Следовало немедленно поговорить с Лизой.

Ромка схватил свою кружку, глотнул обжигающий напиток и вскочил.

— Идем, Венька. Может, Лешка у своей подруги, а мы ее здесь ищем.

Григорий поднял руку в прощальном жесте:

— Желаю успеха.

— Спасибо. До свидания.

От костра Ромка отбежал недалеко. Не в силах сдерживать нетерпения, он заскочил за высокую мусорную кучу, откуда бомж не мог его ни видеть, ни слышать, и вытащил телефон. Лиза откликнулась после первого же сигнала.

— Лиза, это снова Рома. Ты ничего нового еще не вспомнила?

— К сожалению, нет.

— Тогда послушай меня. Тот парень, к которому подошла Лешка и которого вы с ней видели в кафе, он не мог быть переодетым…

Договорить он не успел, так как Венечка неожиданно сильно толкнул его в бок. Ромка повернулся и рядом с собой увидел невесть откуда взявшегося второго бомжа — Аркадия.

— Лиза, а как там погода? — сказал он первое, что пришло ему в голову.

— Погода? При чем тут погода?! — закричала Лиза.

А Аркадий приблизился к нему вплотную. Губы его раздвинулись в улыбке, и улыбка эта показалась Ромке страшным оскалом.

— Здравствуйте, — пятясь назад, сказал Венечка.

— Здравствуйте. Гуляете или ищете что?

— Я тебе попозже перезвоню, — сказал Ромка Лизе и тоже чуть отступил назад. — Да мы… У меня сестра пропала… Мы подумали, может, она к усадьбе побежала, решили у вас или у Григория спросить, не видели ли вы ее где…

— Какую еще сестру?

— Девочку, которая с нами в прошлый раз здесь была… — Ромка отступил еще дальше, сжал Венечкин локоть и шепнул: — Бежим!

Еще секунда — и у них бы пятки засверкали, и бомжи их только бы и видели. Но Аркадий вдруг сказал:

— Рыженькую такую? Видел я ее.— Где? — Ромка сделал к нему шаг, и страшный удар сбил его с ног. И все вокруг погрузилось во мрак.

Ромка очнулся и в первый момент подумал, что ослеп — вокруг была кромешная тьма. Он потрогал глаза, схватился за голову, охнул от боли и прямо над собой вдруг услышал такой родной голос:

— Ромочка, как я рада, что ты жив.

— Лешка! Лешка, это ты? Нашлась? А Венька где?

— Я тоже здесь, — отозвался Венечка.

Ромка вдохнул влажный, холодный и спертый воздух, схватил сестру за руку:

— А где мы все?

— В каком-то подземелье. Венечка мне уже рассказал, как вы здесь очутились.

— А ты как сюда попала? Узнала этого бомжа на станции, да? А зачем ты за ним пошла? Не могла нам позвонить? Или закричать, когда он тебя схватил? Там же полно людей!

— Все было не так. Я не сразу его узнала. Мы шли с девчонками, я сначала увидела Анри, помахала ему рукой и чуть-чуть от них отстала. Лиза вошла в вагон, я заспешила, чтобы успеть с ней проститься, наткнулась на какого-то парня и вспомнила, что видела его вчера в кафе, а до того еще где-то, ну и кивнула ему на всякий случай как знакомому. И даже оглянулась. А он стоял и тоже на меня смотрел, потом подозвал к себе. Тогда я сказала Машке, что мне нужно отойти, и пошла к нему, чтобы узнать, кто он такой. А он отступил за деревья и пригласил меня в свою машину.

— Лешка, ты что, с ума сошла? Даже маленькие дети знают, что нельзя садиться в машину к посторонним людям.

— А я не собиралась к нему садиться, хотя и не считала его посторонним. Я один только шаг к машине сделала, как вдруг поняла, что это бомж со свалки. Мне стало страшно, я повернулась, чтобы убежать. А он меня схватил и стукнул так, что я чуть не задохнулась, и только здесь пришла в себя. Но как вы-то, такие умные, могли попасться?

— Сам не знаю как, — вздохнул Ромка.

— Всего не предусмотришь, — с кислым смешком добавил Венечка. — Но я уверен, что нас спасут. И Лиза должна понять, что мы в опасности. И Артем с Петром Ивановичем, когда не смогут до нас дозвониться.

— Поймут — и что? Вы же не сказали Артему, куда пошли.

— Я и сам себя за это ругаю. Думал, что всегда успею ему позвонить. Ну да чего теперь пилить опилки? Вот интересно, зачем бомжам понадобился весь этот маскарад? — Ромка приподнялся, с помощью Лешки сел, держась за стенку, встал. Стена на ощупь была кирпичной. — Наверное, это и есть то самое подземелье, которое я искал в усадьбе. Погреб или ледник, зуб даю. Неужели здесь и в самом деле тайник с сокровищами и бомжи его охраняют?

— Как бы не так. Здесь никакие не сокровища, а какой-то склад. Ящики с мылом, мешки с крупой… Я тут все прощупала.

— Склад? На свалке? Кому понадобилось его здесь устраивать?

Ромка сделал маленький шажок и наткнулся на ряд стоящих один на другом деревянных ящиков. Верхний оказался открытым. Гладкие бруски в нем и впрямь были как мыло. Оставив ящики, он отступил назад, наткнулся на туго набитый мешок, умудрился его развязать и влезть рукой в вещество, которое Лешка назвала крупой. А когда попробовал его размять и понюхать, то страшная догадка осенила его.

— Никакое это не мыло! И не крупа.

— А что же?

— Я так думаю, тут взрывчатка, скорее всего тротил.

— Ты… в этом уверен? — почему-то шепотом спросил Венечка.

— Ага. А здесь еще какая-то дверь. Значит, есть еще одно помещение, а мы находимся в предбаннике. Представляю, сколько тут всяких боеприпасов! От такого количества вся наша Медовка может взлететь на воздух и превратиться в кашу.

— Значит, это склад террористов? — уточнила сестра.

— Скорее всего, — сумрачно отозвался Ромка и сел на пол прямо там, где стоял, чтобы не упасть от головокружения.

— А с террористами шутки плохи, — озвучил его мысли Венечка.

— Ты хочешь сказать, что они не оставят свидетелей в живых, да? — необычно высоким и тонким голосом спросила Лешка. — Но если они нас сразу не убили, и даже Венечкины очки не разбили, то, быть может, это не входит в их планы?

— Конечно, не входит, даже и не думай об этом, — самым бодрым тоном, на какой только был способен, ответил Ромка, а Венечка молча сжал его руку своей.

В подземелье было холодно, но душно, и очень хотелось пить. Ромка проверил свои карманы, не завалялась ли там хотя бы жвачка. Но нет. Охранники выгребли оттуда все, осталось лишь немного молотого перца, который высыпался из пакетика. Он поднес руку к глазам, чихнул и высветил циферблат часов — часы бандиты или забыли с него снять, или не посчитали нужным.

— Только три часа дня. А мне показалось, что прошла целая вечность.

Ни Лешка, ни Венечка не проронили ни слова. И стало тихо, как в могиле.

Первой заговорила Лешка.

— Рома, ты ведь придумаешь, как отсюда выбраться? — в ее голосе слышались надежда и вера в его способность находить выход из любого положения.

— А я что делаю! Не мешай! — нарочито грубо бросил Ромка, а сам подумал, что если их не найдут и не спасут, то самим им отсюда сроду не выкарабкаться. Это только в книжках узники находят выход из любых подземелий. А они будут тут сидеть, как в мышеловке, пока их отсюда не выведут и не увезут куда-нибудь подальше от свалки, к примеру, на Чистое озеро, где утопят, как котят, а все подумают, что это очередной несчастный случай. И он больше никогда в жизни не поднимется в небо на воздушном шаре. И не станет самым знаменитым в мире сыщиком. И не снимет никакого кино. И не увидит маму с папой. И Лизу.

Ромка схватился за голову и с трудом сдержал стон. А когда опускал руку, то нечаянно коснулся Лешкиного лица. Оно было мокрым.

— В глаз что-то попало, — сказала Лешка.

— А я, кажется, кое-что придумал, — тут же объявил он.

— Что?! — дуэтом вскричали Лешка с Венечкой.

— У меня осталось немного перца, а когда я смешаю его с песком, то его станет много. И когда нас отсюда поведут, то постараюсь этих бомжей нейтрализовать.

Ромка собрал с пола песок, насыпал к карман, перемешал, поднес к носу полученную смесь и громко чихнул. Потом зачихали все.

— Вот видите, смесь едкая. Обязательно их ослепит.

Венечка встал, на что-то наступил и вытянул из-под мешка длинный и тонкий металлический прут.