«Он уже по уши в этом деле, — убеждала себя, — ему и самому интересно, что действительно случилось с Ковалевым. Может, Ромке даже благодарность объявят за раскрытие такого преступления. Вот завтра и обрадую человека». С такими мыслями я, успокоенная и умиротворенная, отправилась спать.

С утра немедленно принялась приводить свой план по расследованию убийства в исполнение. Первым делом позвонила на работу (служу я в редакции местной газеты) и за несколько минут уговорила своего начальника дать мне отпуск за свой счет. Решающим аргументом стало то, что за две недели я должна приготовиться к свадьбе. Шеф удивился, пожелал мне счастья и, вырвав обещание познакомить с мужем, дал согласие. «Придется еще и мужа искать, — с досадой подумала я. — Но это потом. А сейчас надо обрадовать Ромку: с этой минуты он является...» Кем именно является с этой минуты мой сосед, придумать не смогла. В голове крутился лишь образ доктора Ватсона. Но, во-первых, знаменитый доктор старше Ромки и не такой симпатичный, а во-вторых, я тоже мало похожу на Шерлока Холмса.

«Точно. Больше на мисс Марпл», — съехидничал мой вредный собеседник.

Я решила поменьше обращать внимания на всякие глупости и отправилась на кухню сооружать любимое блюдо соседа. Когда омлет с сыром и ветчиной был готов, а рядом дымился ароматный кофе, я позвонила Роману.

— Ну? — не очень любезно отозвался сонный голос на другом конце провода.

— Ро-ма, — на манер попугая из известного мультфильма проворковала я, — зайди ко мне, пожалуйста, — у меня для тебя есть небольшой сюрприз!

— Еще один покойник? — воскликнул несчастный.

— Нет, дорогой, успокойся, — проявила я чудеса выдержки, — всего лишь ма-аленький, но очень вкусный завтрак.

— Скоро буду, — буркнул Ромка.

«Вот с какими грубиянами приходится работать! «Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна». — Я твердо верила, что песня эта про меня. Упражнения по вокалу прервал звонок в дверь.

— Иду, Ромочка, иду, дорогой! — прокричала я, превращаясь в дипломата. Нечего говорить, задача передо мной стояла нелегкая. Весьма сомнительно, что удастся склонить Ромку к сотрудничеству с первого захода. Придется проявить всю смекалку и применить все обаяние, дарованное мне природой. Озабоченная такими мыслями, широко улыбаясь, я распахнула входную дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина, чересчур, по-моему, похожий на орангутанга.

— Вы не Рома, — проблеяла я.

— Точно. Ты сообразительная, — сказал незнакомец и шагнул в квартиру.

— А ордер у вас есть?

— Ты еще и грамотная! Натаскали вчера в ментуре, да? — продолжал наступать гость, вытесняя меня из прихожей в комнату.

— Присядь-ка, — орангутанг легко толкнул меня на диван, — базар есть. Будешь умницей, останешься здоровенькой и красивенькой, а нет...

С этими словами визитер размахнулся и грохнул кулаком по журнальному столику. Жалобно звякнув, стеклянный столик разлетелся вдребезги.

— Ух, ты! — восхищенно округлила я глаза.

—

А еще раз можете?

— Чего? — обалдел от такой наглости неудачный представитель приматов. Предполагалось, что демонстрация силы произведет на меня неизгладимое впечатление.

— В смысле, грохнуть еще чего-нибудь? Понимаете, у самой рука как-то не поднимается, а ремонт делать давно пора, да и мебель сменить не мешало бы.

«Туговато у дяди с мозгами», — с сожалением подумала я, глядя в лицо мужику.

— Значит, так, — пришел в себя разрушитель, — завтра с утреца, в одиннадцать ноль-ноль, я загляну к тебе на огонек. Негативы, фотографии, фотоаппарат Ковалева передашь лично мне.

— А самим взять слабо? Почему это всю черную работу вы взваливаете на хрупкие женские плечи? Тоже мне, мафия называется, — презрительно поморщилась я.

— Так мы и взяли! — ухмыльнулась мафия. — Только там твоя мордашка оказалась, симпатичная такая... Вот мы и подумали, раз ты у Славки, значит, его пленка — у тебя! Так что, красавица, будет лучше, если все, что я перечислил, окажется у тебя. Ясно?

— Конечно, ясно. Если мне доходчиво объяснить, я завсегда пойму, не извольте беспокоиться. Только где я все это возьму, не подскажете?

— Ты Ваньку-то не валяй. Найдешь, раз уж такая понятливая. Все, детка, покеда.

— До свидания, папочка, — я сделала небольшой реверанс.

— Ну-ну, веселись, — с этими словами незваный гость покинул квартиру, а я осталась стоять посреди комнаты с открытым ртом.

— Жень, а чего у тебя дверь нараспашку? — спросил Ромка, входя в комнату и распространяя запах «Фаренгейта». — Где мой омлет? Что это?

Ромкины глаза заметно округлились:

— Вот это вот и есть твой сюрприз? Ма-аленький такой сюрпризик, — сосед указал на разбитый стол.

— Ромка, ты должен мне помочь, — вышла я из оцепенения, — у меня только что была мафия.

— Что, вся? Это она тебе стол расколошматила?

— Она, родимая. Вернее, не самый лучший ее представитель. Нечто среднее между орангутангом и человеком.

— Дела-а, — протянул мой помощник, — добрались уже. А чего хотят-то?

— Ромка, слушай меня внимательно и вникай. Ковалева убили у меня. Хочешь или нет, но я завязана в этом деле по самую макушку, да и ты тоже. Теперь наша задача — узнать, кто убил Славку, и, главное, за что. Вчера менты таскали по всем инстанциям, сегодня пожаловал славный представитель мафии. Просят снимки, негативы и фотоаппарат. Нам надо что-то делать, ты же не бросишь меня в трудную минуту?

Я била наверняка: зная Ромкино трепетное отношение ко мне, даже нельзя предположить, что в помощи мне будет отказано. Впрочем, сосед мог и поломаться немного ради подъема авторитета. К чести Романа, следует сказать: он сразу же согласился, не раздумывая. Ничего не утаивая, я все рассказала своему отважному другу. Он, как настоящий мужчина, несколько минут молчал, видимо, искал решение.

— Ты должна отдать все, что у тебя просил орангутанг, — выдал решение наш мозговой центр, — иначе я не ручаюсь за твою дальнейшую судьбу. Большие ребята не будут брать с тебя подписку о невыезде. Лезвием по горлу — и в колодец.

— Врешь, — усомнилась я.

— Поверь моему милицейскому опыту, — побожился Ромка.

— Иди лопай свой омлет, а меня оставь одну — мне нужно подумать.

— Думай, думай, Спиноза, — вновь огорошил меня эрудицией сосед и важно прошествовал мимо меня на кухню.

Поводов для размышлений было хоть отбавляй.

Зачем, как справедливо хотел узнать следователь, Славке нужен был именно его фотоаппарат? У нас они совершенно одинаковые. Значит, на пленке у Ковалева уже было что-то отснято. Что именно, я узнаю уже сегодня вечером. Но... Завтра утром ко мне придет орангутанг, и мне придется отдать ему все-все-все. И я опять останусь у разбитого корыта. Так не пойдет. Как я буду проводить расследование, не имея на руках ничего: никаких улик, доказательств и всего прочего, что необходимо в таких случаях? Еще немного поразмышляв, я вошла к Ромке на кухню.

— Рома, я ничего отдавать не буду.

— Ты о чем? — шамкая набитым ртом, поинтересовался он.

— Я о пленке и фотографиях, — терпеливо пояснила я бестолковому соседу. Удивительное дело, когда Роман предавался процессу поглощения еды, он забывал все на свете. Никакие чрезвычайные ситуации не могли испортить человеку аппетит. Уверена, что и сон у него был ровный и глубокий, что бы ни случилось.

После моих слов у Ромки омлет застрял на полпути к желудку: он вытаращил глаза и, кажется, перестал дышать. Признаюсь, я ожидала примерно такой реакции, поэтому молча наблюдала, как помощничек справляется с критической ситуацией. Терпению моему не было предела. Через несколько минут, утерев проступившие во время шока слезы, Роман вопросительно уставился на меня, взглядом умоляя, чтобы ему прояснили ситуацию.