня, — тяжко вздохнул Ромка, тем самым требуя к себе всеобщего внимания и сочувствия.

— Где были, что делали? — спросила Маргарита Павловна, ставя перед ним тарелку с супом.

— Мы-то… — замялся Ромка, но Лешка тут же брякнула:

— Мы в Москву ездили.

— А почему меня не предупредили? — тут же вскинулась Маргарита Павловна. — Я ведь обещала Нине Сергеевне не спускать с вас глаз.

— Ну, так получилось. Вы ведь в курсе того, что мы вчера на реке нашли раненого человека?

— Конечно, — кивнула Маргарита Павловна. Об этом происшествии она знала и от Венечки, и от Петра Ивановича.

— Ну и вот, — продолжала Лешка. — Мы сначала к нему в больницу поехали, в райцентр, чтобы кошелек отдать, потому что он у Венечки в сумке остался, а так как Владимира Ивановича в больнице уже не было, то пришлось ехать к нему домой. А то бы он посчитал нас ворами.

— И что он вам сказал? Кто такой, чем занимается, почему оказался в воде? — спросил Жан-Жак.