Он повис там, словно самая обыкновенная цепочка. Я внимательно рассмотрел его. Золотая цепь длиной дюймов восемнадцать состояла из тонких звеньев. На золоте не было ни царапины. Цепочка была недостаточно тяжелой и мягкой для чистого золота. Я попытайся поскрести ногтем одно из звеньев, и оно показалось мне твердым как сталь.

Я решил, что действительно попытаюсь выяснить о нем все возможное, если только останусь в живых. Размышляя об этом, я продолжал менять оружие. Что мне потребуется, чтобы остаться в живых?

Что ж, придется отправить в долгий путь убийцу, это однозначно. И Херта. Нет, не так: я намеревался убить Херта до того, как убью убийцу, иначе Херт просто наймет другого. Не нанять ли кого-нибудь для убийства Херта? Это могло быть вполне разумно. Тогда бы я знал, что его убьют, даже если убьют меня. И у меня все еще было достаточно денег – больше, чем я когда-либо мечтал иметь. Объявись у меня в конторе Марио, я бы даже мог согласиться на его условия.

Проблема заключалась в том, что немногие, кроме Марио, согласились бы на подобную работу. Херт был боссом – намного более крупным, чем я. Из тех, кто даже в туалет не пойдет без четырех или пяти телохранителей, на случай, если кто-то из недоброжелателей решит на него напасть. Чтобы прикончить кого-то вроде него, нужно подкупить по крайней мере одного или двоих его телохранителей, либо прибегнуть к услугам Марио, либо найти кого-то, кто не возражает против собственной смерти, либо просто иметь очень большое везение.

Про Марио можно забыть; никто даже не знал, где он. Может быть, Келли знал кого-нибудь, кто был готов к самоубийственному нападению на босса-джарега, но с такими, как он, я не желал связываться. Подкупить телохранителей было возможно, но это требовало времени. Нужно сначала найти тех, кто согласится, затем убедиться, что они не выдадут, а после найти время, когда с их помощью можно сделать дело с минимальным риском. У меня не было подобного времени до нового нападения убийцы.

Оставалось везение. Рассчитывал ли я на него? Нет.

Так что же мне оставалось?

Умереть.

Продолжая размышлять, я заканчивал процесс смены оружия. Я попытался взглянуть на ситуацию с несколько иных точек зрения. Смог бы я как-то убедить Херта умерить свою враждебность? Смешно. К тому же я должен иметь уверенность, что он не убьет Коти. Ведь именно из-за этого я ввязался…

Так ли это? Из-за этого ли я влез в это дерьмо? Пожалуй, нет, не в первую очередь; в первую очередь я хотел найти убийцу того парня, Франца, с которым я никогда не был знаком. Я хотел это сделать, чтобы помочь Коти. Дерьмо. Почему я пытался помочь ей? Она сама ввязалась во все это, не сказав мне ни слова. Зачем мне понадобилось совать нос туда, где меня не хотели видеть и где я сам не хотел быть? Долг? Красивое слово, и только. Долг. Динг-донг. Примерно так бормочешь себе под нос, когда меняешь оружие. Динг-донг. И что это значит?

Может быть, «долг» не может просто висеть в пустоте; возможно, он должен быть с чем-то связан. Многие выходцы с Востока связывали его с Барланом, или Виррой, или Вороном, или каким-то другим божеством. Я так не мог: я слишком долго прожил среди драгейриан и перенял их отношение к божествам. Что еще? Джареги? Даже не смешно. Мой долг в отношении джарегов – следовать их правилам, чтобы меня не прикончили. Империя? Мой долг по отношению к Империи – сделать так, чтобы она меня не замечала.

Оставалось крайне мало. Вероятно, семья. Коти, дед. Лойош и Ротса. Верно. Это был мой долг, и я мог этим гордиться. Я подумал о том, какую пустоту ощущал, прежде чем в моей жизни появилась Коти, и даже это воспоминание причинило мне боль. Разве этого недостаточно?

Интересно, подумал я, Коти чувствует себя так же? У нее не было организации, у нее был только я. Когда-то у нее был партнер, и они нуждались друг в друге, но ее партнер стал драконлордом и наследником Державы. И что теперь ей осталось? Из-за этого ли она связалась с людьми Келли? Чтобы чем-то заниматься, чтобы чувствовать себя полезной? Разве меня было недостаточно?

Нет. Конечно нет. Никто не может прожить жизнь вне общества других, и я это знал. А что было у Коти? У нее появился свой круг – группа выходцев с Востока и текл, собравшихся поговорить о свержении Империи. Коти общалась с ними, помогала строить баррикады на улицах, противостояла стражникам Дома Феникса и вернулась домой с убеждением, что выполнила свой долг. Возможно, именно в этом заключается долг – делать что-то, чтобы ощущать собственную пользу.

Прекрасно. Это Коти. А каков мой долг? Динг-донг. Моим долгом было умереть, поскольку, так или иначе, это должно было произойти, так что я мог с тем же успехом назвать это долгом. Ты становишься циничным, Влад, прекрати.

Я уже почти закончил смену оружия и просто сидел, держа в руке кинжал, направленный на мой правый сапог. Я откинулся назад и закрыл глаза. Все это на самом деле не имело никакого смысла, если вскоре меня убьют. Или нет? Есть ли что-то такое, что я должен сделать, даже умирая? Хорошая проверка на «долг», что бы это ни означало.

И я понял – есть. Я влез в эту кашу по горло большей частью ради того, чтобы спасти жизнь Коти. Если это так же ясно, как то, что мне предстоит умереть, я должен обеспечить безопасность Коти до того, как позволю кому-либо убить себя.

Оставалось решить совсем небольшую проблему.

Динг-донг. Я начал размахивать кинжалом.

11

«… И УДАЛИТЬ ПЯТНА ОТ ПОТА»

Немного позже, когда мои идеи начали приобретать более определенные очертания, я позвал Крейгара, но Мелестав сказал, что его нет. Я мысленно заскрежетал зубами и продолжал размышлять. «Что произойдет, – подумал я, – если меня убьют, а Коти – нет?» Моя циничная половина говорила мне, что это будет уже не моя проблема. Но, помимо того, я предполагал, что мой дед и Коти смогут позаботиться друг о друге. Тогда, на улице, между ними произошел какой-то разговор, оставшийся для меня неизвестным. Не намеревались ли они встретиться и поговорить о том, какое я чудовище? Не ожидала ли меня смерть от паранойи?

Однако, помимо всего прочего, если бы Херт меня убил, Коти оказалась бы перед лицом интересной проблемы. Она сама хотела убить Херта, но не хотела больше быть убийцей. С другой стороны, Келли был бы только рад, если бы его злейший враг сошел со сцены. Самое плохое, что для этого мне нужно было умереть. Хммм…

Я лениво подумал о том, можно ли будет убедить Коти, что я уже убит достаточно давно, чтобы она сама убила Херта. Мое появление после этого наверняка выглядело бы забавно. С другой стороны, могло оказаться весьма нехорошо, если бы она решила его не трогать, и еще хуже, если бы Херт обнаружил, что я жив.

И тем не менее вовсе незачем отвергать подобный вариант. Все лучше, чем…

– У тебя снова нездоровый вид, Влад.

Я не стал подскакивать от неожиданности.

– Как приятно это от тебя слышать, Крейгар. Что-нибудь насчет Херта? – Он покачал головой. Я продолжал: – Ладно, мне тут пришла в голову пара мыслей. Пока я хочу, чтобы одна из них там и оставалась. Другая – организовать дело не слишком быстрым способом.

– Подкупить его охрану?

Я кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Я этим займусь.

– Хорошо. Что насчет убийцы?

– Художник должен был уже закончить. Он сказал, что у меня очень хорошая память на детали. Поскольку я получил образ от тебя, думаю, ты должен быть польщен.

– Хорошо, я польщен. Ты знаешь, что делать с рисунком.

Он кивнул и вышел, а я вернулся к планированию собственной смерти – или, по крайней мере, к мыслям на эту тему. Это казалось абсолютно непрактичным и тем не менее заманчивым. Полагаю, лучше всего выглядело бы триумфальное возвращение. Конечно, результат был бы не столь блестящ, если бы ко времени моего возвращения Коти уже жила бы с Грегори или с кем-нибудь еще.

Я слегка придержал эту мысль, просто чтобы понять, насколько она меня беспокоит. Оказалось, что не очень, и это меня обеспокоило.