А перед Ромкой все еще маячили призраки старинной усадьбы, и он не удержался, чтобы не спросить:

— Петр Иванович, вот вы, как местный житель и бывший участковый, должны хоть что-то знать о графской усадьбе, то есть о развалинах, которые находятся рядом со свалкой.

— Я в тех местах не бываю. А в чем дело? — просипел отставной майор.

— Говорят, что усадьба та заколдованная, — со смешком сказала Лешка, на что Петр Иванович только поморщился:

— Какие-то разговоры об этом и впрямь ходили, но ни один факт не подтвердился. А что, о ней снова болтают? Все это глупости, не придавайте им значения.— И очень жаль, — разочарованно вздохнул Ромка.

До протоки, ведущей к Чистому озеру, надо было плыть против течения. Артем как сел за весла, так и не выпустил их из рук до самого конца пути. Он греб быстро и умело, и к берегу их лодка пристала раньше той, в которой находились Сашка с Коляном и девчонками, хотя Ведерников с Коляном менялись и гребли по очереди.

— На обратном пути за весла сядешь ты, — выходя на берег и потирая натруженные ладони, предупредил Артем Ромку.

— По течению-то… С удовольствием, — ответил тот.

А тут подоспела и вторая лодка. Друзья вытянули обе посудины на песок, взяли свои вещи, сумки с продуктами и сырой картошкой, и Лешка повела всю компанию на свое излюбленное место, где рядом с оставшейся от старого костра золой лежали гладкие бревна. Над кострищем висела проволока для чайника — чайник они тоже привезли с собой.

Сверху пригревало ласковое солнышко, вокруг тихо шумел лес, и все было как всегда, если не лучше. Сначала все купались в необыкновенно прозрачной озерной воде. Это озеро недаром называлось Чистым: на его дне были видны даже шишки, падающие с растущих по берегу высоченных сосен. Накупавшись, мальчишки разожгли костер, а девчонки вскипятили чай, состряпали еду и разложили ее на большой клеенке. После обеда все снова купались, пекли в золе картошку, рассказывали веселые истории. А Машка все говорила о какой-то своей подруге Лизе, которая скоро должна приехать, и они познакомят с ней Лешку и всех остальных, и обещала, что с приездом этой самой подруги им всем станет еще веселее.

Время пролетело незаметно, и вот уже солнце спустилось к горизонту, пришла пора собирать вещички и плыть назад.

Ромка хорошо помнил о том, что теперь его очередь грести, но за весла уселся с большой неохотой. Он разомлел от еды и солнца, устал нырять и плавать, и теперь ему не хотелось шевелить руками и ногами и вообще двигаться, а не то что грести, хотя бы и по течению.

То и дело осыпая друзей брызгами, из протоки Ромка лодку кое-как вывел, зато потом пустил ее на волю волн. И когда Колян с Сашкой уже подгребли к противоположному берегу, лодка Петра Ивановича с четверыми друзьями все еще болталась на середине реки и потихоньку смещалась к камышам.

Артему это вскоре надоело, и он, вздохнув, поднялся.

— Иди на мое место, я сам буду грести.

— Ты уже греб. Давай мы с Венечкой, вдвоем, — вскочила Лешка.

Но Венечка от ее помощи отказался и даже обиделся.

— Я, что ли, маленький, один не могу? — Он тоже встал и потребовал: — Рома, переходи на мое место.

Ромка только обрадовался, что нашлось столько желающих заменить его на веслах.

— Пожалуйста, спасибо, — ответил он и, бросив весла, отправился на нос.

Венечка пробирался вдоль одного борта, Ромка — вдоль другого, но так как они были в разных весовых категориях, то лодка сильно накренилась в Ромкину сторону и чуть не опрокинулась. И пока они восстановили равновесие, друзей отнесло еще ниже по течению.

За все это Лешка обозвала брата бессовестным лентяем, но он не отреагировал. Он даже не слышал ее. Повернувшись ко всем спиной, Ромка смотрел вдаль. Потом быстро нырнул в свою сумку, достал из нее бинокль и навел на берег, украшенный высокими бархатными камышами.

— Эй, люди, там кто-то тонет!

Все уже и без бинокля увидели, как какой-то человек судорожно бьет по воде руками и всеми силами пытается удержаться на плаву. К счастью, ему это удалось. Человек кое-как добрался до берега, сделал рывок, коснулся головой прибрежной травы и замер.

Чтобы ускорить дело, Артем попросил Венечку перейти на корму, сел за весла сам, и они в два счета оказались у берега.

Выпрыгнув из лодки, друзья бросились к незнакомцу. Он лежал на животе, наполовину в воде, и не шевелился. А его лицо, рука и шея были в крови, и она все продолжала течь, и под его плечом уже образовалась красная лужа.

Лешка присела на корточки, к ее горлу подкатилась тошнота, и с губ сорвался хриплый шепот:

— Как вы думаете, он живой?

Артем наклонился, взял незнакомца за запястье, нащупал пульс.

— Кажется, живой.

— Он еле дышит. А кровь все идет и идет, — в ужасе проговорил Венечка.

Ромка приставил руки рупором ко рту и заорал во весь голос:

— Сашка, Колян, эй! Бегите все сюда!

— Надо вызвать полицию и врачей! — воскликнул Венечка и выхватил телефон. Но Артем его остановил:

— Погоди. Позвони-ка сначала Петру Ивановичу, объясни, что произошло, он сам всех вызовет, и это ускорит дело.

Так оно и случилось. Услышав о найденном на берегу раненом человеке, майор в отставке уточнил, где они находятся, и коротко бросил:

— Ждите, я скоро.

Чтобы помочь раненому, Артем пожертвовал своей футболкой: оторвал от нее длинный клок, свернул жгутом, перетянул человеку руку, и кровь перестала течь.

А Венечка убрал телефон и тронул Ромку за руку.

— Как ты думаешь, это был несчастный случай или на него напали? — спросил он и с испугом оглянулся на камыши. Злоумышленник все еще мог прятаться там.

Ромка пожал плечами и увидел неподалеку аккуратно сложенную одежду: туфли, рубашку и джинсы. Он приподнял рубашку, под ней оказалась небольшая сумка. Недолго думая, Ромка ее открыл и нашел внутри паспорт на имя Владимира Ивановича Левицкого. Юный сыщик внимательно всмотрелся в адрес и легко его запомнил. Левицкий жил на Сиреневом бульваре, где также проживала школьная подруга их мамы, и когда они с Лешкой были маленькие, то часто все вместе ездили к ней в гости. А еще в сумке раненого Ромка обнаружил толстый бумажник, заглянул и в него. В бумажнике лежала значительная сумма денег, и в рублях, и в разной валюте: долларах и евро.

В этот момент рядом с ним оказались Колян и Сашка с Машкой.

— Ух ты, сколько у него денег, и все цело! — присвистнул Колян. — Что же с ним могло случиться?

— Наверное, нырнул и напоролся на что-то, — сказала Машка.

— Здесь плавать нельзя, а он этого не знал. Приезжий, наверное, — поддакнул сестре Сашка. — Правда, Ромка?

Ромка пожал плечами. Как же надо нырнуть, чтобы получить такую рану? Значит, на этого человека кто-то напал? Но если это не ограбление, то зачем тогда нападать?

Ромка отдал бумажник Лешке, приказал не выпускать его из рук, а сам кинулся в камыши.

А Лешка повертела бумажник в руках, попыталась засунуть в карман, но места не хватило, и тогда она передала его Венечке. Тот спрятал бумажник в один из потайных карманов своей такой же объемистой, как и у Ромки, сумки, и они вдвоем вернулись к раненому.

Вся Ромкина лень испарялась, когда в нем просыпался сыщик. Тогда он вмиг становился неутомимым. Вот и теперь он пробежал по берегу до конца камышей, вошел в воду, обошел речные заросли кругом, выбрался на сушу и с облегчением вздохнул: в камышах никто не таился, и можно было уходить. Однако какое-то шестое чувство заставило его опять, более внимательно, осмотреть берег.

Он еще раз прошелся вдоль камышей и вдруг в самом конце, у воды, в темном иле заметил четкий след босой ноги. Кто же его оставил? Левицкий или кто-то другой? А отпечаток неизвестно чьей ноги таял прямо на глазах. Ромка метнулся к лодке за видеокамерой, стремглав вернулся назад и успел-таки запечатлеть этот неизвестно чей след.

А к берегу тем временем подкатила принадлежащая Петру Ивановичу старенькая зеленая «восьмерка». Вместе с ним из машины выскочила молодая женщина с маленьким чемоданчиком в руках и быстрым шагом направилась к пострадавшему.